Аршил Горки

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Горки, Аршиль»)
Перейти к: навигация, поиск
Аршил Горки
англ. Arshile Gorky
арм. Արշիլ Գորկի
Художник
Место рождения:

село Хорком близ Вана,
Османская Армения

Гражданство:

США США

Место смерти:

США

Арши́л Го́рки (англ. Arshile Gorky, настоящее имя Воз­да­ниг Манук Адоян (арм. Ոստանիկ Մանուկ Ադոյան); 1904, Хорком, Ван, Османская империя — 21 июля 1948, Шерман, Коннектикут, США) — американский художник армянского происхождения, один из основателей «абстрактного сюрреализма».

Горки считается одним из влиятельнейших американских художников XX века, его картины выставлены во всех крупнейших галереях США, а также в лондонском «галерея Тейт».





Биография

Родился в армянской семье в селе Хорком, близ города Ван.

В 1915 году во время геноцида армян бежал вместе с матерью и тремя сёстрами в российское Закавказье. После того, как мать в 1919 году умерла от голода в Ереване, Горки эмигрировал в 1920 году в США, к отцу. В поисках себя он меняет своё имя на «Аршил Горки», намекая на любимого писателя Максима Горького.

Посещал художественную школу штата Род-Айленд в Провиденсе. В 1922 Горки поступает в Новую школу дизайна Бостона, сначала рисует под влиянием импрессионистов, позже — постимпрессионистов (в это время он живёт в Нью-Йорке).

В 19261931 годах преподавал в художественной школе и Центральном художественном училище в Нью-Йорке.

В 1930 году работы участников группы, в которую входил Горки, были выставлены в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Первая персональная выставка Горки состоялась в Галерее Меллона (Филадельфия) в 1931 году. В 1930-e годы Горки тесно сотрудничал с Стюартом Дэвисом, Виллемом де Кунингом и Джоном Грэмом. В 1944 году он познакомился с Андре Бретоном и другими известными сюрреалистами.

Последний год жизни

Последний год жизни Горки был полон трагических событий: сгорает мастерская Горки вместе с работами, у художника обнаруживается рак, он попадает в автокатастрофу и, сломав руку, лишается возможности рисовать, а жена покидает его, забрав с собой ребёнка.

Гибель

В возрасте 44 лет Горки совершает самоубийство, повесившись.

Творчество

Наиболее известные картины Горки: «Портрет художника и его матери» (19261936, размытость линий рук матери — одна из основных тем в фильме «Арарат» Атома Эгояна), «Пейзаж в манере Сезанна» (1927), «Автопортрет» (1937), «Организация» (19331936), «Композиция» (19361939), «Сад в Сочи» (1943), «Лист артишока как сова», «Печень как петушиный гребень», «Как вышитый передник моей матери разворачивается в моей судьбе» (1944), «Улица доброй надежды» (1945), «Агония», «Год за годом», «Помолвка 2» (1947) и др.

Также известны его меланхоличные письма к сестре в Армению, где он рассуждает о трагической судьбе Родины, о смерти матери.

История работ художника

10 ноября 2011 года безымянное полотно художника, написанное в 1941 году, было продано на аукционе Christie's за $902 500[1]

Память

  • Переживший геноцид Горки упоминается в романе «Синяя борода» К. Воннегута в качестве друга главного героя Рабо Карабекяна, тоже художника-экспрессиониста и армянина по происхождению.
  • О его жизни создан фильм «Арарат» А. Эгояна, пьеса Чарли Мии «Отель Кассиопея».
  • В 2000 году была выпущена почтовая марка Армении, посвященная Горки.
  • Нурицей Матосян была написана книга «Черный ангел. Жизнь Аршиля Горки», которая была издана на разных языках. В ней представлены жизнь и творчество известного армянского художника[1]

Напишите отзыв о статье "Аршил Горки"

Примечания

  1. 1 2 [www.tert.am/ru/news/2011/11/10/arshilgorky/ Картина армянского художника Аршиля Горки продана на Christie's за $900 000]

Ссылки

  • [ru.hayazg.info/%D0%93%D0%BE%D1%80%D0%BA%D0%B8_%D0%90%D1%80%D1%88%D0%B8%D0%BB Биография на сайте Энциклопедии фонда «Хайазг»]
  • [www.artcyclopedia.com/artists/gorky_arshile.html Artcyclopedia]  (англ.)
  • [www.artnet.com/ag/fineartthumbnails.asp?aid=7220 Картины Аршиля Горки]
  • [www.nasledie-rus.ru/podshivka/6511.php artnet Судьба американского художника Арчила Горки армянского происхождения]
  • [armeniangc.com/2013/07/arshil-gorki-pikasso-vashington-skv/ New York Times: «Аршил Горки: Пикассо Вашингтон-сквер»]

Отрывок, характеризующий Аршил Горки

«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.