Горлаченко, Михаил Иосифович

Михаил Иосифович Горлаченко
Дата рождения	21 ноября 1905(1905-11-21)
Место рождения	село Браиловка, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния, Российская империя
Дата смерти	4 января 1976(1976-01-04) (70 лет)
Место смерти	посёлок Архангельское, Красногорский район, Московская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота Авиация
Годы службы	1922 — 1961 годы
Звание
Командовал	8-я разведывательная авиаэскадрилья 4-й лёгкий бомбардировочный авиационный полк 260-й ближнебомбардировочный авиационный полк 198-й штурмовой авиационный полк 3-й штурмовой авиационный корпус
Сражения/войны	Гражданская война в Испании Советско-финская война (1939—1940) Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранных государств:

Михаил Иосифович Горлаченко (21 ноября 1905 года, село Браиловка, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния — 4 января 1976 года, посёлок Архангельское, Красногорский район, Московская область) — советский военный деятель, генерал-майор авиации (1943 год).

Начальная биография

Михаил Иосифович Горлаченко родился 21 ноября 1905 года в селе Браиловка Елисаветградского уезда Херсонской губернии.

Военная служба

Довоенное время

В августе 1922 года был призван в ряды РККА, после чего был направлен на учёбу в расположенную в Харькове Военную школу червоных старшин, по окончании которой в августе 1925 года служил в 300-м стрелковом полку (100-я стрелковая дивизия, Украинский военный округ) на должностях командира стрелкового взвода, взвода полковой школы, политрука роты и командира батальона.

В марте 1934 года Горлаченко был направлен на учёбу в расположенную в Борисоглебске 2-ю военную школу летчиков, по окончании которой в декабре 1935 года был назначен на должность командира звена 9-й лёгкой штурмовой авиаэскадрильи 114-й авиационной бригады, а в августе 1937 года — на должность командира 8-й разведывательной авиаэскадрильи (43-я смешанная авиационная бригада), находясь на которой, принимал участие в боевых действиях в ходе Гражданской войны в Испании.

В апреле 1938 года был назначен на должность помощника командира, а в сентябре — на должность командира 4-го лёгкого бомбардировочного авиационного полка. Принимал участие в ходе советско-финской войны.

В декабре 1940 года был направлен на учёбу на курсы усовершенствования командиров авиационных полков при Военной академии командного и штурманского состава ВВС Красной Армии, по окончании которых в марте 1941 года был назначен на должность командира 260-го ближнебомбардировочного авиационного полка.

Великая Отечественная война

В августе 1941 года был назначен на должность командира 198-го штурмового авиационного полка (31-я смешанная авиационная дивизия), а в июне 1942 года — на должность командира 226-й штурмовой авиационной дивизии, которая приняла участие в ходе в оборонительных боевых действий на полтавском, купянском и валуйско-россошанском направлениях, а также в Сталинградской битве.

В декабре 1942 года был назначен на должность командира 3-го штурмового авиационного корпуса, участвующего в ходе Курской битвы, а также в Брянской, Городокской, Белорусской, Висло-Одерской, Нижнесилезской, Верхнесилезской, Берлинской и Пражской наступательных операциях. За отличия, проявленные в боях при прорыве обороны противника на реке Нейсе и успешное выполнение боевых заданий корпус был награждён орденом Кутузова 2 степени и ему присвоено наименование «Минский».

Послевоенная карьера

В июне 1945 года был назначен на должность заместителя командующего 4-й воздушной армией по боевой подготовке.

В марте 1947 года Михаил Иосифович Горлаченко был направлен на учёбу в авиационный факультет Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, по окончании которого в апреле 1949 года был назначен на должность командующего командующего ВВС Приволжского военного округа. С декабря 1950 года состоял в распоряжении 10-го отдела 2-го Главного управления Генштаба, после чего в январе 1951 года был направлен в специальную командировку в Китай, после возвращения из которой с января 1953 года вновь исполнял должность командующего ВВС Приволжского военного округа, а в мае 1958 года был назначен на должность начальника штаба — первого заместителя командующего ВВС Уральского военного округа.

Генерал-майор авиации Михаил Иосифович Горлаченко в июне 1961 года вышел в отставку. Умер 4 января 1976 года в посёлке Архангельское Красногорского района Московской области.

Награды

• Орден Ленина;
• Четыре ордена Красного Знамени;
• Орден Суворова 2 степени;
• Орден Кутузова 2 степени;
• Орден Отечественной войны 1 степени;
• Медали.
• Иностранные орден и медали.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 371—372. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Горлаченко, Михаил Иосифович

– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.