Горнодобывающая промышленность Австралии

Горнодобывающая промышленность вносит значительный вклад в австралийскую экономику. Исторически сложилось, что развитие горнодобычи также способствовало иммиграции в страну. На территории всей страны добывают много различных руд и минералов.

Общая характеристика

Горная промышленность Австралии входит в число 5 крупнейших продуцентов минерального сырья в мире. В 1960—2000 годах добыча полезных ископаемых в Австралии постоянно расширялась. Высокоразвиты угольная, железорудная, марганцево- золото- , никель- и титанодобывающая, бокситовая, вольфрамовая, меднорудная, оловянная, свинцово-цинковая, урановая и горнохимическая промышленность. Добывается пирит, тальк, природные битумы, асбест, циркон, монацит, висмут (побочный продукт переработки свинцовых и медных руд), тантал, алмазы, строительное сырье, драгоценные и поделочные камни. Австралия является ведущим мировым производителем программного обеспечения для выполнения горных работ. Горнодобывающая промышленность, в которой большая доля принадлежит иностранному капиталу, даёт более 1/3 всей промышленной продукции страны и имеет экспортную направленность. Большинство прибыльных месторождений Австралии находятся близко к поверхности земли. Австралийское минеральное сырье экспортируется более чем в 100 стран мира, в первую очередь — в страны Азии. Общая стоимость минеральной продукции страны в 1994-95 финансовом году составила 26 млрд 741 млн австралийских долларов, динамика положительная (+4 % годовых). Австралия опережает другие страны по производству бокситов, алмазов, свинца и циркона. Она является крупнейшим в мире экспортером угля, железных руд, бокситов, свинца, алмазов и циркониевого концентрата. Австралия занимает 2-е место в мире по экспорту бокситов и урана и 3-е место — по экспорту золота и алюминия. В конце XX века крупнейшей отраслью добывающей промышленности является угольная, на долю каменного угля приходится 10% австралийского экспорта, второй в А. по значению является алюминиевая подотрасль (бокситы, глинозем, алюминий). В целом в 1995—1996 добывающая промышленность давала 4% ВВП Австралии, а продукция этой отрасли составляла 22% экспорта. В 2000 экспорт угля составил до 185 млн т, железной руды до 188 млн т, бокситов до 14 млн т, глинозема до 13 млн т, алюминия до 2 млн т, меди до 600 тыс. свинца до 500 тыс.т, цинка до 640 тыс.т.

Минеральный экспорт Австралии в 1999—2000 составил $ 43,8 млрд, в 2001—2002 оценивался ок. $ 54,6 млрд ($ 31 млрд — металлы и металлические к.к.), прогноз на 2002—2003 годы составлял $ 59,9 млрд. За 1980—2000 годы экспорт минералов составил в среднем ок. $ 500 млрд. Нефтегазовая промышленность Австралии связана с открытием в 1953 году месторождения Раф-Рейндж. Добыча нефти и газа в промышленных масштабах в стране ведётся с 1960 года (нефтяное месторождение Муни и другие). Крупнейшая фирма, осуществляющая разведку и добычу нефти и газа в А. в 1990-х годах — американская монополия «ESSO». Совместно с австралийской компанией «Broken Hill Proprietary Со. Ltd.» («ВНР») она ведет добычу в бас. Гипсленд и других местах. В разработке нефтегазовых месторождений участвуют также компании «Shell» и «British Petroleum» («ВР»). Добыча нефти в стране в конце XX века составила 30 млн т / год, в т.ч . почти половина из бассейна Гипсленд.

В 1995—1996 годах Австралии было добыто почти 30 млрд м³ газа, в основном из месторождений района Гипсленд и шельфа северо-западного побережья. Все столицы штатов и многие другие города соединены трубопроводами с газовыми месторождениями. Брисбен получает газ из месторождений Сурат; Сидней, Канберра и Аделаида — из бассейна Купер-Эроманга и месторождения Гиджилпа; Мельбурн — с шельфа Гипсленд; Перт — из месторождений Донгара-Мандара и шельфа у северо-западного побережья; Дарвин — из месторождений бассейна Амадиус. Австралия постепенно расширяет производство сжиженного нефтяного газа. В 1995—1996 было произведено 3 600 000 000 л этого газа.

Брокен-Хилл (Broken Hill), один из крупнейших горнодобывающих центров страны. Центр добычи полиметаллических руд.

Угольная промышленность

По добыче каменного угля Австралии состоянием на 2001 год занимает 4-е место в мире после Китая, США, и Индии. Динамика угледобычи (млн т): 1990 — 159; 1994 — 177; 1998 — 219; 1999 — 227; 2000 — 224; 2001 — 238 в 2002 году ожидалась добыча угля 267,8 млн т. Главный бассейн, где добывается высококачественный каменный уголь, находится поблизости Ньюкасла, Сиднея и Кембла. Каменный уголь добывается также на границе Нового Южного Уэльса и Квинсленда, в Центральном Квинсленде в бассейне Боуэн и в Восточном Квинсленде в бассейне Блэр-Атол. Около 2 / 3 добычи приходится на Новый Южный Уэльс (гл. обр. подземным способом), остальная часть на Квинсленд (гл. обр. открытым способом).В год добывается 1.5 млрд тонн.

Коксующийся уголь добывают из месторождений близ Ньюкасла и Вуллонгонг. Крупнейшее месторождение Западной Австралии находится в Колли в 320 км к югу от Перта. В долине Латроб в Виктории эксплуатируют крупные месторождения бурого угля: три основных пласта там разрабатываются открытым способом.

Австралия — ведущий экспортер угля в мире: на страну приходится 30% морских перевозок угля. Половина экспорта угля направляется в Японию, остальная часть в страны АТР и ЕС, в основном в Нидерланды и Великобританию. Экспорт угля в 2001 году составил $ 11 млрд, а в 2002 — $ 13,2 млрд (оценка). Динамика экспорта австралийского угля: 1960 — более 1 млн т, середина 1980-х годов — 70-80 млн т (тогда Австралия стала крупнейшим экспортером углем в мире).

Железорудная отрасль

Австралия — один из ведущих мировых продуцентов и экспортеров железной руды. Железорудная промышленность Австралии занимает доминирующее положение на рынках стран Азии вследствие благоприятного географического положения, устойчивости торговых связей и устойчивой репутации по качеству продукции и надёжностью поставок. Руды всех месторождений Австралии разрабатываются открытым способом и не обогащаются. Добыча Fe-руд в Австралии составлял (млн т): 2000 год — 176,3; 2001 год — 180,5; 2002 — 184. Положительная динамика обеспечивается гл. обр. двумя ведущими производителями — BHP Billiton и Rio Tinto. BHP Billiton производит ок. 60-65 млн т железной руды ежегодно (гл. обр. в регионе en:Pilbara). К 2005 году планируется увеличить добычу компании до 90 млн т. Hamersley Iron — дочерняя компания Rio Tinto (шесть рудников в Pilbara) добыла в 2001 году ок. 69 млн тонн.

Железняк является одной из основных статей экспорта Австралии за последние 30 лет. Руда обычно доставляется и складируется в штабеля на побережье, которые потом загружаются на корабли. Экспорт Fe-руд из Австралии составил: в 2000 году — 165,2 млн т, 2001 году — 164,4 в млн т, 2002 — 163 млн т ($ 5,5 млрд). Австралия укрепляет своё положение на рынках железорудного сырья Юго-Восточной Азии. Этому прежде всего способствуют высокое качество руд, благоприятные условия доставки и устойчивые связи с потребителями. Практически все страны Юго-Восточной Азии с развитой сталелитейной промышленностью обеспечиваются рудами из Австралии.

Большинство Fe-рудников, многие из которых являются крупнейшие в мире, сосредоточены в Западной Австралии (Pilbara region). Железорудные предприятия Австралии характеризуются высоким уровнем технического оснащения и технологичностью. Железные руды всех месторождений основного железорудного бассейна Хамерсли разрабатываются открытым способом и не требуют обогащения, что позволяет поддерживать высокую рентабельность железорудного производства и сохранять стабильный рынок сбыта. Ведущая австралийская горнодобывающая компания BHP Ltd, действует здесь совместно с южнокорейской сталелитейной компанией Pohang Iron & Steel Co.Ltd. (Posco).

Компания Meekatharra Minerals подготовила комплекс железорудных горно-металлургических предприятий SASE в штате Южная Австралия. Проектная мощность чугунолитейного завода комплекса 2,5 млн т / год. Ресурсы угля в регионе комплекса 15 095 млн т, в том числе запасы 3795 млн т., ресурсы руды — 1000 млн т с содержанием Fe 31-41%. Ввод комплекса в эксплуатацию — 2002 год.

Большая австралийская горнодобывающая компания Hamersley Iron в начале 1999 года ввела в эксплуатацию новый рудник Яндикугина в 70 км западнее месторождения Ньюмен. Запасы гематитовой руды рудника оцениваются в 310 млн т при среднем содержании железа 58,5%. Производственные мощности рудника 15-20 млн т / год. В результате проведённых мероприятий по расширению производственных мощностей действующих рудников и благодаря освоению новых месторождений компания может занять ведущее место в стране по добыче руд и выйти на объём экспортных поставок товарной железной руды в 70 млн т.

Компания Robe River Iron Associates приступила к эксплуатации месторождения Уэст-Анджелес. Разработка его будет проводиться на двух участках с суммарными ресурсами руды в 1 млрд т и подтвержденными запасами 440 млн т. Содержание железа в рудах здесь превышает 62%. Планируется добывать 20 млн т сырого железняка в год. Обеспеченность запасами руды составляет 25 лет. Начало отработки месторождения — 2002—2003 годы, мощность растёт от 7 млн т/год до 20 млн т в 2010 году.

В незначительных масштабах (до 3 млн т в год) производством товарной железной руды в Западной Австралии занимаются австралийская компания Portman Mining Ltd и китайская Anshan Iron and Steel. Они разрабатывают месторождения Кульяноббинг и Кокату-Айленд.

Существует проект расширения железодобывающей компании HIsmelt — Rio Tinto (60 % HIsmelt Corp.), US steelmaker Nucor Corp (25 %), Mitsubishi Corp (10 %) и китайской компании Shougang Corp (5 %).

Марганец

Добыча марганцевой руды в Австралии осуществляется открытым способом, намного превышает потребности страны, и большая часть всей продукции экспортируется. Весь марганец поступает с острова Грут-Айленд в заливе Карпентария.

Никель

Австралия стала главным мировым производителем никеля после того, как этот металл был обнаружен в 1966 в Камбалде, южнее золотоносного района Калгурли в Западной Австралии. В 1991 было добыто 65,4 тыс. т никеля, в 2001 году — 194 тыс. т, 2002 (оценка) — 203 тыс. т. Важнейшим событием конца XX века в никелевой промышленности мира стало освоение трёх австралийских месторождений оксидно-силикатных (латеритных) кобальт-никелевых руд: Муррин-Муррин, Кос и Булонг и отработка на базе этих месторождений модифицированной технологии автоклавного сернокислого выщелачивания под высоким давлением (HPAL). На начало 2000 года продолжалось освоение техники и технологии переработки латеритных Ni-руд кислотным выщелачиванием под давлением на трёх новых предприятиях. На предприятии Murrin-Murrin компании Anaconda Nickel производство Ni составляло 45 тыс. т/год. В перспективе планируется увеличение производительности предприятия до 100 тыс. т Ni на год. Компания Centaur в 2000 году планирует вывод своего предприятия Cawse на проектную производительность 10 тыс. т Ni и 2,5 тыс. т Cu в год. На предприятии Bulong компании Preston Resources плановое производство в 2000 году 8 тыс. т Ni и 700 т Cu при проектной производительности 9 тыс. т Ni на год. Компания WMC планирует в 2000 году увеличение производства Ni до 100—110 тыс. т при 78 тыс. т в 1999 году.

Прогнозируют, что освоение латеритных кобальт-никелевых месторождений в 2005—2006 годах приведёт к увеличению производства первичного (главным образом, рафинированного) никеля в Австралии на 430 тыс. т.

Полиметаллы

Австралия — основной мировой производитель цинка и свинца, а также значительный производитель серебра. В 2001 и 2002 годах продуцирование свинца по данным ABARE составило 726 000 т (725 000 т), цинка — 1,5 млн т (1,483 млн т), первичного серебра — 1,96 млн унций (2,02 млн унций). Главные производственные центры включают Pillara на севере Западной Австралии, Мак-Артур-Ривер (McArthur River) на Северной Территории, Маунт-Айза (Mt Isa), Кеннингтон (Cannington) и Сенчури (Century) в Квинсленде, Броукен-Хилл (Broken Hill) в Новом Южном Уэльсе и на западном побережье Тасмании. Важнейший район добычи этих металлов — Маунт-Айз-Клонкарри в западном Квинсленде, оттуда руда поступает на обогатительные предприятия в Маунт-Айза и Таунсвилле. Более старые, но все ещё значительные районы добычи этих металлов — Зиани-Дандас в Тасмании (с 1882) и Брокен-Хилл на западе Нового Южного Уэльса (с 1883). В пересчете на металл в 1995—1996 было добыто 774 тыс. т свинцовой руды. В том же году было добыто 1,3 млн т цинка. С выпуска свинца в концентратах Австралия начале XXI века занимает первое, а цинка — второе (после Китая) место в мире. В стране производится ок. 23% свинца от мирового и 16% — цинка

По прогнозам экспертов, производство цинка в концентратах в Австралии в ближайшие годы будет расти, и прежде всего за счёт увеличения мощности рудника Сенчури. Нужно также ожидать значительного увеличения добычи серебряно-свинцово-цинковых руд и роста производства концентратов на руднике Джорж-Фишер, чему будет способствовать возможность использования мощностей обогатительных фабрик рудников, что высвобождаются — Маунт-Айз и Хилтон.

Месторождение Сенчури (шт. Квинсленд) имеет два рудоносных горизонта средней мощностью по 13 м каждый на глубине 100—200 м. Рудное тело верхнего горизонта имеет высокое содержание Zn, Pb, Ag, нижнего — Zn. Выявленные ресурсы месторождения Сенчури — 102 млн т полиметаллических руд из сэр. содержанием 12,2% Zn, 1,7% Pb и 45 г/т Ag. Разработку ведет концерн Pasminco Ltd. Первые 10 тыс. т цинкового концентрата получены в декабре 1999 года. В 2001 году — 880 тыс. т цинкового и 70 тыс. т свинцового концентратов. В Zn-концентратах содержимое Zn в ср. 57,5%, Pb — 2,1%, Cu — 0,33%, Ag — 200 г/т, в Pb-концентрате — Pb — 55%, Zn — 7,2%, Cu — 0,01%, Ag — 250 г/т.

Месторождение Джорж-Фишер (в 22 км от Маунт-Айза) колчеданно-полиметаллического типа. Принадлежит компании MIM Holdings Ltd. Имеет 11 рудных пластовых тел. Ресурсы — 108 млн т руды с содержанием Zn — 11,1%, Pb — 5,4%, Ag — 93 г/т. Подтвержденные запасы двух детально разведанных рудных тел — 24 млн т руды с содержанием Zn — 9,1%, Pb — 5,6%, Ag — 128 г/т. Эксплуатация месторождения начата в 2000 году. Производительность рудника Джорж-Фишер составляет 170 тыс. т Zn и 100 тыс. т Pb и 155,5 т Ag в концентратах в год.

Серебро

Добывают в основном как побочный продукт при добыче свинца и цинка. В 1991 было произведено 1180 т серебра. Более 95% добычи дают колчеданно-полиметаллические месторождения Маунт-Айза, Брокен-Хилл, Макартур-Ривер и другие. Начиная с 1997 года в Австралии отмечен значительный рост производства серебра, что связано с началом эксплуатации трёх больших серебряно-свинцово-цинковых месторождений: Кеннингтон, Сенчури и Джорж-Фишер в штате Квинсленд. Ввод в эксплуатацию этих комплексных месторождений позволили Австралии увеличить добычу серебра с 1020 т в 1996 году до 2060 т в 2000 году и вывели страну на 3-е место в мире (после Мексики и Перу) по этому показателю.

Медь

Важнейшим центром добычи меди является район Маунт-Айза-Брокен-Хилл-Клонкарри. В 1991 в Австралии было произведено 1,3 млн т меди в пересчете на медный концентрат. По оценке Геологической службы США в 2000 году (в скобках данные за 1999 год) в Австралии добыто 735 (735) тыс. т Cu в руде (4-е место после Чили, США и Индонезии), в мире добыто 13,082 (12, 6) млн т.

По данным ABARE в 2001 и 2002 годах добыча меди составила 895 и 878 тыс. т. Рафинированное производство выросло: 518 и 595 тыс. т. Наибольший медный рудник Австралии — Olympic Dam (штат Южная Австралия). Олимпик-Дам — главный производитель урана (4,380 т), продуцент золота и серебра (113 412 унций и 912 859 унций соответственно) — в 2001 произвел 200 523 т меди. Динамика добычи положительная. В 2000 году в составе меднодобывающего комплекса Маунт-Айза был официально открыт новый подземный рудник Энтерпрайз (Enterprise), который предназначен для замены выбывающих к 2004 году мощностей основного рудника этого комплекса. Введение нового подразделения обеспечивает продолжение эксплуатации комплекса Маунт-Айза ещё на 20 лет. Рудник расположен ниже существующих горных выработок и достигает глубины 1800 м. Он предназначен для отработки рудных тел 3000 и 3500 с высоким содержанием меди (до 4%). Рудник станет самым глубоким в Австралии и будет добывать в течение десяти лет 3,5 млн т руды ежегодно.

По данным International Copper Study Group (ICSG) на рубеже XX—XXI веков в Австралии намечаются к пуску новые медные рудники Риджуэй и Хилл, а также медеплавильные и рафинировочные заводы Олимпик-Дам-Икспаншен и Кембла.

В рамках расширения медно-уранового комплекса «Олимпик-Дам», принадлежащего компании Western Mining Corp. (WMC), в Австралии построен новый медеплавильный завод, который позволил увеличить мощность комплекса по выпуску меди с 85 до 200 тыс. т. Завод стоимостью 1,6 млн долл. вступил в строй в 1999 году. Производство меди на комплексе «Олимпик-Дам» в 1999 году составило 138,3 тыс. т, в 2000 году — 200,4 тыс. т. Австралия активно применяет для извлечения меди технологию «жидкостная экстракция — электролиз». В 1999 году насчитывалось семь установок SX-EW (Маунт-Гордон/Ганпоудер и Маунт-Катберт в штате Квинсленд; Нифти и Хилл в штате Западная Австралия, Олимпик-Дам в штате Южная Австралия, Джириламбоне в штате Новый Южный Уэльс, Пири / Росбер в Тасмании. Все установки имеют небольшие производственные мощности. Существует проект строительства рудника Уайт-Рейндж, где медь будут также изымать с применением технологии SX-EW.

Золото

В конце XX века золото добывали во многих районах страны, но преимущественно в Западной Австралии. Всего в 1995—1996 было добыто 264 т золота, причём 78% — в Западной Австралии, где выделяется богатейшее месторождение Калгурли. В 1997 году добыто 314 т золота, 1998 — 312 т, 1999 — 301 т, 2000 — 295 т, 2001 — 281 т. Сокращение добычи обусловлено погашением ряда старых предприятий, ликвидацией компании Australian Resources и снижением производства на ряде предприятий из-за технологических осложнений.

Крупнейшие золотодобывающие предприятия Австралии состоянием на 1998 по данным World Gold (Gr. Brit.): KCGM компаний Homestake и Normandy; Granny Smith компаний Placer Dome и Delta; St Ives компании WMC; Jundee компании Great Central; Telfer компании Newcrest Mining; Mt Leyshon компании Normandy; Kanowna Belle компаний Delta и North; Plutonic компании Homestake; Bronzewing компании Great Central; Boddington компаний Normandy (Acacia) Newcrest; Tarmoola компании Pacmin Mining; Paddington компании Goldfields; Tanami компании Normandy; Big Bell Consol компании Normandy; Sundise Dam компании Acacia; Kidston компании Placer Dome; Agnew компании WMC; Pine Creek компании Acacia; Chalice компании Resolute; Tanami компании Acacia.

Подготовлено к разработке (2002) Au-месторождение Телфер (компания Newcrest Mining Ltd.). Подтвержденные запасы категории measured (measured resources — соответственно С1) составляют 170 млн т руды с содержанием Au 1,3 г/т или 221 т золота (содержание меди — 0,17%) и запасы категории indicated (indicated resources — С2) — 250 млн т руды с содержанием Au 1,8 г/т или 450 т золота (содержание меди — 0,2%). Общие запасы золота 671 т. Ресурсы по категории inferred resources (Р1) — 110 млн т с содержанием Au 1,2 г/т или 132 т золота (содержание меди — 0,15%). Проект предусматривает 25-летнюю отработку месторождения с получением 572 т золота и 640 тыс. т меди. В первые 10 лет отработка руд будет вестись карьером с производительностью 14 млн т руды в год, а затем 15 лет — подземным способом с ежегодной добычей около 3,6 млн т руды.

При оценке дороговизны работ на действующих горнорудных предприятиях Западной Австралии, проведённой на грани XX—XXI веков установлено, что на верхних горизонтах месторождения Боддингтон, которые можно отрабатывать глубокими карьерами, даже в условиях низких цен на золото можно рентабельно изъять ещё не менее 200 т золота.

Уран

Разработка урановых месторождений Набарлек вблизи Джабиру (Северная территория) началась в 1979, а месторождения Олимпик-Дам в Южной Австралии — в 1988. В 1995—1996 в первом районе было добыто 3,2 тыс. т, а во втором — 1,85 тыс. т. В 1996 году правительство Австралии, которое в 1980-90 годах ограничивало добычу урана, поддержало открытие рудника Джабилука на Северной территории. Планируется эксплуатация месторождения Беверли в Южной Австралии.

На рубеже XX—XXI веков Австралия занимала 2-е место в мире (после Канады) по производству природного урана — 6445 т в 1999 году. В 2002 году — 6908 т (данные World Nuclear Association). К 2015 году прогнозируется значительный рост производства урана — вместе с Канадой до 25 000 т. Добыча урана в конце XX века осуществлялась на шахтах «Рейнджер» и «Набарлек» в Северной территории и из шахты «Олимпик-Дам» в Южной Австралии. Последняя проводит комбинированный добычу меди, урана и золота. Добыча урана на шахте составляет около 1,5 тыс. т.

Тантал

Австралийская компания Sons of Gwalia (Перт) владеет 75 % разведанных мировых запасов танталовых руд и обеспечивает около 30 % мировой потребности в этом металле. Она производит 725,7 т концентрата Ta₂О₅ в год, содержащий 30-40 % Ta₂О₅. Компании принадлежат 2 рудника. Рудник Greenbushes разрабатывают открытым способом. Его запасы оцениваются в 44 тыс. т Ta₂О₅. Рудник Wodgina разрабатывают подземным способом. Его запасы оцениваются в 27,4 тыс. т Ta₂О₅. На первом месторождении получают 30%-ный концентрат, на втором — 17%-ный (по Ta₂О₅), который отправляют в Перт, где его обогащают до 40%-ного. На первом руднике планируют расширить добычу в 2004 году до 1130—1360 т/год. Другой производитель Ta в Австралии — Australiasian Gold начинает разработку месторождения Dalgaranga и ведет разведку на месторождении Mt Deans. Бурение показало наличие на глубине 60 метров рудного тела в 9,1 млн т, содержащий 1950 т Ta₂О₅.

Добыча фирмой Sons of Gwalia танталовых руд на месторождении Гринбушес (Greenbushes) в 2003 году сократилась до 339 т против 498 т в 2002 году, что вызвано ситуацией на танталовом рынке. Второй рудник компании — Уоджина (Wodgina) производит около 670 т / год танталовых концентратов низкого сорта (с содержанием пентоксида тантала 17%). Общее производство танталовых концентратов на двух рудниках сохраняется на уровне 990—1040 т / год. Улучшение ситуации ожидается в 2004 году.

Тяжелые пески

В 1995—1996 годах в Австралии было добыто 2,5 млн т тяжёлых песков, содержащих рутил, циркон и торий.

Титан

Австралия является главным мировым производителем титана. В 2001/2002 годах по данным ABARE было получено 1,98 (оценка) млн т (2,092 млн т — в 00/01) ильменитового концентрата, 32 000 т (34 000 т) концентрата лейкоксена, 206 000 т (209 000 т) концентрата рутила, 687 000 т (650 000 т) синтетического рутила и 185 000 т (181 000 т) пигмента диоксида титана. Прогнозируется увеличение добычи по каждому из этих продуктов в 2002/03 до 10%. Главные области добычи — Средний Запад и Юго-Запад. Главные компании-продуценты: Iluka Resources, Cable Sands, Doral Mineral Industries, Ticor and US multinational Kerr McGee.

Вольфрам

Австралия в прошлом была основным мировым поставщиком вольфрама, до сих пор значительная часть его добычи идет на экспорт. Вольфрамовые рудники находятся на северо-востоке Тасмании и на острове Кинг.

Бокситы, глинозём и алюминий

По добыче бокситов (более 40 млн т, что составляет почти 40% мировой добычи) Австралия в конце XX века превосходила все страны мира. Доля в мировом производстве глинозема составляет ок. 37% (11 млн т). Большая часть сырья продаётся за границу. Основные добывающие регионы — Квинсленд, Западная Австралия и Северная территория. В 1995—1996 было добыто 50 700 000 т бокситов. Часть бокситов идет на производство глинозёма, а другая часть перерабатывается в алюминий. Бокситы с месторождения Вейпа направляют в Гладстон, где производят глинозем. Такие же обогатительные предприятия действуют в Гов (Северная территория); Куинани и Пинджарри (Западная Австралия) и Белл-Бее (Тасмания). В 1995—1996 в Австралии производство глинозема составило 13,3 млн т, большая его часть экспортируется. В то же время на предприятиях Австралии путём электролиза было выработано 1,3 млн т алюминия. За 1997—1998 отчётный год общая добыча бокситов в Австралии составил 45 млн т, производство глинозема 13,5 и выплавка первичного Al 1,6 млн т. Общий экспорт продукции алюминиевой промышленности составил 5 990 000 австрал. дол. по сравнению с 4 870 000 австрал. дол. за 1996—1997 годы. Основная добыча бокситов проводился на площади Дарлинг Ренджис южнее Перта в штате Западная Австралия. Компания Alcoa увеличивает общую производительность своих глиноземных предприятий до 2,2 млн т / год. В перспективе предполагается увеличение общего объёма производства до 3,3 млн т / год. Компания Worsley планировала к 2000—2001 годам увеличение производственных мощностей по глинозема от 1,75 до 3,10 млн т / год. В 2002 году по данным ABARE добыто 54 млн т боксита (в 2001 — то же количество), произведено 16,45 млн т глинозема (2001 — 16,1 млн т), и 1,82 млн т первичного алюминия (1,79 млн т).

Магний

Австралия имеет два больших магниевых проекта — Stanwell и SAMAG. Первое производство — 9 000 т / год (откроется в 2004), второе — 45,000 т / год.

Олово

Австралия имеет два основных оловянных рудника и ряд других производящих металлов как побочный продукт. Полная добыча за 2001/02 — 9640 т, 2000/2001 — 10 016 т. Основная масса олова Австралии добывается на подземном руднике Renison Bell в Тасмании.

Алмазы

После открытия месторождений алмазов на северо-востоке Западной Австралии в 1979 году Австралия стала их главным производителем. Добыча алмазов на руднике Аргайл началась в 1983 году, и на рубеже XX—XXI веков он считается одним из крупнейших в мире. Большая часть алмазов имеет промышленное значение. В 1995—1996 годах Австралия экспортировала почти 7200 кг алмазов. Компания Rio Tinto — единственный производитель алмазов в Австралии — существенно увеличила добычу в 2002 году — до 33,6 млн карат, что на 29% больше результата 2001 года. Это произошло вследствие отработки на месторождении Аргайл, которое даёт 96% добычи богатых на алмазы лампроитов. Алмазы в Австралии добываются Rio Tinto также с аллювиальной россыпи около трубки Аргайл (1,32 млн карат) И небольших кимберлитовых трубок на месторождении Мерлин (117 тыс. карат). Кроме того, в конце 2002 году компания Kimberly начала добычу на месторождении Эллендейл, производительность которого пока составляет около 10 тыс. кар. / мес.

Платина

Добыча платиноидов в Австралии находится в зародыше. В начале XXI века готовится к открытию первый рудник на континенте по добыче МПГ (проект Panton севернее Halls Creek). Ресурс МПГ-содержащих руд Panton-PGM оценено в 64 млн т, содержание в них МПГ — 1,7 г/т, ресурс золотосодержащих руд 10,4 млн т, содержание 5,8 г/т PGM + Au.

Опал и сапфир

В Австралии добывается значительное количество опала и сапфиров. На месторождениях Кубер-Педи, Андамука и Минтабе в Южной Австралии добывается большая часть драгоценного опала в мире. Сапфиры добывают вблизи Глен-Иннеса и Инверелл в Новом Южном Уэльсе и в Анак в Квинсленде.

Соли

Соль в добыче добывают путём выпаривания морской воды, а также вод соленых озёр. Четыре крупных установки такого рода, находящиеся в Западной Австралии (Дампир, озеро Лауд, Гедленд и залив Шарк), дают почти 80% соли, производимых в стране. Большая часть её экспортируется в Японию, где используется в химической промышленности. Для внутреннего рынка соль изготовляется на небольших предприятиях, расположенных преимущественно в Южной Австралии, Виктории и Квинсленде.

Каолин

За период с 1939 по 1997 год Западная Австралия (основной район добычи) добыла 60,6 тыс. т каолина. Предприятие Greenbushes начало давать продукцию в 1984 году и до декабря 1997 года произвело 45 тыс. т каолина, который используется главным образом для производства керамики.

Огнеупорные глины

Этого сырья различных сортов в 1997 года было добыто 5,7 млн т, из которого изготовили кирпичи, плитки и трубы. Общие запасы каолина в Западной Австралии оценены в 300 млн т, из которых лишь 50 млн т высокого качества.

Австралийская организация экспортного маркетинга Austmine объединяет более 100 компаний горного машиностроения, объём экспорта которых за 1998 год составил 1 млрд австралийских дол. с увеличением в 2005 году (по плану) до 3 млрд австралийских доллара.

См. также

• Геология Австралии
• Экономика Австралии
• Полезные ископаемые Австралии

Литература

• Горный энциклопедический словарь, т. 3. / Под ред. В. С. Белецкого. — Донецк: Восточный издательский дом, 2004. — 752 с. — ISBN 966-7804-78-X

Отрывок, характеризующий Горнодобывающая промышленность Австралии

В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.