Горнолыжный спорт на зимних Олимпийских играх 2010 — гигантский слалом (мужчины)
Поделись знанием:
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
| Горнолыжный спорт на зимних Олимпийских играх 2010 
| ||||
|---|---|---|---|---|
| Скоростной спуск | мужчины | женщины | ||
| Суперкомбинация | мужчины | женщины | ||
| Супергигант | мужчины | женщины | ||
| Гигантский слалом | мужчины | женщины | ||
| Слалом | мужчины | женщины | ||
| Квалификация | ||||
Соревнования по гигантскому слалому в горнолыжном спорте среди мужчин на зимних Олимпийских играх 2010 изначально были запланированы на 21 февраля, но из-за переноса на этот день суперкомбинации прошли 23 февраля. Температура воздуха -1…+2°С, небольшой снег, снег на трассе плотный.
Соревнования были проведены в Уистлер Криксайд с 09:30 до 11:15 (первая попытка) и с 13:00 до 14:45 (вторая попытка) по местному времени (UTC-8). В соревнованиях принял участие 101 спортсмен (ещё двое были заявлены, но не вышли на старт). До финиша в обеих попытках сумел добраться и был классифицирован 81 горнолыжник.
Олимпийский чемпион Турина-2006 в этой дисциплине австриец Бенджамин Райх выступал и в Ванкувере, но занял 6-е место. Райх закончил первую попытку шестым, а во второй выигрывал по сумме 2 попыток у лидировавшего на тот момент норвежца Янсруда, когда ошибся на середине трассы, сбив одни из ворот, из-за чего более низкий результат. Два других призёра Турина-2006 — Жоэль Шеналь и Херманн Майер — не участвовали.
Золото действующего чемпиона мира 2009 года в этой дисциплине Карло Янки стало для Швейцарии шестым на Играх в Ванкувере. Ранее швейцарцы никогда не выигрывали на зимних Олимпиадах более 5 золотых медалей, а на летних Играх это последний раз удалось им в 1928 году в Амстердаме, когда Швейцария выиграла 7 золотых наград.
Норвежец Аксель Лунд Свиндаль выиграл свою третью медаль в Ванкувере, на этот раз бронзовую, собрав таким образом полный комплект наград. До него подобного успеха в Ванкувере уже успел добиться американец Боде Миллер, который на этот раз не сумел закончить первую попытку. Мужской гигантский слалом стал первой горнолыжной дисциплиной на Олимпиаде в Ванкувере, в которой американцы остались без наград, до этого они были в тройке призёров в 6 дисциплинах подряд.
Медалисты
| Золото | Серебро | Бронза |
Результаты
| Место | Номер | Спортсмен | 1 спуск | Место | 2 спуск | Место | Всего | Отставание |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 6 |  Карло Янка (SUI)
|
1:17,27 | 1 | 1:20,56 | 3 | 2:37,83 | 0,00 |
| 2 | 4 |  Хьетиль Янсруд (NOR)
|
1:18,07 | 11 | 1:20,15 | 1 | 2:38,22 | +0,39 |
| 3 | 14 | Аксель Лунд Свиндаль (NOR)
|
1:17,43 | 3 | 1:21,01 | 8 | 2:38,44 | +0,61 |
| 4 | 1 |  Марсель Хиршер (AUT)
|
1:17,48 | 5 | 1:21,04 | 9 | 2:38,52 | +0,69 |
| 5 | 8 | Ромед Бауман (AUT)
|
1:17,29 | 2 | 1:21,51 | 20 | 2:38,80 | +0,97 |
| 6 | 5 | Бенджамин Райх (AUT)
|
1:17,66 | 6 | 1:21,17 | 12 | 2:38,83 | +1,00 |
| 7 | 16 |  Ивица Костелич (CRO)
|
1:18,05 | 10 | 1:20,83 | 6 | 2:38,88 | +1,05 |
| 8 | 33 |  Феликс Нойройтер (GER)
|
1:18,24 | 13 | 1:20,82 | 5 | 2:39,06 | +1,23 |
| 9 | 7 |  Тед Лигети (USA)
|
1:17,87 | 8 | 1:21,24 | 15 | 2:39,11 | +1,28 |
| 10 | 25 |  Алеш Горза (SLO)
|
1:17,95 | 9 | 1:21,26 | 17 | 2:39,21 | +1,38 |
| 11 | 3 |  Массимилиано Блардоне (ITA)
|
1:17,47 | 4 | 1:21,88 | 24 | 2:39,35 | +1,52 |
| 12 | 15 | Филипп Шёргхофер (AUT)
|
1:18,37 | 14 | 1:21,00 | 7 | 2:39,37 | +1,54 |
| 13 | 18 |  Стив Миссилье (FRA)
|
1:18,20 | 12 | 1:21,23 | 14 | 2:38,43 | +1,60 |
| 14 | 2 | Дидье Кюш (SUI)
|
1:18,75 | 21 | 1:20,70 | 4 | 2:39,45 | +1,66 |
| 15 | 19 | Сандро Вилетта (SUI)
|
1:18,37 | 14 | 1:21,17 | 12 | 2:39,54 | +1,71 |
| 16 | 44 |  Эрик Гэй (CAN)
|
1:19,38 | 29 | 1:20,25 | 2 | 2:39,63 | +1,80 |
| 17 | 22 |  Ондржей Банк (CZE)
|
1:18,39 | 16 | 1:21,25 | 16 | 2:39,64 | +1,81 |
| 18 | 10 | Александер Плонер (ITA)
|
1:18,67 | 20 | 1:21,10 | 11 | 2:39,77 | +1,94 |
| 19 | 35 | Янез Язбец (SLO)
|
1:18,92 | 22 | 1:21,04 | 9 | 2:39,96 | +2,13 |
| 19 | 9 | Давиде Симончелли (ITA)
|
1:18,52 | 17 | 1:21,44 | 19 | 2:39,96 | +2,13 |
| 21 | 17 | Трульс Уве Карлсен (NOR)
|
1:18,93 | 23 | 1:21,27 | 18 | 2:40,20 | +2,37 |
| 22 | 13 | Манфред Мёльгг (ITA)
|
1:18,94 | 24 | 1:21,57 | 21 | 2:40,51 | +2,68 |
| 23 | 30 | Крыштоф Крызль (CZE)
|
1:18,57 | 18 | 1:22,16 | 27 | 2:40,73 | +2,90 |
| 24 | 26 | Робби Диксон (CAN)
|
1:19,20 | 28 | 1:21,78 | 22 | 2:40,98 | +3,15 |
| 25 | 41 | Андрей Шпорн (SLO)
|
1:19,19 | 27 | 1:21,86 | 23 | 2:41,05 | +3,22 |
| 26 | 29 | Томми Форд (USA)
|
1:19,10 | 26 | 1:22,05 | 26 | 2:41,15 | +3,32 |
| 27 | 20 |  Маркус Ларссон (SWE)
|
1:19,46 | 30 | 1:21,97 | 25 | 2:41,43 | +3,60 |
| 28 | 24 | Лейф Кристиан Хёуген (NOR)
|
1:19,58 | 32 | 1:22,10 | 28 | 2:41,78 | +3,95 |
| 29 | 12 | Марк Берто (SUI)
|
1:19,00 | 25 | 1:23,10 | 31 | 2:42,10 | +4,27 |
| 30 | 37 |  Андреас Ромар (FIN)
|
1:19,79 | 33 | 1:22,52 | 30 | 2:42,31 | +4,38 |
| 31 | 28 | Джейк Замански (USA)
|
1:19,85 | 34 | 1:22,50 | 29 | 2:42,35 | +4,42 |
| 32 | 40 |  Паул де ла Куэста (ESP)
|
1:20,06 | 35 | 1:23,16 | 33 | 2:43,22 | +5,39 |
| 33 | 59 | Андрей Крижай (SLO)
|
1:20,48 | 36 | 1:23,74 | 36 | 2:44,22 | +6,39 |
| 34 | 38 |  Кристиан Хавьер Симари Биркнер (ARG)
|
1:20,87 | 39 | 1:23,76 | 37 | 2:43,63 | +6,80 |
| 35 | 51 | Патрик Биггс (CAN)
|
1:21,71 | 44 | 1:23,12 | 32 | 2:43,83 | +7,00 |
| 36 | 48 |  Эндрю Нобл (GBR)
|
1:20,79 | 38 | 1:24,06 | 38 | 2:43,85 | +7,02 |
| 37 | 49 | Эдвард Дрейк (GBR)
|
1:21,65 | 43 | 1:23,48 | 34 | 2:45,13 | +7,30 |
| 38 | 52 |  Александр Хорошилов (RUS)
|
1:21,28 | 41 | 1:24,08 | 39 | 2:45,36 | +7,53 |
| 39 | 62 | Филип Трейбаль (CZE)
|
1:21,74 | 45 | 1:23,67 | 35 | 2:45,41 | +7,58 |
| 40 | 45 | Сергей Майтаков (RUS)
|
1:21,13 | 40 | 1:24,53 | 42 | 2:45,66 | +7,83 |
| 41 | 66 | Натко Зрнчич-Дим (CRO)
|
1:21,84 | 46 | 1:24,17 | 40 | 2:46,01 | +8,18 |
| 42 | 32 | Брэд Спенс (CAN)
|
1:20,61 | 37 | 1:25,63 | 47 | 2:46,24 | +8,41 |
| 43 | 56 |  Бьёргвин Бьёргвинссон (ISL)
|
1:21,44 | 42 | 1:25,27 | 45 | 2:46,71 | +8,88 |
| 44 | 53 |  Ярослав Бабушак (SVK)
|
1:22,22 | 50 | 1:24,90 | 43 | 2:47,12 | +9,29 |
| 44 | 54 |  Кристоф Ру (MDA)
|
1:22,70 | 51 | 1:24,42 | 41 | 2:47,12 | +9,29 |
| 46 | 60 |  Ясон Абрамашвили (GEO)
|
1:21,85 | 47 | 1:25,38 | 36 | 2:47,23 | +9,40 |
| 47 | 50 | Дэвид Ридинг (GBR)
|
1:21,97 | 49 | 1:26,06 | 48 | 2:48,03 | +10,20 |
| 48 | 65 |  Стефан Георгиев (BUL)
|
1:23,82 | 53 | 1:25,09 | 44 | 2:48,91 | +11,08 |
| 49 | 68 |  Йоан-Габрьель Нан (ROU)
|
1:23,86 | 55 | 1:26,15 | 49 | 2:50,01 | +12,18 |
| 50 | 78 | Джаба Гелашвили (GEO)
|
1:23,61 | 52 | 1:26,71 | 51 | 2:50,32 | +12,49 |
| 51 | 81 |  Игорь Закурдаев (KAZ)
|
1:24,50 | 57 | 1:26,86 | 52 | 2:51,36 | +13,53 |
| 52 | 55 |  Хорхе Мандру (CHI)
|
1:24,96 | 60 | 1:26,59 | 50 | 2:51,55 | +13,72 |
| 53 | 77 |  Антонио Ристевский (MKD)
|
1:24,29 | 55 | 1:27,61 | 53 | 2:51,90 | +14,07 |
| 54 | 69 | Агустин Торрес (ARG)
|
1:25,14 | 61 | 1:28,12 | 55 | 2:53,26 | +15,43 |
| 55 | 73 |  Михаил Ренжин (ISR)
|
1:25,77 | 62 | 1:28,04 | 54 | 2:53,81 | +15,98 |
| 56 | 70 |  Джонатан Лонги (BRA)
|
1:24,76 | 59 | 1:29,27 | 56 | 2:54,03 | +16,20 |
| 57 | 71 |  Андрей Дрыгин (TJK)
|
1:25б82 | 63 | 1:29,47 | 57 | 2:55,29 | +17,46 |
| 58 | 76 |  Марко Рудич (BIH)
|
1:26,85 | 66 | 1:29,51 | 58 | 2:56,36 | +18,53 |
| 59 | 87 |  Виталий Румянцев (LTU)
|
1:27,27 | 68 | 1:29,52 | 59 | 2:56,79 | +18,96 |
| 60 | 67 |  Пурия Савех-Шемшаки (IRI)
|
1:26,44 | 65 | 1:31,26 | 63 | 2:57,70 | +19,87 |
| 61 | 88 |  Боян Косич (MNE)
|
1:27,74 | 70 | 1:30,29 | 60 | 2:58,03 | +20,20 |
| 62 | 75 |  Кристапс Звейниекс (LAT)
|
1:28,29 | 71 | 1:30,33 | 61 | 2:58,62 | +20,79 |
| 63 | 90 |  Эржон Тола (ALB)
|
1:27,57 | 69 | 1:31,70 | 65 | 2:59,27 | +21,44 |
| 64 | 57 | Степан Зуев (RUS)
|
1:26,32 | 64 | 1:33,41 | 68 | 2:59,73 | +21,90 |
| 65 | 82 |  Стефанос Цимикалис (GRE)
|
1:29,21 | 73 | 1:30,95 | 62 | 3:00,16 | +22,33 |
| 66 | 80 |  Дейвид Опря (EST)
|
1:29,27 | 74 | 1:31,51 | 64 | 3:00,78 | +22,95 |
| 67 | 100 |  Манфред Эттль Рейес (PER)
|
1:29,56 | 76 | 1:32,49 | 66 | 3:02,05 | +24,22 |
| 68 | 92 |  Ростислав Фещук (UKR)
|
1:29,79 | 77 | 1:32,74 | 67 | 3:02,53 | +24,70 |
| 69 | 101 |  Доу Трэйверс (CAY)
|
1:29,39 | 75 | 1:33,50 | 69 | 3:02,89 | +25,06 |
| 70 | 74 | Хоссейн Савех-Шемшаки (IRI)
|
1:31,31 | 81 | 1:34,56 | 71 | 3:05,87 | +28,04 |
| 71 | 79 |  Мартон Бене (HUN)
|
1:31,08 | 80 | 1:34,89 | 73 | 3:05,97 | +28,14 |
| 72 | 91 |  Седрик Ноц (AZE)
|
1:30,78 | 79 | 1:35,20 | 74 | 3:05,98 | +28,15 |
| 73 | 99 |  Лейти Сек (SEN)
|
1:32,32 | 85 | 1:33,82 | 70 | 3:06,14 | +28,31 |
| 74 | 98 |  Самир Аззимани (MAR)
|
1:32,02 | 83 | 1:34,61 | 72 | 3:06,63 | +28,80 |
| 75 | 89 |  Ли Лэй (CHN)
|
1:30,36 | 78 | 1:36,90 | 76 | 3:07,26 | +29,43 |
| 76 | 95 |  Дмитрий Трелевский (KGZ)
|
1:31,61 | 82 | 1:36,40 | 75 | 3:08,01 | +30,18 |
| 77 | 86 |  Олег Шамаев (UZB)
|
1:32,20 | 84 | 1:36,98 | 78 | 3:09,18 | +31,35 |
| 78 | 103 |  Хубертус фон Хохенлохе (MEX)
|
1:34,50 | 86 | 1:36,97 | 77 | 3:11,47 | +33,64 |
| 79 | 96 |  Мухаммад Аббас (PAK)
|
1:38,27 | 87 | 1:42,31 | 79 | 3:20,58 | +42,75 |
| 80 | 94 |  Марино Карделли (SMR)
|
1:40,88 | 88 | 1:44,88 | 80 | 3:25,76 | +47,93 |
| 81 | 102 |  Джамьянг Намгиал (IND)
|
1:46,77 | 89 | 1:48,15 | 81 | 3:34,92 | +57,09 |
| — | 21 | Готье де Тессье (FRA)
|
1:19,50 | 31 | DNS | |||
| — | 11 | Сипрьян Ришар (FRA)
|
1:17,86 | 7 | DNF | |||
| — | 27 | Маркус Санделль (FIN)
|
1:18,58 | 19 | DNF | |||
| — | 64 |  Рохер Видоса (AND)
|
1:21,91 | 48 | DNF | |||
| — | 34 | Андре Мюрер (SWE)
|
1:24,37 | 56 | DNF | |||
| — | 72 | Вассилис Димитриадис (GRE)
|
1:24,64 | 58 | DNF | |||
| — | 85 |  Гассан Аши (LIB)
|
1:27,19 | 67 | DNF | |||
| — | 93 |  Кристофер Папамихалопулос (CYP)
|
1:29,02 | 72 | DNF | |||
| — | 36 | Ханс Ольссон (SWE)
|
DNS | |||||
| — | 47 | Килиан Альбрехт (BUL)
|
DNS | |||||
| — | 23 | Тома Мермийо-Блонден (FRA)
|
DNF | |||||
| — | 31 | Боде Миллер (USA)
|
DNF | |||||
| — | 39 | Мартин Враблик (CZE)
|
DNF | |||||
| — | 42 | Далибор Шамшал (CRO)
|
DNF | |||||
| — | 43 | Ферран Терра (ESP)
|
DNF | |||||
| — | 46 |  Бенджамин Гриффин (NZL)
|
DNF | |||||
| — | 83 |  Эрдинч Тюрксевер (TUR)
|
DNF | |||||
| — | 84 |  Арсен Нерсисян (ARM)
|
DNF | |||||
| — | 97 |  Питер Скотт (RSA)
|
DNF | |||||
| — | 58 |  Ким Ву Сун (KOR)
|
DSQ | |||||
| — | 61 | Данко Маринелли (CRO)
|
DSQ | |||||
| — | 63 |  Маркус Килсгард (DEN)
|
DSQ |
Напишите отзыв о статье "Горнолыжный спорт на зимних Олимпийских играх 2010 — гигантский слалом (мужчины)"
Ссылки
- [web.archive.org/web/20100331091516/www.fis-ski.com/pdf/2010/AL/0412/2010AL0412.pdf Официальный протокол мужского гигантского слалома на Олимпиаде-2010] (англ.)
-
[youtube.com/watch?v=qoSCYrdihCw Полная видеозапись первого спуска] - [youtube.com/watch?v=PFQRwdI77Vg Полная видеозапись второго спуска]
Отрывок, характеризующий Горнолыжный спорт на зимних Олимпийских играх 2010 — гигантский слалом (мужчины)
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
