Горностаев, Фёдор Фёдорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фёдор Фёдорович Горностаев
Основные сведения
Имя при рождении

Фёдор Фёдорович Фёдоров

Страна

Российская империя Российская империя

Дата рождения

5 сентября 1867(1867-09-05)

Место рождения

Москва

Дата смерти

8 июля 1915(1915-07-08) (47 лет)

Место смерти

Москва

Работы и достижения
Учёба:

МУЖВЗ,
ИАХ

Работал в городах

Москва, Чернигов

Архитектурный стиль

неоклассицизм, псевдорусский стиль

Реставрация памятников

стены Московского кремля, Сухарева башня, Крутицкое подворье, церковь Вознесения в Коломенском

Фёдор Фёдорович Горноста́ев (до 1893 года — Фёдоров) (5 сентября 1867, Москва — 8 июля 1915, Москва) — русский архитектор, художник, реставратор, преподаватель и историк архитектуры. Один из крупнейших в начале ХХ века историков русского зодчества, соавтор И. Э. Грабаря по «Истории русского искусства»[1].





Биография

Родился в семье старообрядцев[2] — незаконный сын солдатской дочери. До 1893 года носил фамилию Фёдоров. В 1892 году окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ), а в 1895 году Императорскую Академию художеств (ИАХ) по классу профессора А. С. Томишко. Окончил учёбу со званием художника-архитектора.[3][4] По окончании ИАХ работал в мастерских столичных архитекторов, в том числе у В. В. Суслова.[2] Был командирован в поездку по северным русским городам для изучения памятников русского зодчества, чем занимался до 1897 года. После выполнения этой работы был командирован в пенсионерскую поездку за границу, где находился до 1899 года.[4] С того же года до конца жизни преподавал в МУЖВЗ историю русского искусства. В 1900—1910 годах служил преподавателем в Строгановском училище, в 1907—1910 годах — в Московском археологическом институте.[5]

В 1900 году был избран членом-корреспондентом Императорского Московского археологического Общества (ИМАО), а с 1904 года стал действительным членом Общества.[4][5] Как член ИМАО, состоял в Комиссии по сохранению древних памятников, участвовал в комиссиях по надзору за реставрацией икон в Кремлёвских соборах, Кремлёвских стен, Сухаревой башни, Церки Вознесения Господня в Коломенском, Крутицкого подворья, обмерял памятники Чернигова.[3][4] В 1907 году освидетельствовал в Курске работы по реставрации кафедрального собора Казанской Божией Матери. Являлся одним из устроителей в 1908 году XIV Археологического съезда в Чернигове и автором подготовленной для съезда «Программы исследований».[2]

Жил в Москве на Малой Бронной улице, 2; в меблированных комнатах Рахманова на Тверском бульваре, 81; на Троицкой улице, 13.[3]

Ф. Ф. Горностаев — автор ряда статей по истории русского искусства в Трудах Московского архитектурного общества, Московского отделения императорского русского технического общества, Императорского Московского археологического общества и в Трудах Археологических съездов. Сотрудничал с издательствами «Образование» и «История русского искусства» И. Грабаря.[4]

Проекты и постройки

Сочинения и публикации

  • Очерк развития Москвы в художественно-архитектурном отношении // Путеводитель: По Москве и её окрестностям. М., 1903.
  • Программа исследований в области религиозного и гражданского искусства для 14 Археологического съезда в Чернигове // Труды Предварительного Комитета того же съезда.
  • Доклад об осмотре совместно с З. И. Ивановым церкви села Измайлова // Древности. Труды Комиссии по сохранению древних памятников Императорского Московского археологического общества. Т. ХХ. М., 1904
  • Строительство гр. Разумовских в Черниговщине // Труды XIV Съезда в Чернигове 1908. М., 1911, т.1, с.167-212
  • Курский кафедральный собор // Древности. Труды Комиссии по сохранению древних памятников Императорского Московского археологического общества. Т. IV. М., 1909
  • Очерк древнего зодчества Москвы // Путеводитель по Москве / Под ред. И. П. Машкова. М., 1913
  • Дворцы и церкви Юга. Культурные сокровища России. — М.: Изд. Т-ва "Образование", 1914. — 158 с.

Напишите отзыв о статье "Горностаев, Фёдор Фёдорович"

Примечания

  1. Печёнкин И. Е. Строгановская школа и русская историко-архитектурная наука конца XIX - начала XX века // под ред. Т. Л. Астраханцевой Академик императорской Академии художеств Н. В. Глоба и Строгановское училище / Сб. статей.. — М.: Индрик, 2012.
  2. 1 2 3 4 [www.pravenc.ru/text/166237.html Горностаев Фёдор Фёдорович]. Православная энциклопедия. Проверено 18 октября 2012. [www.webcitation.org/6CzEyaivt Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].
  3. 1 2 3 Московская энциклопедия, 2007, с. 424.
  4. 1 2 3 4 5 [www.snor.ru/?an=pers_211 Горностаев Фёдор Фёдорович]. Справочник научных обществ России. Проверено 18 октября 2012. [www.webcitation.org/6CzF0UvUZ Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].
  5. 1 2 Зодчие Москвы, 1998, с. 82.
  6. [temples.ru/card.php?debug_arch&ID=7727 Собор Преображения Господня в Гуслицком Преображенском монастыре]. Храмы России. Проверено 14 ноября 2013.
  7. [reestr.answerpro.ru/monument/?page=0&search=%E3%EE%F0%ED%EE%F1%F2%E0%E5%E2&Submit=%CD%E0%E9%F2%E8 Городской реестр недвижимого культурного наследия города Москвы]. Официальный сайт Комитета по культурному наследию города Москвы. Проверено 18 октября 2012. [www.webcitation.org/6CzF19t3h Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].

Литература

  • Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А. В. Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 82—83. — 320 с. — ISBN 5-900395-17-0.
  • Московская энциклопедия / С. О. Шмидт. — М.: Издательский центр «Москвоведение», 2007. — Т. I, Книга 1. — С. 424. — 639 с. — 10 000 экз. — ISBN 978-5-903633-01-2.

Ссылки

  • [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=28111 Горностаев Фёдор Фёдорович]. www.biografija.ru. Проверено 18 октября 2012. [www.webcitation.org/6CzF1rISc Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].
  • [www.snor.ru/?an=pers_211 Горностаев Фёдор Фёдорович]. Справочник научных обществ России. Проверено 18 октября 2012. [www.webcitation.org/6CzF0UvUZ Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].
  • [www.pravenc.ru/text/166237.html Горностаев Фёдор Фёдорович]. Православная энциклопедия. Проверено 18 октября 2012. [www.webcitation.org/6CzEyaivt Архивировано из первоисточника 18 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Горностаев, Фёдор Фёдорович

Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.