Горный венец
| Горный венец | |
| Горскıй вıенацъ | |
 Обложка издания 1847 года | |
| Жанр: |
героическая поэма |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1846 |
| Дата первой публикации: | |
«Горный венец» (серб. «Горски вијенац», старая сербская орфография «Горскıй вıенацъ») — романтическая поэма владыки Черногории Петра II Петровича Негоша. Впервые опубликована в Вене в 1847 году на сербском языке. Поэма написана после «Лучей микрокосма» и до «Ложный царь Степан Малый».
В основу поэмы положено событие, произошедшее на Рождество в начале XVIII века: истребление обращенных в ислам сербов. Негош описывает события истории Черногории со времен царя Стефана Не́манича до начала XVIII века, обыденную жизнь и быт черногорцев, праздники и собрания, народные обычаи, верования и представления, рассказывает о соседях: турках и венецианцах. Поэма описывает три цивилизации: героическо-патриархальная черногорская, восточно-исламская оттоманская и западноевропейская венецианская.
Содержит 2819 строф. Размер — десятистопный хорей (одна песня в девятистопном и плач в двенадцатистопном).
Переводы на русский язык
- Негош П. Горный венец. [Поэма]. Пер. с серб. [и вступит. статья] М. Зенкевича. [М.: Гослитиздат], 1948. — 175 с.
- Петр Негош. Горный венец. Самозванец Степан Малый. Пер. с серб. В. Корнилова и Ю. Кузнецова. [М.: Художественная литература], 1988. — 366 с. ISBN 5-280-00277-1
Напишите отзыв о статье "Горный венец"
Ссылки
- [www.newacropolis.ru/magazines/8_2005/stihi_negosh/ Отрывки из поэмы «Горный венец»]
Отрывок, характеризующий Горный венец
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
