Города Белоруссии
Поделись знанием:
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
|
|
Города́ Беларуси — список населённых пунктов Белоруссии, которые согласно действующему законодательству отнесены к категории городов. Многие города унаследовали свой статус с периода существования Белорусской ССР, со времён Российской империи, Речи Посполитой и Великого княжества Литовского.
Города в БССР
Разделение городов на города областного подчинения и города районного подчинения было установлено в 1938 году Указом Президиума Верховного Совета БССР «О классификации населённых пунктов Белорусской ССР». В нём же был составлен новый список из 11 городов областного и 24 городов районного подчинения[1]:
| № | Город | Область | Категория | № | Город | Область | Категория | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Бобруйск | Могилёвская | Областного подчинения | 19 | Дубровно | Витебская | Районного подчинения | |
| 2 | Борисов | Минская | Областного подчинения | 20 | Жлобин | Гомельская | Районного подчинения | |
| 3 | Витебск | Витебская | Областного подчинения | 21 | Калинковичи | Полесская | Районного подчинения | |
| 4 | Гомель | Гомельская | Областного подчинения | 22 | Климовичи | Могилёвская | Районного подчинения | |
| 5 | Минск | Минская | Областного подчинения | 23 | Костюковичи | Могилёвская | Районного подчинения | |
| 6 | Могилёв | Могилёвская | Областного подчинения | 24 | Кричев | Могилёвская | Районного подчинения | |
| 7 | Мозырь | Полесская | Областного подчинения | 25 | Лепель | Витебская | Районного подчинения | |
| 8 | Орша | Витебская | Областного подчинения | 26 | Мстиславль | Могилёвская | Районного подчинения | |
| 9 | Полоцк | Витебская | Областного подчинения | 27 | Осиповичи | Могилёвская | Районного подчинения | |
| 10 | Речица | Гомельская | Областного подчинения | 28 | Петриков | Полесская | Районного подчинения | |
| 11 | Слуцк | Минская | Областного подчинения | 29 | Рогачёв | Гомельская | Районного подчинения | |
| 12 | Быхов | Могилёвская | Районного подчинения | 30 | Сенно | Витебская | Районного подчинения | |
| 13 | Ветка | Гомельская | Районного подчинения | 31 | Старые Дороги | Минская | Районного подчинения | |
| 14 | Горки | Могилёвская | Районного подчинения | 32 | Чаусы | Могилёвская | Районного подчинения | |
| 15 | Городок | Витебская | Районного подчинения | 33 | Червень | Минская | Районного подчинения | |
| 16 | Дзержинск | Минская | Районного подчинения | 34 | Чериков | Могилёвская | Районного подчинения | |
| 17 | Добруш | Гомельская | Районного подчинения | 35 | Шклов | Могилёвская | Районного подчинения | |
| 18 | Дрисса | Витебская | Районного подчинения |
1939 год — в результате раздела Польши между Третьим Рейхом и СССР, территории восточной части Польши, в которых проживали по большей части белорусы (также известная как Западная Белоруссия), отошли к Советскому Союзу[2]. В БССР были образованы 5 новых областей: Барановичская с центром в городе Барановичи, Белостокская с центром в городе Белостоке, Брестская с центром в городе Бресте, Вилейская с центром в городе Вилейка, а также Пинская с центром в городе Пинске[3]. Вильно же и прилегающие территории, которые также отошли Советскому Союзу, был передан независимой Литовской Республике в результате советско-литовского договора от 10 октября 1939 года о взаимопомощи ещё до официального включения Западной Белоруссии в состав БССР[4].
В 1940 году — прежнее деление областей, образованных на территории Западной Белоруссии, на уезды (поветы) было упразднено и установлено деление на административные районы. Число же вновь образованных районов превышало число прежних уездов (поветов). Наиболее крупные западнобелорусские поселения (Белосток, Лида, Гродно, Брест, Клецк, Воложин, Несвиж, Новогрудок и многие другие) официально получили статусы городов[5]. 3 августа Литва стала частью СССР, после чего часть территории БССР (Свенцянский район с центром в городе Свенцяны[5], часть территорий некоторых других районов Вилейской и Белостокской областей) были переданы Литовской ССР[6][7].
В 1944 году, после освобождения от немецко-фашистской оккупации, были произведены изменения административно-территориального устройства Белоруссии. Так город Молодечно был отнесён к категории городов областного подчинения[8] и стал новым центром Вилейской области, которая была переименована в Молодечненскую[9]. Также в этот год были созданы новые Бобруйская, Гродненская и Полоцкая области[10].
В 1945 году посёлок Пропойск преобразован в город и переименован в Славгород[11][12]; в результате советско-польского договора от 16 августа Белосток и прилегающие территории (с городами Августов, Бельск, Граево, Замбров, Кольно, Лапы, Ломжа, Соколка, Цехановец, Гайновка, Семятичи) отошли вновь к Польше. Белорусско-польская граница стала проходить почти по линии Керзона, учреждённой ещё в 1919 году[13].
В 1946 году город Минск был отнесён к категории городов республиканского подчинения[14].
В 1955 году посёлки Толочин[15], Мосты[16] и Марьина Горка были преобразованы в города районного подчинения[17].
В 1961 году посёлок Шатилки был отнесён к категории городов районного подчинения и переименован в Светлогорск[18].
В 1962 году посёлок Щучин был отнесён к категории городов районного подчинения[19].
В 1963 году города Кобрин, Лунинец, Лепель, Добруш, Жлобин, Калинковичи, Светлогорск, Волковыск, Новогрудок, Слоним, Кричев, Осиповичи[20], Жодино, Солигорск[21] и Новополоцк[22] преобразованы в города областного подчинения.
В 1966 году посёлки Ивацевичи[23] и Чашники[24] были отнесены к категории городов районного подчинения.
В 1967 году посёлки Дрогичин[25] и Хойники[26] были преобразованы в города районного подчинения.
В 1968 году посёлки Березино, Любань и Смолевичи были преобразованы в города районного подчинения[27].
В 1970 году посёлки Новолукомль[28], Белоозёрск[29], Жабинка и Малорита[30] были преобразованы в города районного подчинения.
В 1971 году посёлки Иваново[31], Ельск[32], Наровля, Чечерск[33], Житковичи, Василевичи[34] и Буда-Кошелёво[35] были преобразованы в города районного подчинения.
В 1972 году посёлки Барань[36] и Миоры[37] были преобразованы в города районного подчинения.
В 1973 году посёлок Ганцевичи преобразован в город районного подчинения[38].
В 1974 году посёлок Скидель получил статус города районного подчинения[39].
В 1978 году город Рогачёв был отнесён к категории городов областного подчинения[40].
В 1982 году города Горки и Дзержинск были отнесены к категории городов областного подчинения[41].
В 1983 году посёлок Каменец был отнесён к категории городов районного подчинения[42].
В 1984 году посёлок Копыль был отнесён к категории городов районного подчинения[43].
В 1985 году посёлок Заславль был отнесён к категории городов районного подчинения[44].
В 1987 году город Заславль был отнесён к категории городов областного подчинения[45].
В 1990 году посёлки Дятлово[46] и Берёзовка[47] были отнесены к категории городов районного подчинения.
В 1991 году посёлок Крупки был отнесён к категории городов районного подчинения[48].
Города в Республике Беларусь
В Республике Беларусь критерии отнесения населённых пунктов к категориям установлены Законом Республики Беларусь от 5 мая 1998 г. № 154-З «Об административно-территориальном делении и порядке решения вопросов административно-территориального устройства Республики Беларусь». Согласно статье 8 этого закона, города делятся на следующие подкатегории[49]:
- город Минск — столица Республики Беларусь;
- города областного подчинения — наиболее крупные населённые пункты (с численностью населения не менее 50 тысяч человек), являющиеся административными и крупными экономическими и культурными центрами с развитой производственной и социальной инфраструктурой;
- города районного подчинения — населённые пункты с численностью населения не менее 6 тысяч человек, имеющие промышленные предприятия, сеть учреждений социально-культурного и бытового назначения, с перспективами дальнейшего развития и роста численности населения.
Так как категория городов районного подчинения — категория самых маленьких городов, то пороговая численность населения для города в Республике Беларусь — 6 тысяч человек. Но некоторые города (Туров, Высокое, Василевичи, Дисна, Коссово) не удовлетворяют этому критерию.
Города могут быть как территориальными, так и административно-территориальными единицами. Если город является административно-территориальной единицей, то в нём создаются свои органы местного управления (местные исполнительные комитеты) и самоуправления (местные Советы депутатов)[49]. Минск и города областного подчинения являются административно-территориальными единицами. Минский городской исполнительный комитет принадлежит уровню областных исполнительных комитетов, а исполнительные комитеты городов областного подчинения — базовому (наравне с исполнительными комитетами районов). Города районного подчинения могут быть как административно-территориальными, так и территориальными единицами[49]. Если город районного подчинения является административно-территориальной единицей, то его исполнительный комитет принадлежит первичному уровню (наравне с сельскими и посёлковыми исполнительными комитетами)[50].
Уровни городских Советов депутатов (первичный, базовый, областной) те же, только Минский городской Совет обладает правами не только областного, но и базового Совета.[50]
Некоторые, особо большие города (Минск, остальные 5 областных центров, а также Бобруйск), делятся на городские районы (статья 3 Закона № 154-З[49]). В них создаются местные администрации, которые являются органами местного управления (статья 11 Закона № 617-XII[50]). Местные администрации подконтрольные в своей деятельности городским исполнительным комитетам и городским Советам депутатов.
На 1 января 1992 года в Республике Беларусь насчитывалось 102 города, из которых 1 город республиканского подчинения (Минск), 36 городов областного подчинения и остальные районного. Но начиная с 1995 года в административно-территориальном делении республики начали происходить существенные изменения: в целях более эффективного государственного управления территориями были объединены исполкомы многих городов районного подчинения, являвшихся районными центрами, и одноимённых районов. Также это коснулось и 26 городов областного подчинения (Лида, Лунинец, Лепель, Добруш, Калинковичи, Рогачёв, Волковыск, Новогрудок, Вилейка, Дзержинск, Горки, Кричев, Осиповичи, Кобрин, Жлобин, Светлогорск, Речица, Слоним, Слуцк, Молодечно, Мозырь, Солигорск, Борисов, Заславль, Орша, Полоцк). В это же время, 12 посёлков получили статус города (Микашевичи в Брестской области; Ивье, Свислочь и Островец в Гродненской области; Крупки, Логойск, Мядель, Узда и Фаниполь в Минской области; Кировск и Кличев в Могилёвской области, Туров Гомельской области)[51].
На 1 января 2013 года 113 населённых пунктов имели статус города[52], из них:
- 13 городов республиканского и областного подчинения;
- 100 городов районного подчинения.
14 января 2013 года города Орша и Полоцк лишены статуса города областного подчинения[53].
Список городов
Минская область
| Номер | Герб | Название (рус. ) |
Название (белор. ) |
Прежние названия | Дата основания (либо дата первого упоминания) |
Категория | Район | Население (по переписи на 14 октября 2009 года)[54][55] | Население (на 1 января 2016 года)[56] |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 
|
Минск | Мінск | Меньск, Менск, Миньск, Минск-Литовский, Менск-Белорусский | 1067 | столица[57], самостоятельная административно-территориальная единица (город республиканского подчинения)[14][58] | Минский[59] | 1 836 808 | 1 959 781 |
| 2 | 
|
Борисов | Барысаў | 1102 | город районного подчинения[60] | Борисовский[61] | 147 381 | 143 919 | |
| 3 | 
|
Солигорск | Салігорск | Ново-Старобинск | 1958 | город районного подчинения[60] | Солигорский[61] | 102 297 | 106 503 |
| 4 | 
|
Молодечно | Маладзечна, Маладэчна | 1388 | город районного подчинения[62] | Молодечненский[61] | 94 282 | 94 922 | |
| 5 | 
|
Жодино | Жодзіна | Богуслав Поле, Жодинская Слобода | 1643 | город областного подчинения[63][64] | Смолевичский[65] | 61 724 | 63 888 |
| 6 | 
|
Слуцк | Слуцк | Случеск, Слуцек | 1116 | город районного подчинения[66] | Слуцкий[61] | 61 444 | 62 226 |
| 7 | 
|
Дзержинск | Дзяржынск | Койданово, Крутогорье | XI век | город районного подчинения[67] | Дзержинский[61] | 25 164 | 27 225 |
| 8 | 
|
Вилейка | Вілейка | Велейское, Велейка, Вилия, Вилья | 1460 | город районного подчинения[68] | Вилейский[61] | 26 836 | 26 831 |
| 9 | 
|
Марьина Горка | Мар’іна Горка | XVI век | город районного подчинения[17] | Пуховичский[61] | 21 446 | 21 280 | |
| 10 | 
|
Столбцы | Стоўбцы | - | 1511 | город районного подчинения[5] | Столбцовский[61] | 15 367 | 16 839 |
| 11 | 
|
Смолевичи | Смалявічы | Смольневичи | 1448 | город районного подчинения[27] | Смолевичский[61] | 15 092 | 16 547 |
| 12 | 
|
Несвиж | Нясвіж | 1223 | город районного подчинения[5] | Несвижский[61] | 14 033 | 15 434 | |
| 13 | 
|
Фаниполь | Фаніпаль | 1856 | город районного подчинения[69] | Дзержинский | 12 718 | 15 198 | |
| 14 | 
|
Заславль | Заслаўе | Изяславль, Ижеславль, Жеславль, Заслав | 985 | город районного подчинения[70] | Минский | 14 202 | 15 151 |
| 15 | 
|
Логойск | Лагойск | Логожск, Логожеск | 1078 | город районного подчинения[71] | Логойский[61] | 10 706 | 12 739 |
| 16 | 
|
Березино | Беразіно | Березень, Березень-Игуменская | 1501 | город районного подчинения[27] | Березинский[61] | 12 020 | 11 832 |
| 17 | 
|
Клецк | Клецк | Клеческ | 1127 | город районного подчинения[5] | Клецкий[61] | 10 761 | 11 317 |
| 18 | 
|
Любань | Любань | 1566 | город районного подчинения[27] | Любанский[61] | 11 256 | 11 000 | |
| 19 | 
|
Старые Дороги | Старыя Дарогі | Дороги | 1524 | город районного подчинения[1] | Стародорожский[61] | 11 036 | 10 425 |
| 20 | 
|
Воложин | Валожын | XIV век | город районного подчинения[5] | Воложинский[61] | 10 558 | 10 329 | |
| 21 | 
|
Узда | Узда | 1450 | город районного подчинения[69] | Узденский[61] | 9 684 | 10 120 | |
| 22 | 
|
Червень | Чэрвень | Гумен, Игумен | 1387 | город районного подчинения[1] | Червенский[61] | 10 150 | 9 718 |
| 23 | 
|
Копыль | Капыль | 1274 | город районного подчинения[43] | Копыльский[61] | 9 938 | 9 620 | |
| 24 | 
|
Крупки | Крупкі | 1575 | город районного подчинения[48] | Крупский[61] | 8 675 | 8 630 | |
| 25 | 
|
Мядель | Мядзел | Медело, Меднол, Медюль, Медела, Медила | 1324 | город районного подчинения[72] | Мядельский[61] | 7 065 | 6 871 |
| ||||||||||
Витебская область
| Номер | Герб | Название (рус. ) |
Название (белор. ) |
Прежние названия | Дата основания (либо дата первого упоминания) |
Категория | Район | Население (по переписи на 14 октября 2009 года)[73] | Население (на 1 января 2016 года)[56] |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 
|
Витебск | Віцебск | Витепск, Видбеск, Видебск, Витепеск, Витьбеск, Витенбеке | 974 | город областного подчинения[1][74] | Витебский[59] | 347 928 | 368 574 |
| 2 | 
|
Орша | Орша | Рша | 1067 | город районного подчинения[53] | Оршанский[61] | 117 225 | 116 552 |
| 3 | 
|
Новополоцк | Наваполацк | Пионерский, Полоцкий | 1958 | город областного подчинения[22] | Полоцкий[65] | 98 138 | 102 394 |
| 4 | 
|
Полоцк | Полацк | Полотеск, Полотьск, Плоцеке, Полтесьюборг | 862 | город районного подчинения[53] | Полоцкий[61] | 82 547 | 85 078 |
| 5 | 
|
Поставы | Паставы | Посадник | 1409 | город районного подчинения[5] | Поставский[61] | 19 815 | 20 039 |
| 6 | 
|
Глубокое | Глыбокае | 1414 | город районного подчинения[5] | Глубокский[61] | 18 082 | 18 921 | |
| 7 | 
|
Лепель | Лепель | Старый Лепель | 1439 | город районного подчинения[66] | Лепельский[61] | 17 280 | 17 690 |
| 8 | 
|
Новолукомль | Новалукомль, Новалукомаль | Лукомль | 1964 | город районного подчинения[28] | Чашникский | 13 945 | 13 039 |
| 9 | 
|
Городок | Гарадок | XIII век | город районного подчинения[1] | Городокский[61] | 12 968 | 12 186 | |
| 10 | 
|
Барань | Барань | Старая Барань | 1598 | город районного подчинения[36] | Оршанский | 11 662 | 11 343 |
| 11 | 
|
Браслав | Браслаў | Брячиславль, Браславль, Браславль-Завельский | 1065 | город районного подчинения[75] | Браславский[61] | 9 516 | 9 857 |
| 12 | 
|
Толочин | Талачын | 1433 | город районного подчинения[15] | Толочинский[61] | 10 155 | 9 761 | |
| 13 | 
|
Чашники | Чашнікі | 1504 | город районного подчинения[24] | Чашникский[61] | 9 203 | 8 839 | |
| 14 | 
|
Миоры | Міёры, Мёры | Мерея, Меры, Миры | 1514 | город районного подчинения[37] | Миорский[61] | 8 188 | 8 052 |
| 15 | 
|
Сенно | Сянно, Сенна | Сенна, Сенное | 1442 | город районного подчинения[1] | Сенненский[61] | 8 007 | 7 385 |
| 16 | 
|
Верхнедвинск | Верхнядзвінск | Дрысь, Дриса, Дриза | 1386 | город районного подчинения[1] | Верхнедвинский[61] | 7 360 | 7 335 |
| 17 | 
|
Дубровно | Дуброўна | 1773 | город районного подчинения[1] | Дубровенский[61] | 8 041 | 7 224 | |
| 18 | 
|
Докшицы | Докшыцы | 1407 | город районного подчинения[5] | Докшицкий[61] | 6 628 | 6 906 | |
| 19 | 
|
Дисна | Дзісна | Копец-городок | 1461 | город районного подчинения[5] | Миорский | 1 973 | 1 537 |
| ||||||||||
Могилёвская область
| Номер | Герб | Название (рус. ) |
Название (белор. ) |
Прежние названия | Дата основания (либо дата первого упоминания) |
Категория | Район | Население (по переписи на 14 октября 2009 года)[76] | Население (на 1 января 2016 года)[56] |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 
|
Могилёв | Магілёў | 1267 | город областного подчинения[74] | Могилёвский[59] | 358 279 | 378 077 | |
| 2 | 
|
Бобруйск | Бабруйск | Бобрусек, Бобруеск, Бобровск | 1387 | город областного подчинения[1] | Бобруйский[59] | 215 092 | 217 975 |
| 3 | 
|
Горки | Горкі | Горы-Горки | 1544 | город районного подчинения[68] | Горецкий[61] | 32 777 | 33 830 |
| 4 | 
|
Осиповичи | Асіповічы | 1872 | город районного подчинения[68] | Осиповичский[61] | 32 543 | 31 498 | |
| 5 | 
|
Кричев | Крычаў | Кречут | 1136 | город районного подчинения[67] | Кричевский[61] | 27 202 | 26 325 |
| 6 | 
|
Быхов | Быхаў | 1430 | город районного подчинения[1] | Быховский[61] | 17 031 | 17 012 | |
| 7 | 
|
Климовичи | Клімавічы | 1581 | город районного подчинения[1] | Климовичский[61] | 17 064 | 16 445 | |
| 8 | 
|
Шклов | Шклоў | 1535 | город районного подчинения[1] | Шкловский[61] | 16 439 | 16 425 | |
| 9 | 
|
Костюковичи | Касцюковічы | Костюково | XVI век | город районного подчинения[1] | Костюковичский[61] | 15 993 | 15 850 |
| 10 | 
|
Чаусы | Чавусы | Чаусовичи | XVI век | город районного подчинения[1] | Чаусский[61] | 10 692 | 10 525 |
| 11 | 
|
Мстиславль | Мсціслаў | 1135 | город районного подчинения[1] | Мстиславский[61] | 10 804 | 10 376 | |
| 12 | 
|
Кировск | Кіраўск | Старцы | XIX век | город районного подчинения[77] | Кировский[61] | 8 756 | 8 817 |
| 13 | 
|
Чериков | Чэрыкаў | 1604 | город районного подчинения[1] | Чериковский[61] | 8 177 | 8 149 | |
| 14 | 
|
Славгород | Слаўгарад | Прупой, Пропошеск, Пропойск | 1136 | город районного подчинения[11][12] | Славгородский[61] | 7 992 | 7 812 |
| 15 | 
|
Кличев | Клічаў | Кличево | 1592 | город районного подчинения[78] | Кличевский[61] | 7 521 | 7 423 |
| ||||||||||
Гомельская область
| Номер | Герб | Название (рус. ) |
Название (белор. ) |
Прежние названия | Дата основания (либо дата первого упоминания) |
Категория | Район | Население (по переписи на 14 октября 2009 года)[79] | Население (на 1 января 2016 года)[56] |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 
|
Гомель | Гомель | Гомий, Гомей, Гомин, Гом, Гомье, Хемль | 1142 | город областного подчинения[74] | Гомельский[59] | 482 652 | 521 452 |
| 2 | 
|
Мозырь | Мазыр | Мозр, Мозыр | 1155 | город районного подчинения[80] | Мозырский[61] | 108 792 | 112 003 |
| 3 | 
|
Жлобин | Жлобін | Злобин | XV век | город районного подчинения[81] | Жлобинский[61] | 75 866 | 75 956 |
| 4 | 
|
Светлогорск | Светлагорск | Шатилинский Остров, Шатиловичи, Шатилки | 1560 | город районного подчинения[81] | Светлогорский[61] | 69 995 | 69 011 |
| 5 | 
|
Речица | Рэчыца | 1213 | город районного подчинения[81] | Речицкий[61] | 64 731 | 66 172 | |
| 6 | 
|
Калинковичи | Калінкавічы | Каленковичи | 1560 | город районного подчинения[68] | Калинковичский[61] | 38 381 | 39 890 |
| 7 | 
|
Рогачёв | Рагачоў | 1142 | город районного подчинения[68] | Рогачёвский[61] | 33 702 | 34 937 | |
| 8 | 
|
Добруш | Добруш | 1335 | город районного подчинения[67] | Добрушский[61] | 18 330 | 18 380 | |
| 9 | 
|
Житковичи | Жыткавічы | Жидковичи | 1500 | город районного подчинения[34] | Житковичский[61] | 15 893 | 15 933 |
| 10 | 
|
Хойники | Хойнікі, Хвайнікі | Хвойнички | 1512 | город районного подчинения[26] | Хойникский[61] | 13 844 | 12 698 |
| 11 | 
|
Петриков | Петрыкаў | 1523 | город районного подчинения[1] | Петриковский[61] | 10 591 | 10 223 | |
| 12 | 
|
Ельск | Ельск | Королин | XVI век | город районного подчинения[32] | Ельский[61] | 9 725 | 9 262 |
| 13 | 
|
Буда-Кошелёво | Буда-Кашалёва | Буда | 1824 | город районного подчинения[35] | Буда- Кошелёвский[61] |
9 016 | 8 551 |
| 14 | 
|
Ветка | Ветка | 1685 | город районного подчинения[1] | Ветковский[61] | 7 927 | 8 340 | |
| 15 | 
|
Чечерск | Чачэрск | Чичерск | 1159 | город районного подчинения[33] | Чечерский[61] | 7 991 | 8 222 |
| 16 | 
|
Наровля | Нароўля | 1406 | город районного подчинения[33] | Наровлянский[61] | 8 110 | 7 929 | |
| 17 | 
|
Василевичи | Васілевічы | XVI век | город районного подчинения[34] | Речицкий | 3 923 | 3 353 | |
| 18 | 
|
Туров | Тураў | 980 | город районного подчинения[82] | Житковичский | 2 967 | 2 795 |
| ||||||||||
Брестская область
| Номер | Герб | Название (рус. ) |
Название (белор. ) |
Прежние названия | Дата основания (либо дата первого упоминания) |
Категория | Район | Население (по переписи на 14 октября 2009 года)[83] | Население (на 1 января 2016 года)[56] |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 
|
Брест | Брэст | Берестье, Брест-Литовск, Брест-над-Бугом | 1019 | город областного подчинения[84][85] | Брестский[59] | 309 764 | 340 141 |
| 2 | 
|
Барановичи | Баранавічы | Барановичи-Развадово | 1871 | город областного подчинения[84] | Барановичский[59] | 168 240 | 179 122 |
| 3 | 
|
Пинск | Пінск | Пиньск, Пинеск | 1097 | город областного подчинения[84] | Пинский[59] | 130 355 | 138 415 |
| 4 | 
|
Кобрин | Кобрын | Кобринь | 1287 | город районного подчинения[81] | Кобринский[61] | 51 166 | 52 655 |
| 5 | 
|
Берёза | Бяроза | Берёза-Картуска | 1477 | город районного подчинения[5] | Берёзовский[61] | 29 357 | 29 408 |
| 6 | 
|
Лунинец | Лунінец | Малый Лулин, Лулинец, Луненец, Лунинец Малый | 1449 | город районного подчинения[67] | Лунинецкий[61] | 23 608 | 24 412 |
| 7 | 
|
Ивацевичи | Івацэвічы | Ивачевичи | 1654 | город районного подчинения[23] | Ивацевичский[61] | 22 958 | 23 280 |
| 8 | 
|
Пружаны | Пружаны | Добучин | 1487 | город районного подчинения[5] | Пружанский | 19 032 | 18 459 |
| 9 | 
|
Иваново | Іванава | Порхово, Яново, Янов-Полесский, Янов | 1423 | город районного подчинения[31] | Ивановский[61] | 16 086 | 16 450 |
| 10 | 
|
Дрогичин | Драгічын | Довечоровичи, Дорогичин, Дрогичин-Полесский | 1452 | город районного подчинения[25] | Дрогичинский[61] | 14 744 | 14 898 |
| 11 | 
|
Ганцевичи | Ганцавічы | 1898 | город районного подчинения[38] | Ганцевичский[61] | 13 894 | 13 887 | |
| 12 | 
|
Жабинка | Жабінка | 1871 | город районного подчинения[30] | Жабинковский[61] | 13 084 | 13 357 | |
| 13 | 
|
Столин | Столін | 1555 | город районного подчинения[5] | Столинский[61] | 12 462 | 12 951 | |
| 14 | 
|
Микашевичи | Мікашэвічы | 1785 | город районного подчинения[86] | Лунинецкий | 13 016 | 12 759 | |
| 15 | 
|
Белоозёрск | Белаазёрск | Нивка, Берёзовский | 1958 | город районного подчинения[29] | Берёзовский | 12 519 | 12 468 |
| 16 | 
|
Малорита | Маларыта | Малая Рита | 1566 | город районного подчинения[30] | Малоритский[61] | 11 751 | 11 823 |
| 17 | 
|
Ляховичи | Ляхавічы | 1572 | город районного подчинения[5] | Ляховичский[61] | 10 997 | 10 902 | |
| 18 | 
|
Каменец | Камянец | Каменец-Литовский | 1276 | город районного подчинения[42] | Каменецкий[61] | 8 447 | 8 405 |
| 19 | 
|
Давид-Городок | Давыд-Гарадок | 1127 | город районного подчинения[5] | Столинский | 6 573 | 5 946 | |
| 20 | 
|
Высокое | Высокае | Высокий Город, Высоко-Литовск | XIV век | город районного подчинения[5] | Каменецкий | 5 376 | 5 164 |
| 21 | 
|
Коссово | Косава | Ко́сов | 1494 | город районного подчинения[5] | Ивацевичский | 2 029 | 1 850 |
| ||||||||||
Гродненская область
| Номер | Герб | Название (рус. ) |
Название (белор. ) |
Прежние названия | Дата основания (либо дата первого упоминания) |
Категория | Район | Население (по переписи на 14 октября 2009 года)[87] | Население (на 1 января 2016 года)[56] |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 
|
Гродно | Гродна | Городен, Городно, Гародня | 1005 | город областного подчинения[74] | Гродненский[59] | 327 540 | 365 610 |
| 2 | 
|
Лида | Ліда | 1323 | город районного подчинения[88] | Лидский[61] | 97 629 | 100 443 | |
| 3 | 
|
Слоним | Слонім | Услоним, Вслоним | 1252 | город районного подчинения[81] | Слонимский[61] | 48 970 | 49 528 |
| 4 | 
|
Волковыск | Ваўкавыск | Волковысек, Волковыйск | 1005 | город районного подчинения[68] | Волковысский[61] | 44 167 | 44 110 |
| 5 | 
|
Сморгонь | Смаргонь | Смургони, Сморгони | 1503 | город районного подчинения[5] | Сморгонский[61] | 36 283 | 37 372 |
| 6 | 
|
Новогрудок | Навагрудак, Наваградак | Новогород, Новгородок, Новый Городок | 1212 | город районного подчинения[67] | Новогрудский[61] | 29 336 | 29 594 |
| 7 | 
|
Ошмяны | Ашмяны | 1341 | город районного подчинения[5] | Ошмянский[61] | 14 813 | 16 388 | |
| 8 | 
|
Мосты | Масты | 1486 | город районного подчинения[16] | Мостовский[61] | 16 595 | 15 948 | |
| 9 | 
|
Щучин | Шчучын | 1487 | город районного подчинения[19] | Щучинский[61] | 15 042 | 15 538 | |
| 10 | 
|
Скидель | Скідзель, Скідаль | Скидаль | 1508 | город районного подчинения[39] | Гродненский | 10 869 | 10 592 |
| 11 | 
|
Берёзовка | Бярозаўка | XIX век | город районного подчинения[89] | Лидский | 10 835 | 10 478 | |
| 12 | 
|
Островец | Астравец | 1468 | город районного подчинения[90] | Островецкий | 8 285 (городской поселок) | 9 569 | |
| 13 | 
|
Ивье | Іўе | Ивь | 1444 | город районного подчинения[91] | Ивьевский[61] | 8 174 | 7 712 |
| 14 | 
|
Дятлово | Дзятлава | Здетел, Здетель, Здентел, Здентель, Зденчаль, Зетель, Зетеля, Зетял, Дентёл, Дентёлки, Дентел, Зетел, Здечало | 1498 | город районного подчинения[92] | Дятловский[61] | 7 853 | 7 706 |
| 15 | 
|
Свислочь | Свіслач | 1256 | город районного подчинения[78] | Свислочский[61] | 6 886 | 6 600 |
| ||||||||||
Карта
Легенда карты:
-
Столица; самостоятельная административно-территориальная единица -
Города областного подчинения -
Города районного подчинения
Города Белоруссии
См. также
- Городские посёлки Белоруссии
- Сельсоветы Белоруссии
- География Белоруссии
- Индекс автомобильных номеров Белоруссии
- Крупнейшие города по площади и численности населения Белоруссии
- История государственной границы Белоруссии
Напишите отзыв о статье "Города Белоруссии"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 s:Указ Президиума ВС БССР от 27.09.1938 о классификации населенных пунктов Белорусской ССР
- ↑ [[[s:Закон БССР от 14.11.1939 Западная Белоруссия]] Закон Белорусской ССР от 14 ноября 1939 года «О принятии Западной Белоруссии в состав Белорусской Советской Социалистической Республики»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61DgyOE2q Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [[[s:Постановление ВС БССР от 15.01.1940 Новые области]] Постановление Президиума Верховного Совета Белорусской ССР «Об образовании Барановичской, Белостокской, Брестской, Вилейской и Пинской областей в составе Белорусской ССР»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61A4ihIPK Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
- ↑ [[[s:Договор о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой]] Договор от 10 октября 1939 года о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61DgytWK2 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 [ru.wikisource.org/wiki/Указ_Президиума_ВС_БССР_об_образовании_районов_в_Барановичской,_..._областях_Белорусской_ССР Указ Президиума Верховного Совета БССР от 15 января 1940 года «Об образовании районов в Барановичской, Белостокской, Брестской, Вилейской и Пинской областях Белорусской ССР»]. ru.wikisource.org. Проверено 20 октября 2010. [www.webcitation.org/61DgzPrrt Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [ru.wikisource.org/wiki/Закон_от_03.08.1940_О_принятии_ЛитССР_в_СССР Закон СССР от 3 августа 1940 года «О принятии Литовской Советской Социалистической Республики в Союз Советских Социалистических Республик»]. ru.wikisource.org. Проверено 16 октября 2010. [www.webcitation.org/61DgzvIDo Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [ru.wikisource.org/wiki/Указ_от_25.11.1940_об_изменении_границ_..._в_связи_с_уточнением_границы_между_ЛитССР_и_БССР Указ Президиума Верховного Совета БССР от 25 ноября 1940 года «Об изменении границ отдельных районов Вилейской и Белостокской областей в связи с уточнением границы между Литовской и Белорусской ССР»] (рус.). ru.wikisource.org. Проверено 17 октября 2010. [www.webcitation.org/61Dh0RhP9 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [[[s:Указ Президиума ВС БССР от 20.09.1944]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О выделении города Молодечно в самостоятельную административно-территориальную единицу областного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh0xKUe Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [ru.wikisource.org/wiki/Указ_Президиума_ВС_СССР_от_20.09.1944_о_перенесении_областного_центра_Вилейской_области_Белорусской_ССР_и_переименовании_Вилейской_области Указ Президиума Верховного Совета СССР от 20 сентября 1944 года «О перенесении областного центра Вилейской области Белорусской ССР и переименовании Вилейской области»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/67nTeLRf3 Архивировано из первоисточника 20 мая 2012].
- ↑ [[[s:Указ Президиума ВС СССР от 20.09.1944 Об образовании Бобруйской, Гродненской и Полоцкой областей]] Указ Президиума Верховного Совета СССР от 20 сентября 1944 года «Об образовании Бобруйской, Гродненской и Полоцкой областей в составе Белорусской ССР»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh1Sl6W Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 23.05.1945 Пропойск Славгород]] Указ Президиума Верховного Совета БССР от 23 мая 1945 года «О переименовании города Пропойска в город Славгород и Пропойского района в Славгородский район»] (рус.). ru.wikisource.org. Проверено 1 октября 2010. [www.webcitation.org/61Dh20OSy Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [dic.academic.ru/searchall.php?SWord=Славгород+(город+в+Могилевской+обл.)&s=1&d=1 Славгород (город в Могилёвской области)] // Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.П.Шишков. — Москва: НИ «Большая Российская энциклопедия», 1998. — 640 с. — ISBN 5-85270-262-5.
- ↑ [pravo.levonevsky.org/bazaby/mdogov/megd4949.htm Договор от 16 августа 1945 года между СССР и Польской Республикой о советско-польской государственной границе] (рус.). Levonevsky.org. [www.webcitation.org/61Dh2Ztmh Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 14.05.1946 Минск]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «Об отнесении города Минска к городам республиканского подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh4L1Rz Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 22.07.1955 Толочин]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Толочин Толочинского района Витебской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh4qa7T Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 22.07.1955 Мосты]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Мосты Мостовского района Гродненской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh5Mf1h Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 22.07.1955 Марьина Горка]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Марьина Горка Пуховичского района Минской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh5tGgy Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [ru.wikisource.org/wiki/Указ_Президиума_ВС_БССР_от_29.06.1961_О_преобразовании_городского_посёлка_Шатилки_..._и_переименовании_Паричского_района_Гомельской_области Указ Президиума Верховного Совета БССР от 29 июня 1961 года «О преобразовании городского посёлка Шатилки в город районного подчинения и переименовании Паричского района Гомельской области»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/67nTf2l4j Архивировано из первоисточника 20 мая 2012].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 31.08.1962 Щучин]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Щучин Щучинского района Гродненской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh6ORRS Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [ru.wikisource.org/wiki/Указ_Президиума_ВС_БССР_от_7.03.1963_об_отнесении_ряда_городов_районного_подчинения_Белорусской_ССР_к_категории_городов_областного_подчинения Указ Президиума Верховного Совета БССР «Об отнесении ряда городов районного подчинения Белорусской ССР к категории городов областного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh6uVpO Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [[[s:Указ Президиума ВС БССР от 07.03.1963 Жодино Солигорск]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании посёлков городского типа Жодино и Солигорск Минской области в города и отнесении их к категории городов областного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh7Q8er Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ Президиума ВС БССР от 14.12.1963 Новополоцк]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании рабочего посёлка Полоцкий в город и присвоении ему наименование Новополоцк»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh7vlUB Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 28.05.1966 Ивацевичи]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «Об отнесении городского посёлка Ивацевичи к категории городов районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh8QzcV Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [ru.wikisource.org/wiki/Указ_Президиума_ВС_БССР_от_7.02.1966_Об_отнесении_городского_посёлка_Чашники_к_категории_городов_районного_подчинения Указ Президиума Верховного Совета БССР «Об отнесении городского посёлка Чашники к категории городов районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/67nTfal3R Архивировано из первоисточника 20 мая 2012].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 10.11.1967 Дрогичин]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Дрогичинского района Брестской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dh8xLAE Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 10.11.1967 Хойники]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Хойники Хойникского района Гомельской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dj7MYzQ Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 [[[s:Указ от 07.03.1968 Березино Любань Смолевичи]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городских посёлков Березино, Любань и Смолевичи Минской области в города районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dj86Mpn Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 31.07.1970 Новолукомль]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Новолукомль в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dj8cMXZ Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 16.09.1970 Белоозёрск]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании рабочего посёлка Белоозёрск Берёзовского района в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dj98dw6 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [[[s:Указ от 23.12.1970 Жабинка Малорита]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городских посёлков Жабинка Жабинковского района и Малорита Малоритского района Брестской области в города районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61Dj9en49 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 11.03.1971 Иваново]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Ивановского района Брестской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61DjABKF4 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 05.07.1971 Ельск]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Ельского района Гомельской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61DjAhP9L Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [[[s:Указ от 03.11.1971 Наровля Чечерск]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городских посёлков Наровлянского района и Чечерск Чечерского района Гомельской области в города районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61DjBCx2f Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [[[s:Указ от 19.11.1971 Житковичи Василевичи]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городских посёлков Житковичи Житковичского района и Василевичи Речицкого района Гомельской области в города районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61DjBimru Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 31.12.1971 Буда-Кошелёво]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании городского посёлка Буда-Кошелёво в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61DjCEPS6 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [[[s:Указ от 17.05.1972 Барань]] Указ Президиума Верховного Совета БССР «О преобразовании рабочего посёлка Барань Витебской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. [www.webcitation.org/61DjCkMnu Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time3/lavz2043.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 7 января 1972 года «О преобразовании городского поселка Миоры Миорского района Витебской области в город районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61DjDFzvY Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time3/lavz2019.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 6 декабря 1973 года «О преобразовании городского поселка Ганцевичи Ганцевичского района Брестской области в город районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61DjG9XnH Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [ru.wikisource.org/wiki/Указ_Президиума_Верховного_Совета_БССР_от_30_января_1974_года Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 30 января 1974 года «О преобразовании городского посёлка Скидель Гродненского района Гродненской области в город районного подчинения»] (рус.). ru.wikisource.org. Проверено 17 октября 2010. [www.webcitation.org/61DjLTrIn Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1961.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 27 февраля 1978 года «Об отнесении города районного подчинения Рогачёва Гомельской области к категории городов областного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61DjJ1f2q Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1886.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 29 октября 1982 года «Об отнесении городов районного подчинения Горки Могилёвской области и Дзержинска Минской области к категории городов областного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61DjM04X0 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1872.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 24 июня 1983 года «Об отнесении городского посёлка Брестской области к категории городов районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61DjOPKHL Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1854.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 29 апреля 1984 года «Об отнесении городского посёлка Копыль Минской области к категории городов районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61DjQun4h Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1835.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 14 августа 1985 года «Об отнесении городского посёлка Заславль Минского района Минской области к категории городов районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61DjTLTjh Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1799.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 26 января 1987 года № 1300-XI «Об отнесении города районного подчинения Заславля Минского района Минской области к категории городов областного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61DjVvDCG Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1665.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 21 сентября 1990 года № 276-XII «Об отнесении городского посёлка Дятлово Дятловского района Гродненской области к категории городов районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61DjYJLn2 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1664.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 21 сентября 1990 года № 277-XII «Об отнесении городского посёлка Берёзовка Лидского района Гродненской области к категории городов районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61Djamewl Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1408.htm Указ Президиума Верховного Совета Республики Беларусь от 7 мая 1991 года № 768-XII «Об отнесении городского посёлка Крупки Крупского района Минской области к категории городов районного подчинения»]. Bankzakonov.com. Проверено 10 июня 2010. [www.webcitation.org/61DjjTvOM Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=H19800154 Закон Республики Беларусь от 5 мая 1998 года № 154-З «Об административно-территориальном делении и порядке решения вопросов административно-территориального устройства Республики Беларусь»]. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 3 июня 2010.
- ↑ 1 2 3 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=V19100617 Закон Республики Беларусь от 20 февраля 1991 года № 617-XII «О местном управлении и самоуправлении»]. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 3 июня 2010.
- ↑ Богданович А.В. Административно-территориальное устройство // Современная Беларусь: энциклопедический справочник. Страна. Население. Внутренняя и внешняя политика / Мясникович М.В. и др.. — Минск: Белорусская наука, 2006. — Т. 1. — С. 71—101. — 774 с. — ISBN 985-08-0780-6.
- ↑ Административно-территориальное деление Республики Беларусь на 1 января 2013 года // [belstat.gov.by/homep/ru/publications/demographic_yearbook/2013/about.php Демографический ежегодник Республики Беларусь 2013] / Зинковский В.И. и др.. — Мн.: Национальный статистический комитет Республики Беларусь, 2013. — С. 17. — ISBN 978-985-7015-47-4.
- ↑ 1 2 3 [www.pravo.by/main.aspx?guid=12551&p0=P31300027&p1=1&p5=0 Указ Президента Республики Беларусь от 14 января 2013 г. № 27 «Об объединении районов и городов областного подчинения Республики Беларусь, имеющих общий административный центр»]
- ↑ [web.archive.org/web/20100918143235/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/vihod_tables/1.2-5.pdf Перепись населения Республики Беларусь 2009 года. Численность населения областей и районов. Город Минск]
- ↑ [web.archive.org/web/20101030222404/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/vihod_tables/1.2-6.pdf Перепись населения Республики Беларусь 2009 года. Численность населения областей и районов. Минская область]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.belstat.gov.by/upload/iblock/720/720bbcec358d0b8239e805727b675485.zip Численность населения на 1 января 2016 г. и среднегодовая численность населения за 2015 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов, поселков городского типа]
- ↑ См. статью 20 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=V19402875 Конституции Республики Беларусь], а также статью 4 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=H19800154 Закона Республики Беларусь от 5 мая 1998 года № 154-З]
- ↑ Административный центр области, но не входит в её состав, так как является самостоятельной административно-территориальной единицей (См. часть 5 статьи 3 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=H19800154 Закона Республики Беларусь от 5 мая 1998 года № 154-З])
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Административным центром района, но не входит в его состав.
- ↑ 1 2 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=P30600472 Указ Президента Республики Беларусь от 31 июля 2006 года «Об объединении районов и городов областного подчинения Республики Беларусь, имеющих общий административный центр»] (рус.). Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 17 сентября 2010.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 Административный центр района.
- ↑ [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=P30500248 Указ Президента Республики Беларусь от 31 мая 2005 года «Об объединении Молодечненского района и города Молодечно в одну административно-территориальную единицу»] (рус.). Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 30 сентября 2010.
- ↑ [www.minsk-region.gov.by/index.aspx?id=15 Административно-территориальное деление. Население]. Минский областной исполнительный комитет. Проверено 3 июня 2010. [www.webcitation.org/61DjdDfti Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time3/lavz2120.htm Указ Президиума Верховного Совета Республики Беларусь от 7 марта 1963 года «О преобразовании поселков городского типа Жодино и Солигорск Минской области в города и отнесении их к категории городов областного подчинения»]. Bankzakonov.com. Проверено 3 июня 2010. [www.webcitation.org/61DjeNoiy Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ 1 2 Расположен на территории района, но не входит в его состав.
- ↑ 1 2 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=P30500156 Указ Президента Республики Беларусь от 28 марта 2005 года № 156 «Об объединении районов и городов областного подчинения Республики Беларусь, имеющих общий административный центр»] (рус.). Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 30 сентября 2010.
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=P39700438 Указ Президента Республики Беларусь от 22 августа 1997 года № 438 «Об объединении районов и городов областного подчинения Республики Беларусь, имеющих общий административный центр»] (рус.). Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 30 сентября 2010.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=P39800563 Указ Президента Республики Беларусь от 1 декабря 1998 года № 563 «Об объединении районов и городов областного подчинения Республики Беларусь, имеющих общий административный центр, в одну административно-территориальную единицу»] (рус.). Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 30 сентября 2010.
- ↑ 1 2 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=C29900345 Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 10 марта 1999 г. «Об отнесении городских поселков Узда Узденского района и Фаниполь Дзержинского района Минской области к категории городов районного подчинения»]. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 19 мая 2010.
- ↑ Решение Минского областного Совета депутатов от 19 октября 2006 года № 249 «Об изменении категории города Заславль» (Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь, 2006 год, № 173, 9/5485)
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel210/time16/berk5371.htm Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 28 мая 1998 года № 844 «Об отнесении городского посёлка Логойск к категории городов районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 1 октября 2010. [www.webcitation.org/61Djgpx5G Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel210/time15/berk4478.htm Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 18 ноября 1998 года № 1772 «Об отнесении городского посёлка Мядель к категории городов районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 1 октября 2010. [www.webcitation.org/61DjlxQmJ Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [web.archive.org/web/20100918181046/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/vihod_tables/1.2-2.pdf Перепись населения Республики Беларусь 2009 года. Численность населения областей и районов. Витебская область]
- ↑ 1 2 3 4 Административный центр области
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/77510 Браслав] // Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.П.Шишков. — Москва: НИ «Большая Российская энциклопедия», 1998. — 640 с. — ISBN 5-85270-262-5.
- ↑ [web.archive.org/web/20100918181854/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/vihod_tables/1.2-7.pdf Перепись населения Республики Беларусь 2009 года. Численность населения областей и районов. Могилевская область]
- ↑ [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=C20100832 Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 4 июня 2001 г. «Об отнесении городского посёлка Кировск Могилевской области к категории городов районного подчинения»]. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 3 июня 2010.
- ↑ 1 2 [old.bankzakonov.com/obsch/razdel210/time11/berk0831.htm Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 11 сентября 2000 года № 1408 «Об отнесении городских посёлков Свислочь и Кличев к категории городов районного подчинения»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 1 октября 2010. [www.webcitation.org/61DjoTMgA Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [web.archive.org/web/20100918172105/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/vihod_tables/1.2-3.pdf Перепись населения Республики Беларусь 2009 года. Численность населения областей и районов. Гомельская область]
- ↑ [zakonby.net/ukaz/60695-ukaz-prezidenta-respubliki-belarus-ot-30082007-n-396-quotob-obedinenii-mozyrskogo-rayona-i-goroda-mozyrya-v-odnu-administrativno-territorialnuyu-edinicuquot.html Указ Президента Республики Беларусь от 30 августа 2007 года № 396 «Об объединении Мозырского района и города Мозыря в одну административно-территориальную единицу»] (рус.). Национальный правовой Законодательство Республики Беларусь. Проверено 22 декабря 2015.
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=P30200006 Указ Президента Республики Беларусь от 4 января 2002 года № 6 «Об объединении районов и городов областного подчинения Республики Беларусь, имеющих общий административный центр»] (рус.). Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 1 октября 2010.
- ↑ [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=C20400939 Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 3 августа 2004 года«Об отнесении г.п. Туров к категории городов районного подчинения»]. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 3 июня 2010.
- ↑ [web.archive.org/web/20100918174133/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/vihod_tables/1.2-1.pdf Перепись населения Республики Беларусь. Численность населения областей и районов. Брестская область]
- ↑ 1 2 3 [www.brest-region.by/topic.php?tid=5377 Советы депутатов базового уровня]. Брестский областной исполнительный комитет. Проверено 3 июня 2010. [www.webcitation.org/61DjrSA5D Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ Является административным центром области.
- ↑ [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=C20500841 Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 29 июля 2005 года «Об отнесении рабочего поселка Микашевичи к категории городов районного подчинения»]. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 3 июня 2010.
- ↑ [web.archive.org/web/20100918162455/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/vihod_tables/1.2-4.pdf Перепись населения Республики Беларусь. Численность населения областей и районов. Гродненская область]
- ↑ [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=P30400056 Указ Президента Республики Беларусь от 9 февраля 2004 года № 56 «Об объединении Лидского района и города Лиды в одну административно-территориальную единицу»] (рус.). Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 1 октября 2010.
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1664.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 21 сентября 1990 года № 277-XII «Об отнесении городского поселка Березовка Лидского района Гродненской области к категории городов районного подчинения»]. Bankzakonov.com. Проверено 10 июня 2010. [www.webcitation.org/61Djamewl Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
- ↑ [www.interfax.by/article/89701 Островец стал городом] (рус.). Проверено 29 марта 2012. [www.webcitation.org/688yjn7s8 Архивировано из первоисточника 3 июня 2012].
- ↑ [www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=C20000034 Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 12 января 2000 года «Об отнесении городского посёлка Ивье Гродненской области к категории городов районного подчинения»]. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь. Проверено 3 июня 2010.
- ↑ [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time2/lavz1665.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 21 сентября 1990 года № 276-XII «Об отнесении городского поселка Дятлово Дятловского района Гродненской области к категории городов районного подчинения»]. Bankzakonov.com. Проверено 10 июня 2010. [www.webcitation.org/61DjYJLn2 Архивировано из первоисточника 26 августа 2011].
Литература
- Жучкевич В. А., Малышев А. Я., Рогозин Н. Е. Города и села Белорусской ССР. Историко-географические очерки. — Мн., 1959.
- Гарады і вёскі Беларусі: энцыклапедыя / Нацыянальная акадэмія навук Беларусі, Інстытут мастацтвазнаўства, этнаграфіі і фальклору. — Мінск: Беларуская энцыклапедыя, 2004. — ISBN 985-11-0302-0.
- Круталевич В.А. Административно-территориальное устройство БССР / Академия наук БССР, Институт философии и права. — Минск: Наука и техника, 1966. — 133 с.
- Жучкевич В.А. Краткий топонимический словарь Белоруссии. — Издание Белорусского государственного университета. — Минск, 1974. — 447 с.
Ссылки
|
Портал «Белоруссия» |
|---|---|
|
Проект «Белоруссия» |
- [toponim.by Toponim.by] — карта топонимов Беларуси. Поиск по шаблону с визуализацией на карте.
| ||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Этот список входит в число избранных списков и порталов русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Города Белоруссии
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
