Города Камеруна

В Камеруне существуют два города с населением около двух миллионов человек — Яунде и Дуала. В них суммарно проживает около 30 % населения Камеруна. Население третьего города страны — Гаруа — намного меньше и составляет около 300 тысяч человек.

Ниже приведён список всех городов Камеруна, население которых по состоянию на 1 января 2005 года составляло более 30 тысяч человек. Учитывается лишь население соответствующих муниципалитетов, население пригородов не включено.

Города Камеруна
Номер п/п	Город	Население			Регион
		Перепись 1976	Перепись 1987	Оценка 2005
1.	Яунде	313 708	649 252	1 926 496	Центральный
2.	Дуала	458 426	809 852	1 884 802	Прибрежный
3.	Гаруа	63 900	141 839	287 586	Северный
4.	Баменда	48 111	110 690	229 109	Северо-Западный
5.	Маруа	67 187	123 450	205 635	Крайнесеверный
6.	Бафусам	62 239	112 681	185 635	Западный
7.	Куссери	12 456	53 713	176 241	Крайнесеверный
8.	Нгаундере	38 840	78 062	143 030	Адамава
9.	Кумба	44 175	70 112	143 014	Юго-Западный
10.	Лум	26 754	55 645	131 319	Прибрежный
11.	Нконгсамба	70 464	85 420	114 986	Прибрежный
12.	Лимбе	26 988	44 561	96 629	Юго-Западный
13.	Эдеа	25 398	50 609	91 917	Прибрежный
14.	Фумбан	33 737	57 271	88 362	Западный
15.	Моколо	2 069	19 602	86 822	Крайнесеверный
16.	Бертуа	14 982	43 402	78 198	Восточный
17.	Мбальмайо	22 075	35 390	73 307	Центральный
18.	Нкотенг	1 036	12 057	71 011	Центральный
19.	Бафанг	25 714	38 038	69 565	Западный
20.	Джанг	17 914	35 717	65 291	Западный
21.	Бафиа	19 128	30 594	63 154	Центральный
22.	Кумбо	12 500	33 353	62 239	Северо-Западный
23.	Эболова	18 239	34 771	60 360	Южный
24.	Мбуда	15 069	35 912	59 765	Западный
25.	Гидер	17 197	32 775	56 888	Северный
26.	Мейганга	17 040	31 824	54 096	Адамава
27.	Буэа	24 584	32 871	51 469	Юго-Западный
28.	Ягуа	14 506	28 414	50 706	Крайнесеверный
29.	Фумбот	9 833	26 333	49 463	Западный
30.	Тико	14 810	23 559	48 220	Юго-Западный
31.	Сангмелима	14 758	23 261	46 958	Южный
32.	Бали	6 322	20 293	46 028	Западный
33.	Бангангте	10 520	22 704	44 735	Западный
34.	Вум	16 226	27 489	42 321	Северо-Западный
35.	Мора	4 807	16 269	38 995	Крайнесеверный
36.	Баньо	11 027	17 904	37 798	Адамава
37.	Криби	11 261	21 507	37 411	Южный
38.	Батури	1 036	12 057	36 258	Восточный
39.	Тибати	9 504	15 522	33 093	Адамава
40.	Мелонг	10 776	16 737	33 001	Прибрежный
41.	Мутенгене	6 891	15 756	32 936	Юго-Западный
42.	Гаруа Булаи	8 494	17 179	31 682	Восточный
43.	Мбанга	21 422	24 545	30 278	Прибрежный

Ссылки

• [bevoelkerungsstatistik.de/wg.php?x=&men=gcis&lng=de&dat=32&geo=-53&srt=pnan&col=aohdq&pt=c&va=x&srt=npa bevoelkerungsstatistik.de/]
• [www.mongabay.com/igapo/2005_world_city_populations/Cameroon.html Mongabay - Население городов Камеруна]
• [www.citypopulation.de/Cameroon_d.html City Population - Исторические данные по населению городов Камеруна]

Отрывок, характеризующий Города Камеруна

Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.