Города Уругвая

Города Уругвая — список городов Уругвая с населением более 10 000 человек.

Для Уругвая характерен моноцентризм — единственным крупнейшим городом является столица страны — Монтевидео. Все остальные города страны в десятки раз меньше.

Города Уругвая

Города Уругвая
Номер п/п	Город	Население			Департамент
		Перепись 1996	Перепись 2004	Оценка 2011
1.	Монтевидео	1 303 182	1 269 552	1 304 687	Монтивидео
2.	Сальто	93 117	99 072	104 028	Сальто
3.	Сьюдад-де-ла-Коста	66 596	83 399	95 176	Канелонес
4.	Пайсанду	74 568	73 272	76 412	Пайсанду
5.	Лас-Пьедрас	66 584	69 222	71 258	Канелонес
6.	Ривера	62 859	64 426	64 465	Ривера
7.	Мальдонадо	48 936	54 603	62 590	Мальдонадо
8.	Такуарембо	45 891	51 224	54 755	Такурембо
9.	Мело	46 883	50 578	51 830	Серро-Ларго
10.	Мерседес	39 320	42 032	41 974	Сорьяно
11.	Артигас	40 244	41 687	40 657	Артигас
12.	Минас	37 146	37 925	38 446	Лавальеха
13.	Сан-Хосе-де-Майо	34 552	36 339	36 743	Сан-Хосе
14.	Дурасно	30 607	33 576	34 368	Дурасно
15.	Флорида	31 594	33 639	33 639	Флорида
17.	Баррос-Бланкос	26 813	28 610	31 650	Канелонес
18.	Сьюдад-дель-Плата	20 712	26 582	31 145	Сан-Хосе
19.	Сан-Карлос	24 030	24 771	27 471	Мальдонадо
20.	Колония-дель-Сакраменто	22 200	21 714	26 231	Колония
21.	Пандо	23 384	24 004	25 947	Канелонес
22.	Трейнта-и-Трес	26 390	25 711	25 476	Трейнта-и-Трес
23.	Роча	26 017	25 538	25 420	Роча
24.	Фрай-Бентос	21 959	23 122	24 406	Рио-Негро
25.	Тринидад	20 031	20 982	21 429	Флорес
26.	Эль-Пинар	10 383	17 221	21 091	Канелонес
27.	Ла-Пас	19 547	19 832	20 524	Канелонес
28.	Канелонес	19 388	19 631	19 865	Канелонес
29.	Кармело	16 658	16 866	18 041	Колония
30.	Долорес	14 784	15 753	17 174	Сорьяно
31.	Янг	14 567	15 759	16 756	Рио-Негро
32.	Санта-Лусия	16 764	16 475	16 742	Канелонес
33.	Прогресо	14 471	15 775	16 244	Канелонес
34.	Пасо-Карраско	12 174	15 028	15 908	Рио-Негро
35.	Рио-Бранко	12 215	13 456	14 604	Серро-Ларго
36.	Пасо-де-лос-Торос	13 315	13 231	12 985	Такуарембо
37.	Хуан-Лакасе	12 988	13 196	12 816	Колония
38.	Белья-Унион	13 537	13 187	12 201	Артигас
39.	Нуэва-Эльвесия	9 650	10 002	10 630	Колония
40.	Росарио	9 428	9 311	10 085	Колония
41.	Чуй	9 804	10 401	9 675	Роча

Отрывок, характеризующий Города Уругвая

– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]