Городецкий, Владислав Владиславович
Поделись знанием:
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
| Владислав Городецкий | |
 Памятник В. Городецкому в Киеве | |
| Основные сведения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Место смерти | |
| Работы и достижения | |
| Работал в городах | |
| Архитектурный стиль |
готика, неоренессанс, модерн, конструктивизм |
| Важнейшие постройки | |
Владисла́в Владисла́вович Городе́цкий (настоящее имя — Лешек Дезидерий Владислав Городе́цкий, польск. Leszek Władysław Horodecki; 23 мая [4 июня] 1863—3 января 1930) — архитектор, работавший преимущественно в Киеве, после эмиграции в 1920 году — в Тегеране.
Содержание
Биография
Родился в мае 1863 года в польской шляхетской семье на Подолье в селе Шолудьки (ныне в Немировском районе Винницкой области). В 1890 году окончил Императорскую Академию художеств в Петербурге. В том же году переехал в Киев, где прожил 30 лет.
Городецкий был владельцем цементного завода «Фор» под Киевом и реализовывал большинство своих проектов из своего бетона.
В 1920 году эмигрировал в Польшу. В 1928 году американская компания, инвестировавшая деятельность Городецкого в Польше, пригласила его на должность главного архитектора синдиката по сооружению персидских железных дорог, и он переехал в Тегеран. 3 января 1930 года Владислав Городецкий умер. Похоронен на римо-католическом кладбище Долаб в Тегеране.
Творчество
- 1890 — Южнорусский машиностроительный завод, Киев, ул. Жилянская, 101.
- 1897—1899 — Городской музей древностей и искусств по проекту П. С. Бойцова (Киев, улица Михаила Грушевского, 6)[1]. Центральный портал представляет собой классический древнегреческий ордер, а горельеф во фронтоне изображает аллегорию торжества искусств. Пара величественных львов стерегут здание. Возведён из бетона и является уникальным в своём роде.
- 1898 — зрительный зал театра Соловцова, Киев, площадь И. Франко, 3. Оформленный в стиле рококо, по своему удобству этот театральный зал в начале XX века был признан одним из лучших в Европе.
- 1899—1909 — Костёл Святого Николая, Киев, ул. Большая Васильковская, 77. Построен в готическом стиле — с двумя шпилевыми башнями, традиционным круглым окном — «розой», с насыщенным лепным декором.
- 1900 — Караимская кенасса в мавританском стиле, Киев, ул. Ярославов Вал, 7. Во время реконструкции был уничтожен купол.
- Мебельная фабрика Кимаера, Киев, ул. Архитектора Городецкого, 13
- Доходный дом, Киев, ул. Большая Васильковская, 25.
- 1901—1903 — Дом с химерами — собственный доходный дом в стиле модерн, Киев, ул. Банковая, 10. Расположен на крутом склоне, поэтому на улицу выходят фасады в три этажа, а во двор — шестиэтажные. Украшен снаружи и внутри множеством скульптурных деталей. Их выполнил итальянский скульптор и близкий друг архитектора — Элио Саля (1864—1920), соавтор всех архитектурных произведений Городецкого в Киеве.
- Гимназии в Умани и Черкассах.
- Больница в Мошнах.
- Сахарный завод в Шпикове.
- Мавзолей Потоцких в с. Печера.
- Вилла в Евпатории.
- Здание Шамс Пахлави (дочки персидского Шаха Резы Пахлеви) в шахском дворце Саадабад в Тегеране. (построено по эскизам Городецкого после его смерти)[2]
- Железнодорожный вокзал в Тегеране.
- Гостиница в Гачсаре, к северу от Тегерана.
Память
Именем Городецкого в Киеве названа улица, ведущая от площади Независимости к дому с химерами, бывшая Николаевская, в советское время — Карла Маркса.
Напишите отзыв о статье "Городецкий, Владислав Владиславович"
Примечания
- ↑ Нащокина М. B. Архитекторы московского модерна. Творческие портреты. — Издание 3-е. — М.: Жираф, 2005. — С. 78. — 2 500 экз. — ISBN 5-89832-043-1.
- ↑ [umma.ua/ru/article/article/Vladislav_Gorodetskiy_neizvestniy_izvestniy_kievlyanin/16317 Владислав Городецкий: неизвестный известный киевлянин — Умма | Umma]
Литература
- Малаков, Дмитро. Архітектор Городецький. Киев: Кий, 1999. ISBN 966-7161-30-7
- A. Macлюкoв М. Ганцева «Киев в стиле модерн»
Ссылки
- Алексей Браславец; Дмитрий Шленский. [vokrugsveta.com/index2.php?option=com_content&task=view&id=776&pop=1&page=0&Itemid=76 Владислав Городецкий и «Дом с химерами»]. Проверено 4 октября 2010. [www.webcitation.org/65oAGYH1G Архивировано из первоисточника 29 февраля 2012].
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Городецкий, Владислав Владиславович
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
