Городничий (Русское государство)
Городничий — должность в Московском государстве, представитель областной администрации. Введена во время царствования Ивана IV.
Должность городничего введена вместо Тиуна Огнищанского (Огневщика). Городничие имели больше полномочий, чем Огнищане.
Должность городничего существовала одновременно с должностью городового приказчика. Довольно трудно уяснить разницу между городничим и городовым приказчиком, так как в Московском государстве не было точного разграничения ведомств и должностей.
Городничий в XVII веке, по приезде нового воеводы, осматривал с ним укрепления и наряд, перемеривал и перевешивал артиллерийские запасы, наблюдал за всем, что принадлежало к городским укреплениям, имел полицейскую власть (наблюдение за безопасностью от огня, охранение общественной тишины и спокойствия, преследование корчемства). Городничих бывало в городах по несколько человек; они назначались воеводами из местных дворян и детей боярских. Все указанные функции, исключая, как кажется, полицейских, были и у городовых приказчиков.
С 1775 года (после «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи») городничий назначался Сенатом в города, где не было обер-коменданта, а по Уставу благочиния 1782 года он назначался и в города, порученные обер-комендантам, в качестве помощника последнего.
См. также
Городничий (Российская империя)
Напишите отзыв о статье "Городничий (Русское государство)"
Литература
- Сторожев В. Н., Яновский А. Е. Городничий // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Это заготовка статьи по истории России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Городничий (Русское государство)
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
