Городошный спорт на летней Спартакиаде народов СССР 1986

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Соревнования по городошному спорту на IX летней Спартакиаде народов СССР проходили в Москве 5—13 сентября 1986 года. Этот вид спорта впервые был включён в программу Спартакиады.



Личное первенство

Победитель определялся по наименьшему числу бит, затраченных на 90 фигур (6 партий по 15 обычных городошных фигур).

Место Спортсмен Город ДСО/Спорт.орг. Результат
1 В. Пелевин Москва «Динамо» 113
2 М. Большаков Муром Профсоюзы 116
3 Н. Никитин Мурманск «Труд» 117
4 В. Червоный Киев «Спартак» 117
5 В. Родионов Минск Профсоюзы 118
6 Г. Скатков Москва «Динамо» 119

Командное первенство

Место Команда Участник Город ДСО/Спорт.орг.
1 Украинская ССР В. Леньков Орджоникидзе «Авангард»
Н. Левченко Северодонецк «Авангард»
В. Червоный Киев «Спартак»
В. Разлуцкий Орджоникидзе «Авангард»
С. Ильин Евпатория «Спартак»
В. Валентинович Лисичанск «Авангард»
2 РСФСР Н. Никитин Мурманск «Труд»
И. Князев Призерск «Спартак»
М. Якунин Московская область Профсоюзы
А. Каленов Московская область «Труд»
М. Большаков Муром Профсоюзы
Л. Анискин Воронеж «Труд»
3 Москва О. Шорников Москва «Зенит»
А. Телевинов Москва «Динамо»
Г. Скатков Москва «Динамо»
М. Рыжиков Москва «Динамо»
В. Ромашин Москва «Динамо»
Б. Пелевин Москва «Динамо»
4 Киргизская ССР В. Алмакаев Фрунзе «Алга»
А. Ломакин Фрунзе «Колхозчу»
А. Шевелев Фрунзе «Колхозчу»
М. Тягусов Фрунзе «Алга»
В. Погорелов Фрунзе «Колхозчу»
А. Нестеренко Фрунзе «Динамо»
5 Ленинград С. Богомолов Ленинград «Труд»
М. Гордеев Ленинград «Зенит»
А. Иванов Ленинград «Труд»
А. Лахов Ленинград «Труд»
А. Морин Ленинград «Зенит»
В. Петров Ленинград «Зенит»
6 Казахская ССР А. Бобров Темиртау «Енбек»
В. Бегман Алма-Ата «Локомотив»
В. Гуляйкин Семипалатинск «Локомотив»
А. Гайдаренко Алма-Ата «Локомотив»
А. Баврин Джамбул «Локомотив»
И. Скороходов Алма-Ата «Енбек»

Напишите отзыв о статье "Городошный спорт на летней Спартакиаде народов СССР 1986"

Литература, ссылки

Отрывок, характеризующий Городошный спорт на летней Спартакиаде народов СССР 1986

Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.