Городская площадь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Пло́щадь — открытое, архитектурно организованное, обрамлённое зданиями и зелёными насаждениями пространство, входящее в систему городских пространств.

Различают:

Традиционные названия площадей: Агора, плаза, плац, форум, эспланада.

Некоторые специалисты считают, что застроенная площадь таковой уже не является, как, например, площадь Восстания в Таганроге[1][2].



См. также

Напишите отзыв о статье "Городская площадь"

Ссылки

Источники

  1. Марков В. А. Современные тенденции архитектуры Таганрога // Сборник научн. трудов межд. научно-практической конференции «Задачи преобразования Таганрога». — Таганрог: Ангел Руси, 2013. — С. 90.
  2. Марев А. [donnews.ru/V-Taganroge-osvyatili-novuyu-chasovnyu_9467 В Таганроге освятили новую часовню] // donnews.ru. — 2012. — 20 ноября.


Отрывок, характеризующий Городская площадь

– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.