Город-государство

Город-государство — небольшая территория вместе с управляющим городом (как правило, единственным) и обычно являющаяся независимым государством. Исторически города-государства часто были частью больших культурных областей и разнообразных политических союзов, как например:

• города-государства древней Месопотамии, Финикии или майя;
• древнегреческие полисы;
• Итальянские города-государства в средневековье и в эпоху Возрождения;
• вольные города средневековой Германии;
• города-государства хауса.

Города-государства были обычны в древние времена и в средневековье. Однако, будучи независимыми, многие такие города присоединялись к формальным или неформальным союзам, возглавляемым наиболее влиятельными членами таких союзов. Иногда империи или союзы (конфедерации и федерации) создавались путём прямой военной аннексии (например, Микенская цивилизация или Римская республика), в других случаях они создавались как добровольные или полудобровольные альянсы для взаимной защиты (Пелопоннесский, Афинский и Беотийский союзы).

В средневековье города-государства — вольные города и города-коммуны — были особенностью средневековых Германии, Италии и Руси. Многие из германских вольных городов входили в Ганзейский союз, который был существенной силой в течение ряда столетий.

В современном мире

Сегодня существует всего несколько городов-государств, среди которых большинство не имеют полного суверенитета.

Независимые государства

Сингапур

Государство, расположенное на островах в Юго-Восточной Азии, отделённых от южной оконечности Малаккского полуострова узким Джохорским проливом. Граничит с султанатом Джохор, входящим в состав Малайзии, и с островами Риау в составе Индонезии.

С 1959 года Сингапур стал самоуправляемым государством в составе Британской империи, Ли Куан Ю исполнял должность премьер-министра после выборов. В 1963 году в результате референдума Сингапур вошёл в Федерацию Малайзия вместе с государствами Малайя, Сабах и Саравак. 7 августа 1965 года в результате конфликта Сингапур вышел из Малайзии и 9 августа 1965 года провозгласил независимость.

Монако

Княжество-полуанклав на средиземноморском побережье Франции, карликовое государство, на суше окружённое территорией Франции и ассоциированное с последней, примыкающее к берегу Лигурийского моря. Является одним из самых маленьких и наиболее густонаселённых государств мира.

Ватикан

Карликовое государство-анклав (самое маленькое государство в мире) внутри города Рима, ассоциированное с Италией. Статус Ватикана в международном праве — вспомогательная суверенная территория Святого Престола, резиденция высшего духовного руководства римско-католической церкви. Суверенитет Ватикана не является самостоятельным (национальным), а проистекает из суверенитета Святого Престола. Иными словами, его источник — не население Ватикана, а именно папский престол.

В современном виде возник 11 февраля 1929 года на основании заключённых правительством Муссолини Латеранских соглашений.

См. также

• Вольный город
• Имперский город
• Коммунальное движение

Литература

• Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси / Ленинградский государственный университет имени А. А. Жданова. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1988. — 272 с. — 8 000 экз. — ISBN 5-288-00115-4. (в пер.)

Ссылки

• [liberea.gerodot.ru/a_quest/andreev003.htm Античный полис и восточные города-государства]

Отрывок, характеризующий Город-государство

– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал: