Горожанкин, Иван Николаевич

Иван Николаевич Горожанкин
Дата рождения:	16 (28) августа 1848(1848-08-28)
Место рождения:	Воронеж Российская империя
Дата смерти:	7 (20) ноября 1904(1904-11-20) (56 лет)
Место смерти:	Москва Российская империя
Страна:	Российская империя Российская империя
Научная сфера:	Ботаника
Место работы:	Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова
Альма-матер:	Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова.
Известные ученики:	В. М. Арнольди, А. П. Артари, М. И. Голенкин, К. А. Космовский, Л. И. Курсанов, Ростовцев С. И.

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Gorozh.». [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=29340-1 Персональная страница] на сайте IPNI

Ива́н Никола́евич Горожа́нкин (16 (28) августа 1848 года, Воронеж, — 7 (20) ноября 1904 года, Москва) — русский ботаник.

Биография

С 1858 по 1865 год учился в Воронежской гимназии. В 1865 году он подал прошение для поступления на юридический факультет Московского университета. Кончивший с отличием гимназию И. Н. Горожанкин был зачислен без экзаменов. Но с 1867 года он — студент первого курса естественного отделения физико-математического факультета. В 1871 году, по окончании университета, за работу «Семейство Tropaeolaceae и его место в системе» он был оставлен на 2 года для подготовки к магистерскому (профессорскому) званию. В 1875 году, став доцентом, он читал курс ботаники на первом курсе медицинского факультета. В 1879 году эти лекции посещал студент А. П. Чехов.

Заведовал кафедрой ботаники Московского университета (с 1874 года), профессор с 1881 года. Его гербарные сборы хранятся в Гербарии Московского университета. Его учениками были В. М. Арнольди, М. И. Голенкин, К. А. Космовский, Л. И. Курсанов, С. Н. Милютин, С. И. Ростовцев, В. И. Беляев и др.

С 1875 года по 1902 год — директор Ботанического сада Московского университета. Он занялся строительством нового лабораторного корпуса, что позволило проводить занятия и научные исследования круглогодично, в новый корпус в 1883 году были перевезены гербарные коллекции. В 1891 году под руководством Горожанкина была выстроена обширная пальмовая оранжерея.

Осознавая ценность и значимость гербарных материалов, И. Н. Горожанкин с 1875 года стал официальным заведующим Гербарием университета, а в 1877 году — и Гербарием Московского общества испытателей природы. Провёл подлинную ревизию фондов обоих собраний и опубликовал заметку об их состоянии.

Похоронен на Пятницком кладбище в Москве.

Тесть В. М. Арнольди, дед К. В. Арнольди.

Основные работы

Основоположник сравнительно-эмбриологического направления в русской ботанике. Изучил строение архегониев у голосеменных, первым наблюдал и описал у них процесс оплодотворения, ввёл понятие архегониальных растений (мохообразные, папоротникообразные, голосеменные). На зелёной водоросли хламидомонаде проследил эволюцию полового размножения от изогамии через гетерогамию к оогамии. Создал московскую морфологическую школу ботаников.

Литература

• Артари А. П. И. Н. Горожанкин // Отчет Московского университета за 1904 г. — 1905. — С. 1—15.
• Арнольди В. М. Памяти проф. И. Н. Горожанкина // Тр. Бот. сада Юрьевск. ун-та. — 1905. — Т. VI, вып. 4. — С. 270—276.
• Мейер К. И. Ботаник И. Н. Горожанкин и его школа (1848—1904). — М.: Моск. об-во испыт. прир, 1940.
• Мейер К. И. И. Н. Горожанкин и его роль в развитии русской ботаники (1848—1904). — М., 1966 (библ.).
• Алексеев Л. В., Колесник Е. В. Иван Николаевич Горожанкин (1848—1904). — М., 1998.

Отрывок, характеризующий Горожанкин, Иван Николаевич

– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.