Горостьета-и-Веларде, Энрике

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Энрике Горостьета-и-Веларде
Enrique Gorostieta y Velarde
Дата рождения

18 сентября 1890(1890-09-18)

Место рождения

Монтеррей, Мексика Мексика

Дата смерти

2 июня 1929(1929-06-02) (38 лет)

Место смерти

Атотонилько-эль-Альто (Халиско), Мексика Мексика

Принадлежность

Мексика Мексика

Энрике Горостьета-и-Веларде (исп. Enrique Gorostieta y Velarde) — мексиканский генерал, участвовавший в войне кристерос на стороне повстанцев, несмотря на то, что был убеждённым антиклерикалом.





Биография

Энрике Горостьета был третьим ребёнком в семье известного писателя и политика Антонио Марии Энрике Педро Горостьета и Марии Веларде Вальдес-Льяно. Получив начальное и среднее образование в престижном колледже Мигеля Идальго, в декабре 1906 года был зачислен в военное училище, а 6 мая 1911 года получил звание лейтенанта. Ещё не закончив обучение, Энрике поступил добровольцем в армию, и участвовал в сражениях Мексиканской революции. В апреле 1914 года, уже в звании полковника, был в рядах солдат, оборонявших Веракрус от американских войск. За свои военные заслуги Энрике Горостьета всего в возрасте 24 лёт был произведён в звание бригадного генерала[1].

Переломным моментом в жизни Энрике Горостьета стала отставка президента Уэрта. Уже в конце августа 1914 года он оставил армейскую службу и покинул страну. С тех пор он какое-то время проживал в США, а затем на Кубе.

Вернулся Горостьета только в 1921 году, после смерти отца, которого новое правительство, за его связь с бывшим президентом, заставило переселиться в Ларедо (США).

22 февраля 1922 года Энрике женился на Гертруде Ласаге Сепульведе, от которой у него родилось четверо детей — Энрике, Энрике младший, Фернандо и Лус-Мария, правда первенец, Энрике, умер в младенчестве.

Война кристерос

После возвращения на родину Горостьета устроился химиком на мыльную фабрику (он был инженером-артиллеристом), но данная работа не доставляла ему никакого удовольствия, и он снова начал задумываться о военной службе.

В это время ситуация в Мексике накалилась. После утверждения антиклерикальной Конституции 1917 года и мер президента Кальеса, в 1926 году часть католических жителей страны подняла мятеж, переросший в кровопролитное восстание, получившее название «война кристерос».

Первые сражения были проиграны повстанцами — они были плохо вооружены, не хватало провизии, а также не имели военной подготовки. В этих условиях руководство Национальной лиги за религиозную свободу (LNDR) приняло решение нанять Горостьета на службу, назначив ему ежемесячное жалование в размере 3000 MXN (для сравнения: генерал правительственной армии получал в то время 1620 MXN), а также застраховав жизнь генерала на 20000$, которые в случае его смерти должны были перейти к жене Гертруде[2].

После того, как Горостьета стал генералом в армии кристерос, он успешно воевал в штатах Халиско, Мичоакан, Колима и Сакатекас, но его отношение к католической церкви вызывало возмущение многих офицеров. Так, например, после того, как был отвоёван Арандас (город в штате Халиско), Энрике повёл своих солдат на мессу в местную церковь, и пока те молились, демонстративно, удобно раскинувшись, курил сигарету[2]. Не способствовало его набожности, а наоборот укрепляло антицерковные убеждения, и поведение некоторых соратников-священников, в том числе и отца Веги (исп.). Последний прослыл довольно жестоким человеком. Так, после битвы при Сан-Хулиане (исп.), он приказал заколоть до смерти пленников, чтобы не тратить боеприпасы[2]. Широкую известность получил и случай с атакой кристерос поезда, во время которого погиб брат Веги. Тогда священник приказал поджечь пассажирские вагоны[2].

Восстание закончилось в результате соглашения между Ватиканом и Эмилио Портесом Хилем, новым президентом страны, при посредничестве архиепископа Леопольдо Руиса-и-Флореса, а также посла США Дуайта Морроу (англ.).

Смерть

Энрике Горостьета не дожил до перемирия всего 19 дней. 2 июня 1929 года он был убит в ходе разведывательной операции федеральных войск. В ряды его небольшой группы, с которой Энрике направлялся в штат Мичоакан собирать новое пополнение, был внедрён правительственный агент, который и передал сообщение о месте нахождения генерала[2].

Память

Напишите отзыв о статье "Горостьета-и-Веларде, Энрике"

Примечания

  1. [www.contrasteweb.com/dr-miguel-angel-narro-lopezenrique-gorostieta-velarde-generalisimo-cristero-parte-1/ Dr. Miguel Ángel Narro López/Enrique Gorostieta Velarde, generalisimo cristero (Parte 1)] (исп.). contrasteweb.com. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhW0ML0Q Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
  2. 1 2 3 4 5 Jim Tuck. [www.chapala.com/chapala/anticleric.html The Anti-Clerical Who Led a Catholic Rebellion] (англ.). chapala.com. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhW1k73e Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].

Ссылки

  • Jim Tuck. [www.chapala.com/chapala/anticleric.html The Anti-Clerical Who Led a Catholic Rebellion] (англ.). chapala.com. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhW1k73e Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
  • Dr. Miguel Ángel Narro López. [www.contrasteweb.com/dr-miguel-angel-narro-lopezenrique-gorostieta-velarde-generalisimo-cristero-parte-1/ Dr. Miguel Ángel Narro López/Enrique Gorostieta Velarde, generalisimo cristero (Parte 1)] (исп.). contrasteweb.com. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhW0ML0Q Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
  • Dr. Miguel Ángel Narro López. [www.contrasteweb.com/dr-miguel-angel-narro-lopezenrique-gorostieta-velarde-generalisimo-cristero-parte-2/ Dr. Miguel Ángel Narro López/Enrique Gorostieta Velarde, generalísimo cristero (Parte 2)] (исп.). contrasteweb.com. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhW2DDdQ Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].
  • Dr. Miguel Ángel Narro López. [www.contrasteweb.com/dr-miguel-angel-narro-lopezenrique-gorostieta-velarde-generalisimo-cristero-parte-4/ Dr. Miguel Ángel Narro López/Enrique Gorostieta Velarde, generalísimo cristero (Parte 4)] (исп.). contrasteweb.com. Проверено 9 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhW30Nje Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].

Отрывок, характеризующий Горостьета-и-Веларде, Энрике

– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».