Горохов, Алексей Фёдорович

Алексей Фёдорович Горохов
Дата рождения	21 октября 1892(1892-10-21)
Место рождения	Тургай, Тургайский уезд, Тургайская область, Российская империя ныне Костанайская область,Казахстан
Дата смерти	1963(1963)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР ДВР СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1913 — ?
Звание
Часть	Западный фронт ПВО, Северный фронт ПВО
Командовал	Зенитная артиллерия войск ПВО СССР
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии	Российской империи: СССР:

Алексе́й Фё́дорович Горо́хов (21 октября 1892 года — январь 1963 года) — советский военачальник, генерал-полковник артиллерии (1954), вице-президент Академии артиллерийских наук (1946).

Биография

Родился в семье казака Оренбургского казачьего войска. Закончил Оренбургский Неплюевский кадетский корпус в 1910 году, Михайловское артиллерийское училище в 1913 году, выпущен хорунжим.

Участник Первой мировой войны. В 1914—17 годах служил в 1-й Оренбургской казачей батарее. 12 августа 1914 года А. Ф. Горохов был ранен в бою у Монастержиска в Галиции, после выздоровления вернулся в часть. Числясь в той же батарее, 11 февраля 1917 года назначен сверхштатным наблюдателем в 1-й Сибирский авиаотряд.

Оренбургское казачье войско не признало Октябрьскую Революцию, а затем и восстало против большевиков. 17 октября 1918 года из восставших войск была образована Юго-Западная армия, до 18 ноября 1918 года подчинявшаяся Уфимской директории, затем Колчаку. В августе 1918 года А. Ф. Горохов приказом Оренбургского казачьего войска был прикомандирован преподавателем к Оренбургскому казачьему училищу. 7 марта 1919 года он был откомандирован в распоряжение инспектора артиллерии Оренбургской Отдельной армии.

В декабре 1919 года А. Ф. Горохов вступил в РККА и был назначен начальником артиллерийского полигона. Воевал в составе партизанского отряда Сибирякова, затем 2-го легкого дивизиона Иркутской коммунистической бригады 2-й Верхеудинской стрелковой дивизии, был назначен начальником артиллерии народно-революционной армии Дальневосточной республики (ДВР), участвовал в борьбе с белогвардейцами атамана Семёнова и японскими интервентами.

В апреле 1928 года А. Ф. Горохов окончил учебу в Военно-технической академии и был направлен в распоряжение Главного управления РККА, с декабря 1928 года по 1932 год был начальником Научно-испытательного зенитного полигона. В 1929—30 годах был в загранкомандировках в Америке, Германии и Голландии.

В марте 1934 года А. Ф. Горохов назначен начальником факультета приборов Артиллерийской академии им. Дзержинского, с июля 1938 года — вр. и.д. начальника кафедры машин и графики, с ноября 1939 года — начальник кафедры артиллерии инструментального разведывания зенитной артиллерии. В 1941 году генерал Горохов назначен заместителем начальника Главного управления ПВО РККА.

С началом Великой Отечественной войны на той же должности. В ноябре 1941 года Управление ПВО было реорганизовано, 9 ноября была учреждена должность командующего Войсками ПВО территории страны, создан штаб и управления командующих истребительной авиацией, зенитной артиллерией и другими родами Войск ПВО. А. Ф. Горохов был назначен командующего зенитной артиллерией ПВО. 29 июня 1943 года в целях улучшения управления Войсками ПВО они были разделены на два фронта ПВО — Западный и Восточный. А. Ф. Горохов был назначен командующим артиллерией Западного фронта ПВО. 29 марта 1944 года Западный фронт ПВО был реорганизован в Северный фронт ПВО, А. Ф. Горохов стал командующим артиллерией Северного фронта ПВО. В 1944 году вступил в ВКП(б).

В 1946 году А. Ф. Горохов был избран вице-президентом новой Академии артиллерийских наук (в 1953 году упразднена).

В 1953—55 годах командовал зенитной артиллерией войск ПВО СССР.

Умер Алексей Фёдорович Горохов в январе 1963 года, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Звания

Российской империи

• хорунжий — 06.08.1913
• сотник — 1916
• есаул — 30.01.1917

Советского Союза

• бригинженер — 13.02.1936
• генерал-майор артиллерии — 04.06.1940
• генерал-лейтенант артиллерии — 28.09.1943
• генерал-полковник артиллерии — 31.05.1954

Награды

Российской империи

• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом
• Орден Святой Анны 2-й степени с мечами
• Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами
• Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом
• Орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом
• Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»

Советского Союза

• Орден Ленина
• три Ордена Красного Знамени — 14.02.1943, ..., ...
• Ордена Кутузова 1-й степени — 17.11.1945, и 2-й степени — 22.11.1944
• Орден Отечественной войны 1-й степени — 01.07.1944
• Орден Красной Звезды — 1933

медали

Литература

• Ганин А. В., Семенов В. Г. Офицерский корпус Оренбургского казачьего войска. 1891—1945: Биографический справочник. — М.: Русский путь, 2007
• Группа авторов. Войска противовоздушной обороны страны. — М.: Военное издательство, 1968
• Журавлев Д. А. Огневой щит Москвы. — М.: Воениздат, 1972
• Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940-1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Документы и материалы / Под ред. В. Н. Кузеленкова. — М.-СПб.: Летний сад, 2005. — 272 с. — 1000 экз. — ISBN 5-94381-137-0.

Ссылки

• [podvignaroda.mil.ru/ ОДКБ Подвиг Народа]
• eugend.livejournal.com/93927.html

Отрывок, характеризующий Горохов, Алексей Фёдорович

Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».