Горчаков, Михаил Дмитриевич
Михаил Дмитриевич Горчаков | ||||||||||||||||||||
В 1849 году | ||||||||||||||||||||
Дата рождения | ||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Дата смерти | ||||||||||||||||||||
Принадлежность | ||||||||||||||||||||
Звание | ||||||||||||||||||||
Сражения/войны |
Отечественная война 1812 года, | |||||||||||||||||||
Награды и премии |
Иностранные: |
Содержание
Биография
Родился в семье писателя Дмитрия Петровича Горчакова (из княжеского рода Горчаковых) и его жены Натальи Фёдоровны, урождённой Боборыкиной.
В 1807 году поступил юнкером в гвардейскую артиллерию, с которою (после кратковременной командировки на Кавказ в 1809 году) сделал кампании 1812, 1813 и 1814 годов. В Отечественную войну 1812 года участвовал в сражении при Бородино; награждён орденом Святого Владимира 4-й степени (1812). Во время Заграничных походов 1813—1814 годов участвовал в сражениях при Люцене, Бауцене, Дрездене, в битве народов при Лейпциге[2].
В 1820 году назначен начальником штаба 3-го пехотного корпуса, с войсками которого участвовал в русско-турецкой войне 1828—1829 годов. При переправе через Дунай у Сатунова он в числе первых вступил на неприятельский берег и был награждён орденом св. Георгия 3-й ст[3].
Перед самою польскою войною 1831 года был назначен начальником штаба 1-го пехотного корпуса, и в этой должности состоял до сражения при Вавре; после раненного в этом бою генерал-адъютанта Сухозанета вступил в исправление должности начальника артиллерии армии, действовавшей в Польше, и участвовал в сражении при Грохове, сражении под Остроленкой и в штурме Варшавы.
Во время венгерской войны в качестве начальника штаба действующей армии участвовал в бою под Вайценом и распоряжался переправою войск через реку Тису, при Тисафюреде.
В 1854 году, при начале Восточной войны, начальству Горчакова вверены были войска 3-го, 4-го и 5-го пехотных корпусов, действовавших на Дунае и прибрежье Чёрного моря до Южного Буга, хотя главное распоряжение этими силами, равно как войсками, находившимися в Польше и западных губерниях, было предоставлено фельдмаршалу князю Паскевичу. Кампания на Дунае вообще шла неудачно, и войска Горчакова уже в исходе августа 1854 года были выведены из Валахии и Молдавии. По возвращении их в пределы империи Горчаков был назначен главнокомандующим Южной армией, расположенною на северо-западном прибрежье Чёрного моря и на реке Прут.
Когда последовала высадка союзников в Крыму, Горчаков по собственному почину, предупреждая высочайшие повеления, всячески старался содействовать удовлетворению материальных нужд крымской армии. Наконец начальство над этой армией пришлось принять самому Горчакову, и в самое тяжелое время; он руководил обороною Севастополя с февраля по август 1855 года.
В мае 1855 года после одного из отбитых штурмов, вожди неприятельской армии прислали парламентёра к князю М. Д. Горчакову просить его портрет. Тот отвечал, что у него в Севастополе нет фотографа. На другой день неприятель прислал с парламентёром фотографа, и кн. Горчаков дозволил снять с себя портрет. Портрет этот был послан князем в подарок своим противникам, которые одарили его большой фотографией — своим портретом[4].
- Gorchakov Mikhail Dmitrievich.jpg
М.Д. Горчаков в Севастополе, 1855. Портрет сделанный неприятельским фотографом
- Roglan, Omer-Pasha & Pelisier.jpg
Лорд Раглан, Омер-паша и Ж.-Ж. Пелисье под Севастополем в 1855 году. Портрет, подаренный М.Д. Горчакову
В конце 1855 года он заменен был в Крыму генерал-адъютантом Лидерсом, а в январе 1856 года, по смерти фельдмаршала князя Паскевича, назначен наместником Царства Польского и главнокомандующим вновь образованной 1-й армии. В этой должности он оставался до самой смерти.
Тело его, согласно завещанию, предано земле в городе Севастополе. Над его могилой на Братском кладбище по проекту А. А. Авдеева воздвигнута часовня[5] с надписью:
Тело покойного, по его желанию, погребено среди воинов, не допустивших врагов Отечества перейти за рубеж того места, где находятся их могилы. |
Мнения и оценки
Князь Горчаков долгое время пользовался репутацией человека беззаветно храброго и рыцарски честного и благородного. Во время и после Крымской войны его справедливо упрекали в отсутствии самостоятельности и в нерешительности, которые вредно отзывались на военных действиях[6]; но трудно сказать, были ли то врождённые черты его характера или же они явились и развились вследствие почти 22-летнего пребывания начальником штаба у графа Паскевича, который держал себя с подчиненными деспотически, не терпел возражений и, обладая огромною властью, оберегал её весьма ревниво, причём мягкостью в обращении не отличался. Правда, и сам Горчаков любил жаловаться на безынициативность подчинённых.
Награды
- Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом (1812)[7]
- Перстень с вензелем императора Александра I (1820)
- Орден Святого Георгия 3-й степени (1828)
- Золотая шпага «За храбрость» с алмазами (1828)
- Орден Святой Анны 1-й степени (1830)
- Орден Святого Александра Невского (1831)
- Польский знак отличия «За военное достоинство» 2-й степени (1832)
- Орден Святого Владимира 1-й степени с мечами над звездой (1838)
- Табакерка с портретом императора Николая I, украшенная бриллиантами (1839 и 1848)
- Алмазные знаки к Ордену Святого Александра Невского (1842)
- Орден Белого орла (1849)
- Орден Святого Андрея Первозванного (15.08.1849)
- Алмазные знаки к Ордену Святого Андрея Первозванного (06.12.1852)
- Портрет императора Николая I, украшенный алмазами, для ношения в петлице (1854)
- Мечи к Ордену Святого Андрея Первозванного (05.08.1855)[8]
- Знак отличия «За XL лет беспорочной службы» (1855)
- Портрет императора Александра II, украшенный алмазами, для ношения в петлице на Андреевской ленте (1856)
Иностранные:
- Орден «Pour le Mérite» (Пруссия, 1813)
- Австрийский орден Леопольда, большой крест (Австрия, 1831)
- Орден Красного орла 1-го класса (Пруссия, 1833)
- Орден Гражданских заслуг Баварской короны, большой крест (Королевство Бавария, 1838)
- Табакерка с портретом короля Пруссии Фридриха Вильгельм III (Пруссия, 1838)
- Орден Святого Януария (Королевство Обеих Сицилий, 1845)
- Королевский венгерский орден Святого Стефана, большой крест (Австрия, 1849)
- Орден Чёрного орла (Пруссия, 1851)
- Орден Святого Фердинанда, большой крест (Испания, 1857)
- Бриллиантовые знаки к Ордену Чёрного орла (Пруссия, 1857)
- Орден Белого сокола, большой крест (Великое герцогство Саксен-Веймар-Эйзенах, 1858)
- Орден Почётного легиона, большой крест (Франция, 1858)
Семья
Был женат на Агафоклее Николаевне Бахметевой (1802—1888), дочери Николая Алексеевича Бахметева (1770—1836) от его брака с княжной Варварой Федоровной Несвицкой; сестре Алексея Бахметева. В июне 1833 года княгиня Горчакова была пожалована в кавалерственные дамы ордена Св. Екатерины (меньшого креста), 26 августа 1856 года была возведена в звание статс-дамы. После смерти мужа своим постоянным местом прибывания она избрала Женеву, летом ездила на курорты Германии, где встречалась со своими замужними дочерьми. Умерла в ноябре 1888 года. Тело её было перевезено в Россию и похоронено в Донском монастыре в Москве. В браке имели детей:
- Николай (1823—1874)
- Варвара (1824— ?), жена В. Н. Панкратьева.
- Наталья (1827—1889), жена генерала А. Д. Столыпина, мать премьер-министра П. А. Столыпина.
- София (1835—1917), с 1866 года жена барона Е. Е. Стааля, посла в Великобритании.
- Ольга (1837—1926), с 1857 года жена барона Феликса Казимировича Мейендорфа, мать политика А. Ф. Мейендорфа.
- Анна (1838— ?)
Напишите отзыв о статье "Горчаков, Михаил Дмитриевич"
Примечания
- ↑ Эта дата выбита на надгробии. В работе А. Н. Нарбута «Князья Горчаковы. Родословные росписи» (М., 2003. C. 22) указана дата рождения 20 сентября 1791. У С. В. Волкова («Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II». М., 2009, Т. I А-К, С. 287) указана дата рождения 28 января 1792
- ↑ А. Н. Нарбут «Князья Горчаковы. Родословные росписи». М., 2003 °C. 22
- ↑ Награждён 25.06.1828 "В воздаяние примерного мужества, оказанного при переправе через Дунай 27 мая 1828 года, где, переехав в числе первых на противный берег, устраивал войска в боевой порядок и способствовал поражению неприятеля. «Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия». Сост. В. М. Шабанов. М., 2004, с. 150
- ↑ История, рассказанная адъютантом кн. М. Д. Горчакова Ив. Ив. Красовским в 1882 году. // Цит. по: [dlib.rsl.ru/rsl01003000000/rsl01003902000/rsl01003902325/rsl01003902325.pdf Русские деятели в портретах, изданных редакцией исторического журнала «Русская старина». Второе собрание. — Санкт-Петербург: Типография М. М. Стасюлевича, 1886]
- ↑ [www.sevmonument.ru/readarticle.php?article_id=112 Памятник М. Д. Горчакову — Севастополь — памятники, мемориалы, музеи и исторические места]
- ↑ Горчаков Михаил Дмитриевич — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ Список генералам по старшинству. СПб 1860 г.
- ↑ [tarlith-history.livejournal.com/1346520.html Андреевские кавалеры]
Ссылки
- [memoirs.ru/texts/Krasovski_RA74_7.htm Красовский И. Из воспоминаний о войне 1853—1856 годов. Дело на Черной речке 4 Августа 1855 года и князь Михаил Дмитриевич Горчаков // Русский архив, 1874. — Кн. 2. — Вып. 7. — Стб. 207—222.]
|
Отрывок, характеризующий Горчаков, Михаил Дмитриевич
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
- Родившиеся в 1793 году
- Умершие 30 мая
- Умершие в 1861 году
- Кавалеры ордена Святого апостола Андрея Первозванного
- Кавалеры ордена Святого Георгия III класса
- Кавалеры ордена Святого Владимира 1 степени
- Кавалеры ордена Святого Владимира 4 степени
- Кавалеры ордена Святого Александра Невского
- Кавалеры ордена Белого орла (Российская империя)
- Кавалеры ордена Святой Анны 1 степени
- Персоналии по алфавиту
- Кавалеры командорского креста ордена Virtuti Militari
- Кавалеры золотого оружия «За храбрость»
- Кавалеры Большого креста ордена Почётного легиона
- Кавалеры ордена Чёрного орла
- Кавалеры ордена Красного орла 1-й степени
- Кавалеры ордена Pour le Mérite
- Кавалеры Большого креста Королевского венгерского ордена Святого Стефана
- Кавалеры Большого креста Австрийского ордена Леопольда
- Кавалеры ордена Гражданских заслуг Баварской короны
- Кавалеры ордена Белого сокола
- Кавалеры ордена Святого Януария
- Кавалеры ордена Святого Фердинанда (Испания)
- Наместники царства Польского
- Горчаковы
- Генералы от артиллерии (Российская империя)
- Члены Государственного совета Российской империи
- Участники Крымской войны
- Участники Русско-турецкой войны (1828—1829)
- Участники подавления Польского восстания 1830—1831 годов
- Почётные любители Императорской Академии художеств
- Генерал-адъютанты (Российская империя)
- Похороненные на Братском кладбище (Севастополь)