Горшков, Иосиф Степанович

Иосиф Степанович Горшков
Дата рождения:	6 сентября 1896(1896-09-06)
Место рождения:	с. Жерновное, Елецкий уезд, Орловская губерния
Дата смерти:	21 октября 1965(1965-10-21) (69 лет)
Место смерти:	Мичуринск, Тамбовская область
Страна:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Научная сфера:	биология, селекция плодово-ягодных растений
Место работы:	ЦГЛ им И. В. Мичурина
Учёная степень:	доктор сельскохозяйственных наук
Учёное звание:	профессор член-корреспондент ВАСХНИЛ
Альма-матер:	Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева
Научный руководитель:	И. В. Мичурин
Известен как:	автор многих сортов плодово-ягодных культур
Награды и премии:

Иосиф Степанович Горшков (6 сентября 1896, с. Жерновное, Орловская губерния ‒ 21 октября 1965, г. Мичуринск, Тамбовская область) — советский учёный-генетик, селекционер-плодовод; доктор сельскохозяйственных наук (1956), профессор, член-корреспондент ВАСХНИЛ (1956). Специалист в области селекции плодовых, ягодных, декоративных, овощевых, бахчевых и других культур. Директор ЦГЛ имени И. В. Мичурина (ныне ВНИИГ и СПР) в 1935—1965 годах.

Биография

Родился в с. Жерновное Елецкого уезда Орловской губернии (ныне село относится к Долгоруковскуму району Липецкой области). Окончил Пензенское училище садоводства (1914). Участник первой мировой войны. С 1917 года работал садовником в Ельце. В 1919—1920 годах работал инструктором по садоводству по Козловскому уезду. В Козлове познакомился с работами И. В. Мичурина и стал одним из его ближайших помощников. В 1921 году возглавил работу по организации Троицкого отделения питомника (располагалось на землях бывшего Троицкого мужского монастыря), преобразованного в 1923 году в Опытный питомник им. И. В. Мичурина. Питомник, руководимый Горшковым, превратился в целый научный институт — с химической, цитологической, электроаналитической лабораториями, с музеем достижений Мичурина, с метеорологической станцией, теплицами, многими складами и хранилищами. В 1928 году на его базе была образована Государственная селекционно-генетическая станция, с 1934 года — Центральная генетическая лаборатория им. И. В. Мичурина (ЦГЛ). Был директором ЦГЛ с 1935 по 1965 годы. Избирался депутатом Верховного Совета РСФСР IV созыва (1955—1959).

И. С. Горшков является одним из организаторов системы государственного сортоиспытания плодово-ягодных культур, он автор 68 печатных трудов и 180 статей по вопросам агробиологии, является автором ряда сортов плодовых культур, в том числе сорта яблонь Краса сада, Горшковская, груши Нарядная.

Награды

• 3 ордена Ленина (в т.ч. 01.12.1944, 18.10.1956)
• 2 ордена Трудового Красного Знамени
• Золотая медалью имени И. В. Мичурина (1966)
• медалями СССР и ВДНХ

Избранные труды

• Иван Владимирович Мичурин: Его жизнь и работа: К дню пятидесятилетия науч.-практ. деятельности. — М.: Новая деревня, 1925. — 51 с.
• Виноград в Тамбовской области / Соавт. Г. С. Бузумен; ВАСХНИЛ. — Тамбов: Тамб. правда, 1949. — 71 с.
• Мичуринскую агробиологическую науку на службу коммунизму / Упр. с.-х. пропаганды Тамб. обл. упр. сел. хоз-ва. — Тамбов: Тамб. правда, 1952. — 58 с.
• Культура орешника-лещины / Упр. с.-х. пропаганды Тамб. обл. упр. сел. хоз-ва. — Тамбов: Тамб. правда, 1954. — 27 с.
• Достижения и методы И. В. Мичурина — основа советского растениеводства. — М., 1958. — 42 c.
• Статьи по плодоводству. — М.: Сельхозгиз, 1958. — 508 с.

Литература

• Елисеев В., Филимонов Н. Горшков Иосиф Степанович // Липецкая энциклопедия : в 3-х т. / ред.-сост. Б. М. Шальнев, В. В. Шахов. — Липецк, 1999. — Т. 1. — С. 281.

Ссылки

• [www.cnshb.ru/AKDiL/akad/base/RG/000308.shtm Горшков Иосиф Степанович] // Биографическая энциклопедия РАСХН
• [penzanews.ru/region/encyclopedia/9205-2009 Горшков Иосиф Степанович] // Пензенская энциклопедия

Отрывок, характеризующий Горшков, Иосиф Степанович

В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.