Горшков, Сергей Ильич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Горшков Сергей Ильич»)
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Ильич Горшков
Дата рождения

20 сентября 1902(1902-09-20)

Место рождения

Урюпинск

Дата смерти

25 июня 1993(1993-06-25) (90 лет)

Место смерти

Ростов-на-Дону, СССР

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

кавалерия

Годы службы

19201946

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус

Сражения/войны

Гражданская война в России,
Великая Отечественная война

Награды и премии

Иностранные награды

Серге́й Ильи́ч Горшко́в (20 сентября 1902 — 25 июня 1993) — советский военачальник, командир 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса, генерал-лейтенант (1944).





Биография

Родился на хуторе Ольшанка станицы Урюпинской Хопёрского округа области войска Донского в семье донского казака.

Окончил кавалерийские курсы (1921), кавалерийскую школу, штабное отделение кавалерийских курсов усовершенствования комсостава (1933), высшие академические курсы при Военной академии РККА имени К. Е. Ворошилова (1946).

В Красной Армии с июля (фактически — с августа) 1920. Участник Гражданской войны, участвовал в разгроме банд Антонова и Колесникова.

В межвоенный период командовал взводом в 25-й стрелковой дивизии имени В. И. Чапаева, командир и политрук эскадрона, начальник отделения штаба 9-й Крымской кавалерийской дивизии, начальник полковой школы, начальник штаба 52-го кавалерийского полка, командир 49-го кавалерийского полка, помощник командира 14-й кавалерийской дивизии, начальник отдела кадров начсостава КОВО и ОдВО. В апреле 1941 был назначен командиром 206-й стрелковой дивизии.

С началом Великой Отечественной войны дивизия участвовала в приграничном сражении и в обороне Киева. Вышел с группой бойцов и командиров из окружения в обмундировании, с оружием, документами и орденами, был тяжело ранен, вынесен адъютантом и медсестрой. В ноябре 1941 был назначен командиром 15-й казачьей кавалерийской дивизии СКВО. В июле 1942 дивизия была включена в состав Северо-Кавказского фронта, затем Черноморской группы войск Закавказского фронта и участвовала в Битве за Кавказ. За успешное выполнение заданий командования, героизм личного состава она была преобразована в 11-ю гвардейскую. В боевой характеристике от 1 декабря 1943 подчёркивалось: «Гвардии генерал-майор Горшков Сергей Ильич в боях проявил себя грамотным, смелым, решительным, настойчивым и вёл полки в бой, преодолевая сопротивление превосходящих сил противника… Дивизия под его командованием была преобразована в гвардейскую и награждена орденом Красного Знамени». С мая 1943 — заместитель командира 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса Южного фронта. В октябре корпус принял участие в освобождении Левобережной Украины и вышел к Днепру у города Цюрупинска. С декабря того же года — заместитель командира 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса. Во время Одесской операции был тяжело ранен. В мае 1944 тяжело заболел командир 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса А. Г. Селиванов, и Горшков был назначен его командиром. Корпус в составе конно-механизированной группы под его командованием участвовал в Ясско-Кишинёвской, Дебреценской и Будапештской наступательных операциях, в освобождении городов Тыргу-Фрумос, Роман, Бакэу, Дебрецен, Ньиредьхаза, Мишкольц. За отличие при освобождении Будапешта корпусу было присвоено почётное наименование «Будапештский». В Венской наступательной операции корпус освободил города Надьканижа, Ново (в конном строю), Фридберг и Фишбах. После войны С. И. Горшков продолжал командовать корпусом. С марта 1946 он учился на Высших академических курсах при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова. С ноября того же года — в отставке по болезни. Жил в городе Ростове-на-Дону, вёл большую военно-патриотическую работу, возглавлял научное общество СКВО, был депутатом горсовета. В 1979 удостоен звания почётного гражданина города. В рассказе Константина Симонова «Сын Аксиньи Ивановны» выведен под именем полковника Вершкова.

Награды и почётные звания

Иностранные награды

Почётный гражданин

Увековечение памяти

В Ростове-на-Дону именем Горшкова назван проспект[4].

В Урюпинске именем Горшкова названа улица и Урюпинская школа-интернат для детей-сирот и детей.

Напишите отзыв о статье "Горшков, Сергей Ильич"

Литература

  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — 464 с. — ISBN 5-901679-08-3.
  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2011. — Т. 1. — 736 с. — 200 экз. — ISBN 978-5-9950-0189-8.

Ссылки

  • [www.redstar.ru/2001/12/25_12/1_01.html Александр Гончаров «Витязи Отечества»]

Примечания

  1. [kdkv.narod.ru/WW1/Spis-BKZ-04G.html Сборник лиц, награждённых орденом Красного Знамени РСФСР]
  2. 1 2 [podvignaroda.mil.ru/ ОБД «Подвиг народа»]
  3. Вручение английских орденов и медалей / Газета Красная звезда — 11.05.1944 — № 111 (5791)
  4. [www.donlib.ru/rostov/streets/detail/83.html Улицы Ростова-на-Дону]

Отрывок, характеризующий Горшков, Сергей Ильич

– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.