Горшколепов, Владимир Борисович

Владимир Борисович Горшколепов
Дата рождения	13 марта 1942(1942-03-13) (82 года)
Место рождения	Орджоникидзе
Принадлежность	СССР СССР Украина
Род войск	ПВО
Годы службы	1962—1996 1996—1998
Звание
Командовал	4-я отдельная армия ПВО Военная инженерная радиотехническая академия ПВО
Награды и премии

Владимир Борисович Горшколепов (род. 13 марта 1942) — военачальник, командующий 4-й отдельной армией ПВО, начальник Военной инженерной радиотехнической академии ПВО, генерал-лейтенант, кандидат технических наук, доцент.

Биография

Владимир Борисович родился 13 марта 1942 года в г. Орджоникидзе. По окончании школы поступил в Одесское военно-техническое училище, которое закончил в 1962 году. После окончания училища проходил службу на должностях командира взвода и старшего техника. В 1972 году с отличием и золотой медалью окончил Военную инженерную радиотехническую академию ПВО им. Маршала Советского Союза Л. А. Говорова. По окончании академии прошел ступени от командира радиотехнической батареи до командира зенитной ракетной бригады. В 1980 году назначен заместителем командира дивизии ПВО.

В 1986 году окончил Военную академию Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР. После окончания академии назначается первым заместителем командующего 4-й отдельной армией ПВО. С 1987 по 1990 год — командующий 4-й отдельной Краснознаменной армией ПВО. В 1990 году назначен на должность начальника Военной инженерной радиотехнической академии ПВО им. Маршала Советского Союза Л. А. Говорова в Харькове, которую исполнял до 1992 года.

После распада СССР в 1996 году проходил службу в Вооруженных Силах Украины: начальником Главного управления военного образования и начальником Главного управления внешних связей Министерства обороны Украины. В 1998 году уволен в запас. Кандидат технических наук, доцент.

Награды и почетные звания

Награждён орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени, медалями.

Литература

• Кучерявый М. М. [window.edu.ru/catalog/pdf2txt/755/78755/59532?p_page=1 Военная безопасность России]. — Монография. — Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2010. — 186 с. — (Федеральный межвузовский центр гуманитарного и социально-экономического образования). — 500 экз.

Отрывок, характеризующий Горшколепов, Владимир Борисович

Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.