Горькавый, Николай Николаевич

Николай Николаевич Горькавый
Место рождения:	Челябинск
Научная сфера:	астрофизик
Альма-матер:	Челябинский государственный университет
Научный руководитель:	Александр Дудоров, Алексей Фридман, Джон Мазер
Награды и премии:

Николай Николаевич Горька́вый — советский и российский астрофизик, писатель, доктор физико-математических наук (1991). Лауреат Государственной премии СССР (1989).

В настоящее время живёт и работает в США, является директором и старшим научным сотрудником частного Гринвичского научно-технологического института (Greenwich Institute for Science and Technology, GIST) в штате Вирджиния.

Биография

В 1976 году закончил школу № 92 в Челябинске. Занимался в двух секциях Челябинского НОУ (научного общества учащихся): в секции химии (руководитель Ю. Г. Цитцер) и в секции теоретической физики (руководитель — профессор М. С. Свирский). Участвовал в трех сборах НОУ «Курчатовец» в 1975—1976 годах.

В 1976 году поступил на физический факультет Челябинского государственного университета, а в 1981 году закончил его.

В 1981—1986 годах учился в аспирантуре в Москве, в Институте астрономии РАН (с перерывом на службу в армии с весны 1982 по осень 1983). Защитил кандидатскую диссертацию по физике планетных колец в 1986 году.

В 1986—1998 годах работал в Крыму, в Симеизской обсерватории. В 1990 году в ГАИШ МГУ (ныне — Государственный астрономический институт имени П. К. Штернберга) защитил диссертацию доктора физико-математических наук (степень утверждена ВАК в 1991 году).

В 1998 году, получив за работы по зодиакальной пыли премию и приглашение Национальной академии наук США, начал работать в НАСА, в Центре космических полетов им. Годдарда, под руководством Джона Мазера (Нобелевского лауреата по физике 2006 года). С 2011 года по настоящее время работает в группе спутника «Суоми» (НАСА/НОАА).

Автор свыше ста научных работ и монографии по физике планетных колец.

Основные научные интересы и достижения

Физика планетных колец и их резонансное взаимодействие со спутниками (1981—1999)

Главные результаты (в основном, в соавторстве с А. М. Фридманом):

— развита теория происхождения планетных колец, основанная на механизме разрушения рыхлых частиц при взаимных столкновениях в дифференциально-вращающемся диске;

— построена система гидродинамических уравнений для гравитирующих колец из неупругих частиц;

— изучена стабильность колец Сатурна и открыты несколько новых неустойчивостей, в том числе, аккреционная неустойчивость, отвечающая за крупномасштабное расслоение колец Сатурна, а также эллипс-неустойчивость, вызывающая эксцентриситет у тонких колец Урана и Сатурна;

— выдвинута модель арок Нептуна, согласно которой они представляют собой прозрачное кольцо с нанизанными отдельными сгущениями-эпитонами. В каждом эпитоне частицы движутся по эпициклическим орбитам;

— предложена модель резонансного происхождения тонких колец Урана. На её основе предсказано положение 6 неоткрытых спутников Урана, дающих по два резонанса на зону колец. Это предсказание подтвердила АМС «Вояджер-2» через полгода открывшая 10 новых спутников Урана.

Эти работы составили первую в мире теоретическую монографию по современной теории планетных колец, которая впоследствии была переведена на английский. Работы Горькавого-Фридмана о резонансной структуре колец Урана и предсказании его неоткрытых спутников высоко оценили академики В. А. Амбарцумян, В. И. Арнольд, Я. Б. Зельдович, Б. Б. Кадомцев, М. Я. Маров, А. М. Обухов и многие другие выдающиеся учёные. Академик В. И. Арнольд:

Несколько лет назад при наблюдении с самолета покрытия звезды Ураном случайно были обнаружены его кольца. Анализ их резонансной структуры позволил астрономам Н. Н. Горькавому и А. М. Фридману предсказать целую серию спутников Урана. Через полгода при пролёте «Вояджера-2» вблизи Урана 24 января 1986 г. все эти спутники были обнаружены на предсказанных расстояниях от Урана — ещё один триумф теории тяготения Ньютона. Предсказание орбит спутников Урана — выдающееся открытие, опередившее мировой уровень знаний в этой области, и наша наука может им по праву гордиться.

Нобелевский лауреат, академик В. Л. Гинзбург:

Это, по-видимому, второй случай в истории астрономии предсказания орбит новых небесных тел на основании теоретических расчетов (после происшедшего 140 лет назад вычисления Леверье и Адамсом орбиты неизвестной планеты, открытой затем в 1846 году Галле и названной Нептуном).

Академик Я. Б. Зельдович:

Такого рода предсказания и их подтверждения встречаются в астрономии весьма редко и заслуживают самой высокой оценки.

Государственная премия СССР 1989 года в области науки и техники была присуждена

«Горькавому Николаю Николаевичу, кандидату физико-математических наук, научному сотруднику Симеизской научной базы астрономического совета Академии наук СССР, Фридману Алексею Максимовичу, доктору физико-математических наук, заведующему отделом того же астрономического совета, — за предсказание системы новых спутников Урана на основе созданной теории коллективных и столкновительных процессов в кольцах планет».

Указ о присуждении премии был подписан М. С. Горбачевым и Н. И. Рыжковым.

Происхождение нерегулярных спутников планет-гигантов (1993—1995)

В 1993—1995 годах Н. Н. Горькавым и Т. А. Тайдаковой была разработана численная модель для анализа захвата пролетающих астероидов возле планеты-гиганта. Модель была применена к системам трёх планет-гигантов: Юпитера, Сатурна и Нептуна. Неожиданно выяснилось, что обратные спутники не просто охотнее захватываются, чем прямые — они при захвате попадают во вполне определенные зоны, определяемые различной геометрией траекторий налетающих астероидов. И именно в этих зонах и располагаются реальные обратные спутники. Таким образом, расположение внешних спутников, которое долгое время считалось иррегулярным, оказалась подчиняющимся определенным закономерностям. В модели получило объяснение существование внешних юпитерианских спутников, включая обратную группу Пасифе, образование обратной Фебы у Сатурна и большого обратного Тритона у Нептуна.

Из модели для Сатурна был сделан вывод, что на расстояниях примерно в два раза больших, чем радиус орбиты обратной Фебы (13 млн км), самого внешнего спутника Сатурна, известного в начале 90-х, существует ещё неоткрытая группа внешних обратных спутников — аналога юпитерианской внешней группы Пасифе. Предсказание о существовании самой внешней группы обратных спутников Сатурна подтвердилось спустя несколько лет: в 2000—2007 годах на расстояниях в 18-24 миллиона километров было открыто 25 обратных спутников Сатурна. Зона между обратной Фебой и обратной внешней группой, а также между Фебой и Япетом занято преимущественно спутниками с прямыми орбитами — в хорошем соответствии с моделью Горькавого — Тайдаковой.

В 2001 году Горькавый и Тайдакова сделали из своих расчетов 1995 года дополнительное предсказание о том, что самый внешний в то время спутник Нептуна Нереида является крупнейшим представителем прямых спутников в группе внешних спутников, которая будет состоять из смеси спутников с разным направлением обращения при доминировании числа обратных. Это предсказание пока подтверждается: в 2003—2003 году за орбитой Нереиды было открыто 2 прямых и 3 обратных спутника Нептуна.

Зодиакальное облако (1994—2000)

Спутник «COBE» в начале 1990-х с рекордной точностью измерил как реликтовое излучение (за открытие неоднородностей которого Джон Мазер и Джордж Смут получили Нобелевскую премию по физике 2006 года), так и засветку неба из-за зодиакальной пыли, которая серьезно мешала тонким наблюдениям. Для создания преемника «Хаббла» — космического супертелескопа имени Уэбба, потребовалось определить — насколько интенсивно свечение зодиакальной пыли в других точках Солнечной системы, например, в поясе астероидов — в одном из возможных мест размещения будущего телескопа.

В середине 1990-х Николай Горькавый, по предложению Джона Мазера, взялся за построение физической трёхмерной модели межпланетного пылевого облака (на основе данных спутника «COBE», полученных для точки Земли), с помощью которой можно было рассчитать зодиакальную засветку в любой точке Солнечной системы.

Эта работа в 1998 году была удостоена премии Американской академии наук. Её результаты были опубликованы в ведущих американских научных журналах. Модель позволила рассчитать карты засветки неба в любой точке Солнечной системы.

Экзопланеты

Звезда Бета Живописца (β Pictoris) известна своим пылевым диском, видным с ребра, а также тем, что на звезду падают настоящие ливни из комет, которые испаряясь, кратковременно изменяют спектр звезды. Интенсивность этих загадочных кометных ливней сильно варьируется в течение нескольких месяцев.

На гавайской и парижской конференциях (1993 и 1994) Н. Н. Горькавый и Т. А. Тайдакова выдвинули модель, по которой возле Беты Живописца существуют две массивных планеты, похожие по массам и расположению на Юпитер и Сатурн в Солнечной системе. Численный расчет показывал, что эти две планеты способны сбрасывать на звезду большое количество комет, причем интенсивность этих ливней будет варьироваться именно так, как наблюдается.

В 2000 году Николай Горькавый вместе с Джоном Мазером и другими соавторами применил модель зодиакального свечения к дискам возле Веги и Эпсилон Эридана и показал, что резонансное взаимодействие планет с кометно-пылевым диском может приводить к резонансным асимметричным пылевым узорам в диске, заметным с большого расстояния. Это дает новый метод открытия планет возле других звёзд. В статье предсказано существование массивной внешней планеты на радиусе >60 а.е. возле Веги и небольшой внешней планеты возле Эпсилон Эридана. Этой работе были посвящены специальные пресс-релизы NASA и IAU (Международного астрономического союза).

В 2000 году, по предложению Салли Хип, проводившей наблюдения на телескопе имени Хаббла, Горькавый промоделировал изгиб диска возле Беты Живописца — и показал, что он легко объясняется наличием небольшой (в 10 масс Земли) планеты, расположенной на расстоянии в 70 астрономических единиц (расстояний Земли от Солнца) и имеющей наклонение орбиты в 2,5 градуса. В настоящее время возле Беты Живописца открыта целая планетная система. Достаточно точно определен радиус орбиты только одной планеты, аналога Сатурна, расположенного на расстоянии около 10 астрономических единиц.

В 2006 году Горькавый и Тайдакова сделали вывод, что если наблюдения асимметричного кольца вокруг Веги верны, что это означает, что возле неё есть не только внешняя планета, создающая асимметричный пылевой узор, но и массивная внутренняя планета, которая очистила пространство вокруг звезды от пыли.

Образование Луны и двойных астероидов. (1994-наст.вр.)

Вместе с крымскими астрономами В. В. Прокофьевой и В. П. Таращук, известными своими пионерскими наблюдениями спутников астероидов, Н. Н. Горькавый написал статью о спутниках астероидов в журнале «Успехи физических наук». Им было показано, что спутники астероидов стабильны и располагаются глубоко внутри сферы Хилла своих главных тел. Но причина образования сравнительно крупных спутников у достаточно мелких астероидов со слабой гравитацией оставалась непонятной. Образование огромной Луны у небольшой Земли представляло аналогичную проблему, но загадочность ситуации предельно обострялась в случае астероидов из-за слабости их гравитации.

В 2007 году Горькавый опубликовал новую модель образования Луны, согласно которой она выросла из регулярного околопланетного облака, масса которого многократно увеличилась за счет баллистического переноса вещества из мантии Земли. Этот перенос похож на тот, который использует теория мегаимпакта, но он идёт не одним мега-ударом, а множеством гораздо менее катастрофичных событий. Аналогичный механизм отвечает и за образование спутников у астероидов, где мегаимпакты случаются редко, зато постоянным фактором эволюции является соударения микрометеоритов с астероидами. Систематический унос массы с поверхности астероидов в межпланетное пространство отвечает за сильное уменьшение массы астероидного пояса (что собственно и послужило причиной — почему в поясе не образовалось планеты), а захват части этого потока в околоастероидный диск вызывает массовое образование астероидных спутников. Когда крупный спутник присоединяется к главному телу, то возникают типичные гантелеобразные астероиды.

Сейсмологическая активность и неравномерность вращения Земли. (1989—2007)

Основные результаты, полученные Горькавым вместе с группой соавторов (А. М. Фридман, Ю. А. Трапезников, Л. С. Левицкий, Т. А. Тайдакова и другие):

1. Обнаружена корреляция между сейсмичностью и неравномерностью вращения Земли (модулем производной от скорости вращения по времени)/

2. Найдена антикорреляция сейсмической активности между Северным и Южным полушариями, которая оказалась связана с активностью разломов на краю Тихого океана (так называемого «огненного кольца»). Позже было показано, что такая сейсмическая асимметрия — типичное явление на стыке трех плит.

3. Доказано существование годового периода в частоте слабых землетрясений и изучена зависимость статистической значимости этого периода от глубины эпицентра, от географического региона и других факторов.

4. Предсказана неравномерность (около 0.5 см в год) скорости движения континентов, которая достигает в среднем нескольких сантиметров в год.

Это научное направление было поддержано одним из первых грантов РФФИ в 1993 году.

Спутник «Суоми», атмосферная физика, Челябинский болид (2011-наст.вр.)

19 февраля 2013 года Горькавый обнаружил в данных лимбового сенсора спутника «Суоми» сигнал от пылевого облака, оставленного в атмосфере Челябинским болидом. С помощью анализа данных «Суоми», продемонстрировал, что облако растянулось в кольцо, которое просуществовало в атмосфере Земли более трёх месяцев. Из наземных фотографий, присланных очевидцами, оценил высоту и скорость конвективного подъёма грибообразного облака, а также обнаружил явление «перелёта» — когда быстро поднимающееся облако, проскочив точку равновесия, оседает назад. По аэродинамическому торможению оценил диаметр обломка, упавшего в озеро Чебаркуль в 78 см (-16/+20)см, что оказалось очень близко к реальным размерам вытащенного из озера фрагмента: 88x66x62 см.

Горькавый стал ведущим автором статьи в Geophysical Research Letters. Другие соавторы статьи: Дидье Рауль, разработчик программ определения свойств аэрозоля из данных спутника «Суоми»; Пол Ньюман и Арлиндо да Сильва — известные специалисты по моделированию атмосферных течений; Александр Дудоров, челябинский астроном, возглавивший сбор метеоритов и метеоритной пыли после взрыва болида. Этой работе был посвящён пресс-релиз Годдардского центра НАСА и специальная анимация, созданная специалистами в Годдарде. Пресса всего мира обсуждала новое пылевое кольцо вокруг планеты.

В 2014 году Центр космических полетов им. Роберта Годдарда отметил группу ученых, изучавших под руководством Николая Горькавого челябинский метеорит, премией им. Роберта Годдарда — одной из самых престижных наград США в области изучения космоса.

Николай Горькавый участвует в различных мероприятиях, посвящённых Челябинскому метеориту: круглых столах, конференциях, сборниках и др. В 2014 году Николай Горькавый предложил построить в Челябинске многофункциональное здание "Галерея «Метеорит» в форме метеоритного следа.

Прочее

Николай Горькавый также интересуется проблемами обработки трёхмерных лидарных данных; роботостроением (см. конструкцию робота «Сёрфера» из «Теории катастрофы»); динамикой клеточных мембран и математическим моделированием разрыва эритроцитов, инфицированных малярийными паразитами (эта тема была поддержана грантом фонда Лангедок-Русильон и развивается им с 2011 года, с месячного визита в университет Монпелье, Франция), а также проблемой энергии-импульса гравитационного поля в теории Эйнштейна.

Литературная деятельность

Научно-популярные книги

• Энциклопедия для детей. Астрономия. Аванта+, 1998 (соавтор).
• Большая Детская Энциклопедия. Вселенная. Русское Энциклопедическое Товарищество, 2000. (соавтор)
• «Звёздный витамин», Астрель/АСТ, М, 2012, 190 с.
• «Небесные механики» Астрель/АСТ, М, 2013, 285 с.
• «Колумбы космоса» Астрель/АСТ, М, 2013, 475 с. (переиздание «Звёздного витамина» и «Небесных механиков»)
• «Создатели времён», Астрель/АСТ, М, 2014, 254 с.

Научная фантастика

• «Астровитянка» Астрель/АСТ, М, 2008, 508 с.
• «Теория катастрофы» Астрель/АСТ, М, 2009, 508 с.
• «Возвращение астровитянки» Астрель/АСТ, М, 2010, 477 с.

По книгам «Астровитянка» и «Теория катастроф» в 2014 году были написаны сценарии для полнометражных кинофильмов (авторы сценариев — Н. Горькавый и Т. Киця).

Признание и награды

• 1989 — лауреат Государственной премии СССР с золотой медалью.
• 1992 — грант Американского астрономического общества.
• 1993—1995 — две премии Международного научного фонда.
• 1993—1998 два гранта Российского фонда фундаментальных исследований.
• 1998—2000 премии Национального исследовательского Совета Национальной академии наук США.
• 2009 — премия «Странник» в номинации «Образ будущего» за книгу «Девочка с хрустальными волосами» (первая книга серии «Астровитянка»).
• 2010 — премия «Бегущая по волнам» Пятого Крымского открытого фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг» за книгу «Теория катастрофы» (из серии «Астровитянка»).
• 2012 — Народная премия «Светлое прошлое» за выдающиеся достижения в области науки (от правительства Челябинской области и фонда Олега Митяева)
• 2014 — премия имени Роберта Годдарда (NASA) за выдающиеся научные достижения.

Интересные факты

• Н. Н. Горькавый стал одним из самых молодых лауреатов Государственной премии СССР, получив её в 30 лет, и, видимо, единственным в истории премий лауреатом, который отказался приехать на получение премии. Дело в том, что Государственную премию 1989 года А. М. Фридману вручили в Кремле, а Н. Н. Горькавого пригласили на вручение в набирающий независимость Киев, и он на торжественное вручение собственной премии не поехал.
• Знаменитый крымский астроном Н. С. Черных назвал открытый им астероид 4654 именем «Горькавый». Международный астрономический союз (IAU) утвердил это название (4654 Gor’kavyj) в 1997 году со следующим обоснованием:

Назван в честь Николая Николаевича Горькавого (1959—), сотрудника Крымской астрофизической обсерватории, небесного механика и космогониста. Он создал единую модель образования спутниковых систем Юпитера, Сатурна и Нептуна, и объяснил происхождение обратных спутников планет-гигантов и особенностей колец Нептуна.

• Академик В. И. Арнольд в своей книге «Математическое понимание природы. Очерки удивительных физических явлений и их понимания математиками» пишет, что обсуждал с иностранными учёными возможность присуждения Нобелевской премии за предсказание спутников Урана:

Мне кажется, Нобелевские премии специально созданы для увенчивания именно таких научных открытий, подтверждённых впоследствии экспериментами или наблюдениями, как описанная теория колец Урана. Но американские астрономы, с которыми я это впоследствии обсуждал, возразили: «наша цель — поддерживать американские теории, а не российские».

Ссылки

• [don_beaver.livejournal.com/ don_beaver] — Горькавый, Николай Николаевич в «Живом Журнале» — блог учёного.
• [www.vz.ru/culture/2008/9/17/208712.html Николай Горькавый: «Интеллект важнее нефти»], «Взгляд», 17 сентября 2008 г.
• [www.карта74.рф/tourism/articles/million_chelyabinskih_kosmonavtov/ Николай Горькавый: «Миллион челябинских космонавтов»], КАРТА74.рф, 2 октября 2014 г.
• [www.dostup1.ru/interview/interview_44906.html Николай Горькавый, сотрудник NASA, писатель-фантаст, выпускник ЧелГУ: «Ботаник» — это звучит гордо], Доступ1, 5 октября 2012 г.
• [geektimes.ru/post/151075/ Интервью с Николаем Горькавым], Хабрахабр, 7 сентября 2012 г.
• [www.fantlab.ru/article479 Off-line интервью с Николаем Горькавым], Лаборатория фантастики
• [www.fantclubcrimea.info/7-gorkavyi.html «Считайте меня крымским фантастом…»], Крымский клуб фантастов

Отрывок, характеризующий Горькавый, Николай Николаевич

Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.