Горюнов, Евгений Александрович

Горюнов Евгений Александрович
Дата рождения	21 февраля 1930(1930-02-21)
Место рождения	Яхново, Хвойнинский район, Новгородская область, РСФСР
Дата смерти	31 августа 2005(2005-08-31) (75 лет)
Место смерти	Жуковский, Московская область, Россия
Принадлежность	СССР СССР → Россия Россия
Род войск	ВВС СССР
Годы службы	1949-1989
Звание
Награды и премии

Горюнов Евгений Александрович (21 февраля 1930 года, деревня Яхново, Хвойнинский район, Новгородская область, РСФСР — 31 августа 2005 года, Жуковский, Московская область, Россия) — майор, Заслуженный лётчик-испытатель СССР, инженер Жуковской лётно-испытательной и доводочной базы, Герой Российской Федерации.

Биография

Родился 21 февраля 1930 года в деревне Яхново Минецкого района Ленинградской области (ныне Хвойнинского района Новгородской области) в семье рабочих. В 1948 году после окончания школы поступил в Ленинградский политехнический институт.

В 1949 году начал службу в Советской армии. В 1951 году окончил Омское военное авиационное училище лётчиков. После окончания учёбы был оставлен в училище лётчиком-инструктором. В декабре 1957 года при сокращении Военно-воздушных сил был уволен в запас.

В 1959 году окончил Школу лётчиков-испытателей имени М. М. Громова Министерства авиационной промышленности СССР. В 1959-1989 годах — лётчик-испытатель ОКБ Туполева. Проводил испытания Ту-22Р, Ту-134, Ту-142, Ту-95ЛАЛ, Ту-142М, Ту-144, Ту-154 и десятков других самолётов. Налетал несколько тысяч часов. В 1966 году окончил Московский авиационный институт.

31 августа 1980 года во время испытательного полёта на Ту-144Д на сверхзвуковом режиме произошло разрушение двигателя, некоторых элементов конструкции и систем самолёта. Экипаж во главе с командиром Горюновым привёл повреждённую машину на военный аэродром города Энгельс Саратовской области и выполнил успешную вынужденную посадку. Профессионализм и мужество экипажа позволили сохранить дорогостоящий самолёт и исследовать повреждения его двигателя и конструкции. Это позволило внести изменения в конструкцию, которые повысили безопасность самолётов семейства «Ту».

В 1989 году отстранён от лётно-испытательной работы по возрасту и состоянию здоровья. Однако до конца жизни продолжал работать в ОКБ А. Н. Туполева инженером на Жуковской лётно-испытательной и доводочной базе.

Указом Президента Российской Федерации № 246 от 21 февраля 1996 года за мужество и героизм во время лётных испытаний авиационной техники Горюнову Евгению Александровичу присвоено звание Героя Российской Федерации.

Скончался 31 августа 2005 года в городе Жуковский Московской области. Похоронен в селе Островцы Раменского района Московской области.

Награды

• Герой Российской Федерации (21.2.1996);
• Заслуженный лётчик-испытатель СССР;
• Орден Октябрьской Революции (3.09.1981);
• Орден «Знак Почёта»;
• Медали;

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12519 Горюнов Евгений Александрович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 17 июня 2014.

Авиация   Война   СССР   Россия

Отрывок, характеризующий Горюнов, Евгений Александрович

10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.