Гор, Барт

Барт Гор
Общая информация
Родился	Нерпелт, Бельгия
Гражданство
Рост	191 см
Вес	76 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1981—1986	Бюл
1986—1991	Вербрудеринг
Клубная карьера*
1991—1996	Вербрудеринг	142 (27)
1996—1997	Генк	33 (18)
1997—2001	Андерлехт	131 (32)
2001—2004	Герта	87 (13)
2004—2005	Фейеноорд	34 (7)
2005—2008	Андерлехт	58 (8)
2009—2011	Жерминаль Беерсхот	61 (7)
2011—2013	Вестерло	50 (16)
2013—2014	Дессель Спорт	31 (10)
Национальная сборная**
1999—2008	Бельгия	78 (13)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Барт Гор (нидерл. Bart Goor; род 9 апреля 1973, Нерпелт) — бельгийский футболист, в настоящее время игрок футбольного клуба «Дессель Спорт». Участник чемпионата Европы 2000 и чемпионата мира 2002.

Клубная карьера

«Вербрудеринг»

В возрасте 7 лет, Барт был принят в футбольную школу «Бюл». Через пять лет, он пополняет молодёжную академию клуба второго дивизиона чемпионата Бельгии, «Вербрудеринг». В сезоне 1991/1992, Гор начинает выступления за основную команду, доказывая свою состоятельность уже в первом сезоне, он принимает участие в 22 матчах и дважды огорчает вратарей соперника. В «Вербрудеринге», Барт проводит пять лет, сыграв 147 матчей и забив 27 голов. Гор, является одним из перспективнейших футболистов второго бельгийского дивизиона, что не могло быть не замечено, клубами высшей лиги.

«Генк»

Летом 1996 года, Гор подписывает контракт с клубом Жюпиле Лиги, «Генком». Сезон в 1996/97, становится для Барта по настоящему выдающимся. Он становится настоящим лидером команды и её лучшим бомбардиром. Гор забивает почти в каждом втором матче, при этом не забывает помогать отличиться своим партнерам. Образовав атакующий тандем с Бранко Струпаром, они составляют самый результативный дуэт сезона. Яркая игра полузащитника, не осталась без внимания и по окончании сезона, права на футболиста были выкуплены «Андерлехтом».

«Андерлехт»

12 августа 1997 года, Барт проводит свой дебютный матч за новую команду, против украинской «Ворсклы». Спустя месяц, 16 сентября, Гор забивает свой первый гол за «Андерлехт», который позволяет его команде одержать сложнейшую победу над «Аустрией», 4-3. В первом сезоне за новый клуб, Барт принимает участие в 32 матчах и забивает 8 мячей, и, несмотря на то, что он не штампует голы, как в предыдущем сезоне, Гор любимцем болельщиков. В следующих двух сезонах, Барт является твердым игроком основы «Андерлехта». Он принимает участие почти во всех матчах команды неизменно забивая по 7 мячей. Благодаря своей стабильной и уверенной игре, Гор получает вызов в национальную сборную страны, где также становится одним из лидеров. Сезон 2000/01, становится для Барта, самым ярким в составе «королевского» клуба. Он отличается в 10 матчах в чемпионате и помогает «Андерлехту», одержать несколько громких побед в Лиге Чемпионов, где команды занимает первое место в групповом раунде. Повержены «Манчестер Юнайтед», киевское «Динамо», ПСВ, и римский «Лацио». В матче против мадридского «Реала», «Андерлехт» одерживает фееричную победу, а Гор забивает в самом конце матча, 2-0.

«Герта»

Уверенной игрой в Лиге Чемпионов и за сборную Бельгии, Гор боращает на себя внимание зарубежных клубов. Летом 2002 года, Барт подписывает контракт с берлинской «Гертой». В первых двух сезонах, Гор уверенно снабжает партнеров передачами и забивает сам. В 2003 году, в одном из матче он получает травму, а после возвращения на поле, не может набрать прежнюю форму. Барт принимает участие в 24 матчах, в основном выходя на замену. Такое положение дел не устраивает полузащитника и в конце сезона 2003/04, он покидает команду.

«Фейенорд»

Летом 2004, Гор подписывает контракт с «Фейенордом». Он проводит хороший сезон в Голландии, но ссора с одним из членов правления клуба, ставит крест на дальнейшем пребывании Барта в стране тюльпанов.

Возвращение в «Андерлехт»

Прознав про неприятности Гора в Голландии, «Андерлехт» решил вернуть футболиста и первым сделал предложение о выкупе прав на полузащитника. В августе 2005, Барт возвращается в родной клуб, подписывая четырёхлетний контракт. В первом же сезоне, он возвращает своей игре былой лоск и его место в основе неприрекаемо. В зимой 2006 года, Гор становится капитаном команды, принимая повязку от завершающего карьеру Пера Зеттерберга. В следующем сезоне Гор является полноценным капитаном команды. Он передает капитанскую повязку Оливье Дишанту, только в сезоне 2007/08, когда получает травму. За 4 года проведенные в «Андерлехте», Гор дважды выиграет чемпионат и Суперкубок Бельгии.

«Жерминаль»

Сыграв свою последнюю игру 18 декабря 2008, Гор переходит в «Жерминаль». В новом клубе он играет на протяжении двух сезонов. 25 ноября 2011, становится известно, что «Жерминаль» и Гор принимают решение о расторжению контракта.

«Вестерло»

Новым клубом Барта, становится «Вестерло». У команды не лучшие времена и контракт с ветераном, подписывается в надежде на то, что он поможет желто-синим избежать вылета. 26 ноября в матче против «Монса» он дебютировал в новой команде. 25 января в поединке против «Сент-Трюйдена» Гоор забил свой первый мяч.

После вылета в низший дивизион и ухода из клуба нескольких основных футболистов, Гоор стал основным бомбардиром команды к середине сезона 2012/2013 он забил 10 мячей в 25 матчах.

Международная карьера

Барт начал выступать за сборную в 1999 году, сыграв в 10 матчах и забив 2 гола. На домашнем Чемпионате Европы в 2000 году, Гор стал автором первого гола турнира, в матче против сборной Швеции. Также Барт, принимал участие в Чемпионате Мира 2002 года, где сборная Бельгии дошла до 1/8 турнира и проиграла только будущим чемпионам мира, бразильцам.

Ссылки

• [www.rsca.be/article.php?aid=22155&menu=1 RSCA.BE — «Bart Goor Bids Astridpark Farewell»]
• [int.soccerway.com/players/bart-goor/4590 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Гор, Барт

[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.