Гор-грайнд

Горграйнд
Направление:	хардкор, экстремальный метал
Истоки:	грайндкор, дэт-метал
Место и время возникновения:	конец 1980-х, Великобритания Великобритания
Родственные:
Дэтграйнд, Дэткор, Брутальный дэт-метал

Определение

Горграйнд — (от англ. goregrind) — поджанр грайндкора, отличающийся выраженной жестокостью.

Отличительные признаки

Жанр отличается от грайндкора более экстремальными текстами песен, более низким темпом, более низким звучанием гитар, различными видами форсированного вокала.

Типичные инструменты

Те же, что и в грайндкоре.

Типичные приемы пения

Единственный прием пения — форсированный вокал. Большим уважением пользуется не чистый природный вокал, а вокал как можно менее похожий не только на человеческий, но и вообще на звуки природного происхождения (этот эффект достигается гармонайзерами).

Тематика песен

Тематика песен очень экстремальна и зачастую цинична (сам поджанр дословно переводится как «кровавый грайндкор») — абсолютно все тексты песен ставятся на табуированные темы. Часто встречаются слова, взятые из медицинских книг (если идут описания болезней).

История

Жанр начал формироваться под влиянием групп «Impetigo», «Haemorrhage» и ранних работ английской группы «Carcass». Существуют разные мнения по поводу того, какое место занимает горграйнд в музыке. Многие предпочитают считать им любой грайндкор с соответствующей тематикой песен. Тем не менее, нельзя не заметить, что для многих групп, играющих горграйнд (особенно раннего периода) было характерно специфическое звучание: упомянутые выше Impetigo, Haemorrhage, а также General Surgery, Malignant Tumour и другие группы подобного рода отходят от канонов традиционного грайндкора в сторону простых структур хардкор-панка. Другие же группы в духе Regurgitate и Dead Infection наоборот тяготеют к стандартным конструкциям стиля, введёнными в обиход Napalm Death и другими представителями раннего периода, хотя и не забывают про специфический для горграйнда вокал и низкий строй гитар (впрочем, обе группы утратили впоследствии даже это). Существует мнение, что для определённых групп присуща тяга к звучанию, приближенному к дэт-металу, что верно для групп типа ранних Cock And Ball Torture, GUT, Meat Shits. В новом тысячелетии принципиально новый подход демонстрируют чехи Ahumado Granujo с характерным чешским звучанием, взявшие формы ортодоксального грайндкора и при этом сделав риффы более жёсткими и смачными, а также продолжив извращения с вокалом, начатые другими представителями стиля ещё раньше. Своеобразное звучание группы взяли на вооружение многие чешские и не только составы, породив новую волну горграйнда.

Родоначальники

Родоначальником жанра является английская группа, упомянутая выше — «Carcass».

Классика жанра

К классике жанра относят дебютный альбом «Reek of Putrefaction» (Вонь Гниения) группы «Carcass». Именно на нём были представлены все характерные черты горграйнда. Следует отметить, что из-за своей обложки альбом был повсеместно запрещён цензурой. Обложка альбома является коллажем из мёртвых тел и их частей, обугленных, ампутированных или обезображенных гнилью.

Отрывок, характеризующий Гор-грайнд

– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.