Гостиный двор

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Гости́ный дво́р (от слова «гость») — комплекс зданий, предоставляющий услуги для оптовой торговли товарами и жизнедеятельности торговцев (обычно из других регионов). В крупных городах обычно существовало несколько гостиных дворов, практиковалось деление по географическому охвату (расположение в разных районах города), по отраслевому признаку, по национальному признаку. Гостиные дворы всегда создавались обособленно от других построек города и не принадлежали городским общинам, а составляли отдельную общественную группу, управлявшуюся по особым правилам и обычаям.

Гостиные дворы обычно включали в себя:

  • Торговые ряды, лавки, в которых сосредоточивается оптовая торговля разнообразными товарами.
  • Место для хранения товаров, проживания торговцев и хранения транспорта[1].

Купцы приезжали в гостиные дворы с большим запасом товара и проводили в них продолжительное время, необходимое для сбыта всей партии товара. После этого купцы приобретали партии местных товаров и отправлялись в обратный путь.





История гостинодворской торговли

Вместе с учреждением гостиного двора правительство открывало таможню. На собранные пошлины строились гостиные избы для торговцев. С проживающих в гостиных избах купцов, собиралась плата: избная и полавочная.

Гостиный двор представлял из себя площадь, обнесённую забором. В центре двора строилась таможенная изба и постоялые избы. Для лошадей строили конские сараи. На площади устанавливалась важня — площадка с весами.

Гостиный дом — помещение для хранения товаров. Длинное здание с галереей амбаров и лавок, часто двухэтажное. Амбары — общие помещения для хранения товаров. Лавки для одного или нескольких владельцев. Лавки по размерам делились на полные и полулавки. Размер полной лавки — две сажени. Полулавка имела размер одну сажень. Размеры лавок могли немного отличаться от стандарта.

В амбарах товары хранились в коробах и носильцах. Некоторые товары хранились без коробов — их вешали на шесты (например, сапоги).

Дворники гостиного двора наблюдали за порядком, собирали плату за помещения, отвечали за сохранность товаров, выдавали замки для арендаторов отдельных лавок. Дворники собирали с приезжих торговцев за избу избное, за амбары амбарное или амбарщину, за лавки полавочное.

Часто гостиные дворы и таможни отдавались в откуп. Иногда откуп брали на отдельный вид сборов или пошлин.

Все проезжие купцы должны были останавливаться в гостиных дворах, если они не имели собственного двора в посаде. Торговец мог продать свой товар с саней, или корабля, не разгружая товар в гостином дворе. Но в этом случае он должен был уплатить поворотный сбор.

Розничная торговля проводилась в торговых рядах[2].

Архитектура

В XVI — XVII веках гостиные дворы строятся в виде площади с галереями. В XVIII веке галереи строят по периметру площади. В центре площади (во внутреннем дворе) устраивают склады. Галереи строятся в виде аркад. В галереях размещаются лавки купцов и магазины. Иногда вместо аркады строились колоннады. Костромской гостиный двор — один из крупнейших такого типа.

Гостиные дворы строили на городских площадях, реже на главных улицах.

Специфика Гостиных дворов

В Новгород немецкие купцы имели право приезжать со своими товарами дважды в год, на определённый срок в особо отведённые дворы, которых в конце XV века в городе было два: немецкий и готеский (готландский). Вокруг иноземных Гостиных дворов была незастроенная полоса земли. Внутренние дела немецкого двора не подлежали рассмотрению и вмешательству новгородского правительства; ими заведовал выборный альдерман, с четырьмя ратманами.

Немцы, торговавшие в Средние века с Венецией, имели там свой Гостиный двор («fondaco di Tedeschi»); венецианцы, торговавшие с кипчакскими татарами, имели в Тане Гостиный двор и амбары; генуэзцы имели Гостиный двор в Мессине, в особой части города. Для кельнских купцов в Лондоне отведен был особый Гостиный двор, называвшийся «Гильдейскою палатою» («Gildeballe»), впоследствии расширенный под новым названием «Стального двора» ганзейских купцов.

Торговля в розницу в Гостиных дворах была запрещена.

В России иноземные купцы, кроме Новгорода имели Гостиные дворы также и других городах.

Архангельск

В Архангельске Гостиный двор с биржей находился в историческом центре, на мысе Пур-Наволок.

Астрахань

В Астрахани было несколько Гостиных дворов — особых для каждого народа.

Верхнеудинск

Верхнеудинская ярмарка была крупнейшей за Байкалом. Первое деревянное здание Гостиного двора было построено в 1791 году. 3 июня 1803 года на собрании купцов и богатых мещан Верхнеудинска было принято решение о строительстве каменного Гостиного двора, которое началось в 1804 году по проекту иркутского губернского архитектора Антона Ивановича Лосева (1763—1829) и продолжалось с большими перерывами, — только в 1856 году был сделан наружный карниз и крыша.

Ейск

В Ейске гостиный двор был заложен в 1848 году. Сегодня является частью центрального городского рынка.

Казань

В Казани Гостиный двор располагался на некогда главной общественно-торговой площади (ныне площадь 1 Мая). Первое упоминание относится к 1566 году. Существует версия, что он был организован на месте базара времён Казанского ханства. С 1895 года в здании расположен городской музей (ныне — Национальный музей Республики Татарстан).

Здание не раз претерпевало разрушительные пожары. В советское время над двумя имевшимися этажами здания были надстроены ещё два, что существенно изменило его архитектурный облик. Эти этажи были разобраны при реконструкции здания в конце XX века.

В составе казанского Гостиного двора некогда действовала Гостинодворская церковь Николая Чудотворца, которая была закрыта и лишена верхней части в советский период.

Калуга

Гостиный двор, занимающий целый квартал, — единственное в Калуге сооружение, в котором сочетаются мотивы русской архитектуры допетровского времени и «готического стиля». Несмотря на попытки многочисленных исследователей установить имя автора этого оригинального ансамбля, оно до сих пор остается неизвестным. Проект его, по мнению профессора С. В. Бессонова, был составлен одним из московских архитекторов в период между 1777—1782 годами. По другой версии его основная концепция принадлежит городскому архитектору П. Р. Никитину.

По генеральному плану города Гостиный двор предполагали построить на месте старых торговых рядов, состоявших из бесчисленного количества отдельных лавок и лавчонок. Строительство Гостиного двора началось, ещё при жизни Никитина, с возведения двух южных корпусов (1785—1789 годы), продолжилось при И. Д. Ясныгине, а последний корпус был достроен в 1824 году Н. Ф. Соколовым.

В течение своего полуторавекового существования ансамбль Гостиного двора претерпел много переделок. Значительные повреждения были ему нанесены во время Великой Отечественной войны. До недавнего времени объект находился на реставрации. В данный момент реставрация объекта окончена.

Кострома

Гостиный двор в Костроме — один из главных архитектурно-исторических комплексов и достопримечательностей города.

Москва

В Москве каждый народ — англичане, греки и др. — имели свои гостиные дворы. Герберштейн, описывая город, упоминает об огромном каменном Гостином дворе, в котором купцы и жили, и товары свои на продажу выставляли; перец, шафран, шёлковые платки и прочие продавались здесь дешевле, чем в Германии. Этот Гостиный двор находился на площади Китай-города и при царе Федоре Иоанновиче разделялся на 20 особенных рядов. В 17911805 гг. старый Гостиный двор, выходивший одной стороной на Ильинку, другой на Варварку, был перестроен по проекту архитектора Кваренги (здание сохранилось).

Псков

Во Пскове Гостиный двор находился позади города.

Рязань

Родоначальником гостиных дворов в Рязани был городской торг, располагавшийся у подножья кремлёвских стен неподалёку от Рязанской проездной башни. Ныне на этом месте находится площадь 26 Бакинских комиссаров.

Первый регулярный гостиный двор был выстроен в XVIII веке в рамках строительства по новому, екатерининскому генеральному плану города. Тогда на «площади для построения каменных домов с лавками» началось возведение торговых корпусов «изрядной величины и фигуры». Затем, корпуса двора неоднократно перестраивались, достраивались и украшались. В настоящее время зданиях гостиного двора располагается городской зал камерной музыки, сувенирные лавки, кафе и рестораны.

Со временем, места на существующем дворе оказалось мало и в городе началось строительство новых торговых рядов. Возведены они были на месте уже существовавших деревянных Хлебных рядов. Новый гостиный двор представлял собой два длинных двухэтажных корпуса и четыре корпуса поменьше. Все вместе они образовывали кольцо с большой площадью в центре. Комплекс был выстроен в стиле классицизма с элементами русского зодчества. В зданиях располагались крытые галереи, вершины же венчали башенки с куполами и шпилями на них. Под зданиями — сеть складов с подземными ходами между постройками. В комплекс гостиного двора также входили купеческие особняки, выстроенные вокруг нового двора.

До настоящего времени сохранилось два основных здания в которые сегодня используется по назначению — в них располагается торговый комплекс «Городские ряды». Четыре малых здания не сохранились. Комплекс располагается на одной из главных площадей города.

Санкт-Петербург

В Санкт-Петербурге первый Гостиный двор был построен при Петре I на Троицкой площади Петербургской стороны и состоял из нескольких сотен бревенчатых лавок, сгоревших в 1710 году. Следующий Гостиный двор был на Васильевском острове, его фрагмент сохранился.

Когда народонаселение на Адмиралтейской стороне стало возрастать и торговля стала сосредоточиваться здесь, каменный Гостиный (Мытный) двор был возведен архитекторами Г.И. Маттарнови и Н.Ф. Гербелем в 1719 году на берегу реки Мойки, у нынешнего Зелёного моста; двор этот сгорел при пожаре 1736 года.

В 1758 году последовал указ «о строении каменного Гостиного двора по плану обер-архитектора Растреллия»; лавки, выстроенные купцами, повелено отдать им в вечное и потомственное владение. Гостиный двор по адресу Невский проспект, дом № 35 окончательно отстроен к 1785 году по проекту Ж.-Б. Валлен-Деламота (сохранившего общую планировку Растрелли), фасад со стороны Невского проспекта декорирован в 18861887 годах по проекту Н. Л. Бенуа. Названия его четырёх линий: Суконная (теперь Невская, выходит на Невский проспект), Зеркальная (теперь Садовая, выходит на Садовую улицу), Большая Суровская (теперь Перинная, выходит на Думскую улицу), Малая Суровская (теперь Ломоносовская, выходит на улицу Ломоносова, бывший Чернышёв переулок) указывали на назначение рядов.

Саратов

В былой «столице Поволжья» Саратове при главной улице Московская существовали, но были утрачены два гостиных двора — Старый на Старо-Соборной (ныне Музейной) площади и Новый на Хлебной (ныне Театральной) площади.

Тобольск

В Тобольске Гостиный двор находился в историческом центре города. Начало строительству положено указом Петра I в 1702 году. Сегодня составляет единый историко-архитектурный ансамбль с Тобольским кремлём.

Уфа

Каменный Гостиный двор Уфы был открыт летом 1866 года. В 1941 году, когда в Уфу были эвакуированы Серпуховская ткацкая и Ярцевская прядильная фабрики, в здании Гостиного двора образовался Уфимский хлопчатобумажный комбинат. Начало возрождению положил указ президента Республики Башкортостан «О мерах по обеспечению ускорения реконструкции здания бывших Торговых рядов в городе Уфе» от 11 августа 1995 года. Гостиный двор Уфы переоткрылся 11 октября 1999 года, сейчас он является центром торговли не только Уфы, но и всей Республики.

Гостиные дворы в новых условиях торговли

Гостиные дворы сохранились и впоследствии, когда изменились характер и обстановка торговли; они стали привилегированными, излюбленными местами торговли, совершенно независимо от национальности торговцев. Гостиные дворы к началу XX века имелись почти во всяком более или менее значительном городе.

Напишите отзыв о статье "Гостиный двор"

Примечания

  1. В отличие от рынков, которые представляли собой комплексы розничной торговли.
  2. Костомаров Н. И. Очерк Торговли Московскаго государства в XVI и XVII Столетиях. С-Петербург. В Тип. Н. Тиблена и Комп., 1862

См. также

Литература

Отрывок, характеризующий Гостиный двор


Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.