Гость из бездны

Гость из бездны
Обложка первого книжного издания романа
Жанр:	Фантастический роман
Автор:	Георгий Мартынов
Язык оригинала:	русский
Дата написания:	1951-1961
Дата первой публикации:	1961
Издательство:	Лениздат
[lib.ru/RUFANT/MARTYNOW/martin3r.txt Электронная версия]

«Гость из бе́здны» («Встре́ча че́рез века́») — научно-фантастический роман советского писателя Георгия Мартынова, начатый в 1951 и опубликованный в 1961—1962 годах.

Сюжет

Эпиграфом к роману служат слова Горького: «Смерть есть факт, подлежащий изучению».

Советский дипломат Дмитрий Александрович Волгин умирает в Париже от неизлечимой болезни. Для того чтобы перевести тело на родину, его помещают в свинцовый гроб. В результате случайного пожара гроб запаивается, и Волгина хоронят в нём.

Через восемнадцать веков гроб с хорошо сохранившимся телом находят, и медики будущего решают оживить похороненного в нём человека. Сложный эксперимент, которому предшествует всепланетная дискуссии об этичности подобного действия, удаётся. Волгин, оживший и полностью излеченный, начинает изучать новый для него мир.

На Земле давно преодолены классовые и национальные противоречия: построен коммунизм, всё человечество едино и говорит на языке, русская основа которого дополнена с помощью других европейских языков. Наука и техника достигли впечатляющих успехов: антигравитация, телепатическое управление техникой, продление жизни до нескольких сотен лет, полное освоение Солнечной системы и выход за её пределы и т. д. Таким образом, мир будущего, описанный Мартыновым, достаточно обычен для коммунистической утопии в советской фантастике того времени.

Однако не очень обычно для утопии решена тема взаимодействия главного героя с новым миром. Его вхождение в мир будущего, описанное Мартыновым с незаурядным психологизмом, происходит непросто. Несмотря на то, что потомки относятся к нему с огромным уважением и заботой, Волгин, восхищаясь окружающим, тем не менее чувствует себя в этом мире чужим. Он ясно видит, что умственно и физически уступает свои потомкам. Кроме того, он тоскует по миру своей первой жизни, и ему не хватает любимой жены, погибшей во время Великой Отечественной войны.

Чуть позже из космических глубин возвращается фотонный космолёт «Ленин» середины XXI века с экспедицией, посланной для исследования соседних с Солнечной звёздных систем. Члены экспедиции пробыли в пути восемь лет, однако на Земле за то же самое время прошло почти восемнадцать веков. Несмотря на то, что космонавты не были современниками Волгина, разница между ними и Дмитрием не столь значительна. Общение с ними несколько притупляет у героя чувство одиночества. Впоследствии у Волгина возникают взаимные чувства с одной из космонавток — Марией Мельниковой.

Человечество давно уже вступило в контакт с жителями планеты Фаэтон, которая была разрушена, а её жители переселились в звёздную систему Веги (история фаэтонцев описана в трилогии Мартынова «Звездоплаватели»). Теперь фаэтонцы решили вернуться в Солнечную систему, используя свою новую планету как средство передвижения. Человечество помогает им в этом, уничтожая пояс астероидов между Марсом и Юпитером для того, чтобы расчистить место для нового дома фаэтонцев. Один из кораблей, занимающий подобный расчисткой, случайно взрывает склад топлива, оставленный жителями Фаэтона. Вся команда корабля погибает, а Волгина, который находился на корабле в качестве пассажира, удаётся спасти. Однако выясняется, что неизвестное излучение фатально воздействовало на его организм. Единственная надежда спасти Волгина — подвергнуть его анабиозу ещё на тысячу лет, в расчёте на то, что подобные повреждения в будущем научатся лечить. Волгин без особых колебаний соглашается на эту процедуру, так как не удовлетворён своей настоящей жизнью. Кроме того, через тысячу лет должны вернуться на Землю и вновь отлетающие к одной из открытых ими планет космонавты «Ленина». Вместе с Дмитрием в анабиоз погружается и Люций — учёный, который руководил оживлением Дмитрия и успел полюбить его как собственного сына.

Один из лейтмотивов романа, который затем повторяется Мартыновым в романах «Спираль времени» и «Гианэя» — мысль о принадлежности человека своему времени.

История написания и отзывы критиков

Мартынов начал писать «Гость из бездны» — свой первый роман — в 1951 году. Биографы творчества писателя А. Балабуха и А. Бритиков писали, что, если бы роман вышел 1950-х годах, он встал бы в один ряд с утопией «Туманностью Андромеды» И. А. Ефремова. Однако Мартынов по неизвестным причинам отложил книгу и вернулся к ней лишь спустя 10 лет. Роман был опубликован в журнальном варианте (под заглавием «Встреча через века») в 1961 году, а в следующем году вышел отдельной книгой.

В предисловии к роману Мартынов писал:

Роман «Гость из бездны» был задуман и начат в 1951 году. Я тогда был убеждён, что описываемые в романе достижения науки и техники — дело очень отдалённого будущего, и поэтому перенёс действие на две тысячи лет вперёд. Жизнь доказала, что я был неправ. И теперь я так же искренне убеждён, что наука и техника значительно раньше достигнут гораздо большего, чем описал я. Но изменять время действия романа кажется мне нецелесообразным главным образом из-за «фаэтонской» линии сюжета. Пусть всё остаётся так. Читатель сам сумеет увидеть в описываемых событиях контуры не столь отдалённого будущего.

Публикации романа

• Мартынов Г. Встреча через века: Главы из романа (сокр.) /Рис. В. Немухина, В. Чернецова. // Искатель, № 2, 1961, С. 6-63.
• Мартынов Г. Встреча через века: Отрывок из фантастического романа /Рис. Э. Скуиня. // Наука и техника, № 12, 1961 — № 1-2, 1962
• Мартынов Г. Встреча через века: Научно-фантастический роман. Части 1-3 /Рис. Г. Новожилова, А. Бабановского. // Смена, № 17-24, 1961 — № 4-8, 1962.
• Мартынов Г. Гость из бездны: Научно-фантастический роман /Рис. А. Говорковского; Оформл. О. Маслакова. — Л.: Лениздат, 1962. — 420 с. — 115 000 экз. — ISBN ааа.
• Мартынов Г. Гость из бездны // Мартынов Г. Спираль времени. Гость из бездны. — АСТ, 2002. — 768 с. — 7000 экз. — ISBN 5-17-014397-4

Литература

• [www.magister.msk.ru/library/extelop/authors/m/martynov.htm Экстелопедия фэнтези и научной фантастики. Г. Мартынов]
• [bibliography.narod.ru/Martynov.htm Библиография Г. С. Мартынова]
• Цимбал С. //Нева, 1963. № 9. С. 195—204.
• Габо В. //В мире книг, 1963. № 10. С. 14.

Отрывок, характеризующий Гость из бездны

– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.