Государственная типография Венгрии

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Государственная типография»)
Перейти к: навигация, поиск
Государственная типография Венгрии
венг. Állami Nyomda
Тип

Открытое акционерное общество

Листинг на бирже

BSE: [client.bse.hu/topmenu/trading_data/product_search_en?isinquery=ANY ANY]

Основание

1851

Расположение

Венгрия Венгрия: H-1102 Будапешт,
ул. Халом, 5

Продукция

Защитные бланки,
пластиковые карты, RFID,
деловые бланки, традиционная
полиграфическая продукция

Сайт

[www.allaminyomda.com/en www.allaminyomda.com]

К:Компании, основанные в 1851 году

Государственная типография Венгрии (венг. Állami Nyomda) — одна из крупнейших, по объёму выручки, типографий Венгрии и восточной Центральной Европы, выпускающих продукцию с элементами защиты. Компания ранее производила классическую полиграфическую продукцию. На сегодняшний день в фокусе её деятельности находятся продукция и решения документарной защиты, производство и персонализация пластиковых карт, электронное архивирование и осуществление в больших объёмах деловой переписки. С 2005 года уставный пакет акций компании котируется на Будапештской фондовой бирже.





История

Начало

Предшественницей государственной типографии автономного венгерского правительства, созданного после пакта между Венгрией и династией Габсбургов в 1867 году, считается дочернее предприятие Венской государственной типографии[de], которое основало в городе Темешвар австрийское правительство после подавления революции 1848—1849 годов.

Типография начала свою деятельность в начале 1851 года и стала одним из самых больших учреждений в городе, уже располагавшим к тому времени развитым типографским сектором. В 1868 году, с полным парком оборудования и значительным штатом специалистов, типография переселилась в правительственный квартал Будайской крепости, близко к министерствам, для удовлетворения нужд венгерского правительства в государственно-управленческих бланках. В то время управление Венгерской королевской кадастровой литографной типографией и Картографический архив находились в ведении Министерства финансов, которое с 1868 года печатало и размножало кадастровые обмеры и карты, являющиеся основой земельных налогов. В 1869 году правительство принял решение об объединении этих двух типографий, так как для Министерства финансов стало необходимо наладить собственное производство очень важных для них гербовых марок. С объединением и развитием типографий считались обеспеченными все необходимые условия быстрого, надёжного и секретного (до опубликования) производства как гербовых марок, так и прочих бланков, необходимых для функционирования государственного управления и государственного казначейства.

Официально новое учреждение стало именоваться Венгерской королевской государственной типографией.

Первые венгерские марки

Для широкой публики на протяжении десятилетий самой известной деятельностью Государственной типографии Венгрии стало производство почтовых марок. В период после заключения австро-венгерского соглашения, для подчёркивания суверенитета, но по финансовым и управленческим причинам, венгерское правительство считало необходимым, чтобы существовала возможность погашения собственными марками стоимости почтовых услуг и служебных сборов. Прежде это можно было осуществить только изданными параллельно — Австрией и Венгрией — марками, а эти марки, естественно, печатались в Вене.

Гербовые марки производились в Государственной типографии Венгрии с 1869 года под управлением автономного Министерства финансов.

Касающиеся почты постановления пакта 1867 года вступили в силу с 1 мая того же года. Все, находящиеся на территории Венгрии почтовые отделения перешли в компетенцию Венгерской почтовой дирекции. Возникла естественная нужда, чтобы на отправления венгерской почты клеились автономно выпущенные венгерские марки. В связи с тем, что данную необходимость признало и императорское правительство, в 20 июня 1868 года выпустили первые газетные марки. Правда, они ещё производились в венской типографии, и на водяном знаке бумаги можно было прочитать немецкую надпись, однако надпись на марке была сделана на венгерском языке, a рисунок марки украшал венгерский герб и венгерская королевская корона. Первая почтовая марка отечественного производства поступила в почтовую продажу в 1871 году после разработки технологической линии по производству марок в Государственной типографии.

Государственная типография

После реорганизации в 1901 году название компании изменили на Государственную типографию Венгрии (Állami Nyomda). В Государственной типографии Венгрии печатались государственный бюджет и его обоснование, годовой баланс, важнейшее законопроекты, финансовый бюллетень, а также книжки расписаний государственных железных дорог Венгрии. Здесь производились венгерские королевские казначейские билеты, разные казначейские облигации, государственные облигации, билеты рентных займов, лотерейные билеты, вексельные бланки, отечественные и международные транспортные накладные, а также упаковочные материалы для сигар и табачных изделий, акцизные марки. Венгерское правительство в 1922 году основало Венгерскую банкнотную типографию, которая с августа 1923 года в зданиях Государственной типографии Венгрии начала производство банкнот.

Во время Второй мировой войны типография действовала как военный завод, здесь производились продовольственные и топливные карточки. С окончанием войны снова печатались почтовые и железнодорожные документы, и продолжалось производство государственных бланков, облигаций и лотерейных билетов. На выборы 1945 года Государственная типография Венгрии производила избирательные бюллетени, а во время гиперинфляции 1946 года — налоговые банкноты. С 1947 года компания стала печатать билеты спортлото, а позже и лотерейные билеты. Помимо производства этих бланков, постоянной частью профиля производства стало печатание каждые четыре года материалов для выборов. Благодаря осуществлённым в 1957 году инвестициям производственные мощности расширились, качество улучшилось, началось производство марок с многокрасочной печатью. В 1960-х годах началось печатание марок на экспорт.

Современность

После смены строя большинство государственных монополий были ликвидированы. С прекращением опеки и защиты со стороны государства не осталось другой возможности, кроме как переоценки положения предприятия. С учётом этого в 1993 году Государственная типография Венгрии была приватизирована. Для развития типографии было необходимо увеличение производственных площадей, улучшение условий труда. Компания из зданий в крепости Буда переселилась в район Kőbánya. 4 октября 1994 года состоялось торжественное открытие новой типографии на улице Халом. Тем временем Государственная типография Венгрии приняла машинный парк и значительную часть сотрудников типографии SZÜV Leporelló. В конце 1997 года в портфель Государственной типографии Венгрии была включена совершенно новая сфера деятельности — производство и персонализация пластиковых карт. Разработки начались в начале 1998 года и привеом к реализации на производственных площадях на улице Fátyolka современного цеха, который был дополнительно модернизирован в 2000 году под производство карточек со встроенными чипами. В 1999 году Государственная типография Венгрии создала свою Лабораторию документарной защиты, где сосредоточена деятельность в части НИОКР. В 2004 году Государственная типография Венгрии начала экспансию за границу. В сотрудничестве с местными партнёрами были созданы совместные компании в Румынии, Болгарии, а в Словакии и России учреждены дочерние компании.

Продукция

Основной деятельности Государственной типографии Венгрии является производство продукции с элементами защиты, в которую входят акцизные марки, ценные бумаги, талоны на питание, марки, документы на основе бумаги и разработанные Лабораторией документарной защиты специальные защитные краски и решения. Государственная типография Венгрии в составе консорциума производит венгерские идентификационные документы на основе технологии пластиковых карт: удостоверения личности, водительские права, сертификаты владельца автомобиля, а также студенческие билеты. Компания, помимо карточных документов, производит чиповые банковские карты VISA и MasterCard, телефонные карты предоплаты, «умные» карты с использованием цифровой подписи. Кроме того, она участвует в разработке и в производстве продукции, применяющейся в технологии RFID. Группа Государственная типография Венгрии персонализирует и упаковывает в конверты бланки для банков, страховых обществ, а также производит бланки счетов, накладные, лепорелло (leporello) с печатью и без. Входящая в группу Государственной типографии Венгрии типография Gyomai Kner печатает книги, журналы и разные печатные бланки.

См. также

Напишите отзыв о статье "Государственная типография Венгрии"

Литература

  • Állami Nyomda Éves Jelentés. — 2001. (венг.) (Годовой отчёт.)
  • Buzinkay G. 150 éves az Állami Nyomda. — 2001. — ISBN 963-85674-1-4(венг.)

Ссылки

  • [www.allaminyomda.com/en Официальный сайт Государственной типографии Венгрии (Állami Nyomda)] (англ.)  (Проверено 8 февраля 2010)

Отрывок, характеризующий Государственная типография Венгрии

– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.