Государственное антирелигиозное издательство
| Госуда́рственное антирелигио́зное изда́тельство | |
 | |
| Страна | |
|---|---|
| Основано | |
| Ликвидировано | |
Госуда́рственное антирелигио́зное изда́тельство (ГАИЗ) — советское издательство, существовавшее в 1932—1942 годы.[1][2]
История
Создано в 1932 году в Москве в составе ОГИЗ.[1] Руководство осуществлялось Центральным советом Союза воинствующих безбожников.[1][2]
Директора
- А. С. Богад[1]
Издательская деятельность
Выпускало антирелигиозную литературу: книги по разным вопросам атеизма и истории религии, об отношении ВКП(б) к религии, о происхождении религии, об истории религии и церкви.[1][2]
Были изданы книги известного марксиста Поля Лафарга «Религия и капитал» (1937), Е. М. Ярославского «Против религии и церкви». Т. 1—5. (1932-1936), И. И. Скворцов-Степанова «Мысли о религии» (1936), В. К. Никольского «Происхождение религии» (1940), А. Б. Рановича «Очерки истории раннехристианской церкви» (1941), Б. Спинозы «Богословско-политический трактат» (1934), П. Гольбаха «Избранные антирелигиозные произведения» (1934), Э. Геккель «Мировые загадки» (1937).[1][2] ГАИЗ издавало газету «Безбожник», журналы «Безбожник» и «Антирелигиозник».[1][2]
Напишите отзыв о статье "Государственное антирелигиозное издательство"
Примечания
Литература
- [terme.ru/dictionary/521/word/gaiz ГАИЗ] // Атеистический словарь / Абдусамедов А. И., Алейник Р. М., Алиева Б. А. и др.; Под общ. ред. М. П. Новикова. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Политиздат, 1985. — С. 101. — 512 с. — 200 000 экз.
- Шейнман М. М. [velsat.net/gaiz.html ГАИЗ, Государственное антирелигиозное издательство] // Словарь атеиста. — Издательство политической литературы, 1964. — 272 с.
Отрывок, характеризующий Государственное антирелигиозное издательство
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
