Государственные кредитные билеты образца 1898—1899 годов

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Государственные кредитные билеты 1898—1899 годов — бумажные деньги Российской империи, которые появились в результате денежной реформы 1895—1897. Это были государственные кредитные билеты нового образца. Согласно Высочайшему указу от 14 ноября 1897 года (№ 14633)[1] на вновь изготавливаемых кредитных билетах помещалась следующая надпись:

«Государственный банк разменивает кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы (1 руб.=1/15 империала, содержит 17,424 долей чистого золота)»

Также на кредитных билетах вместо текста «извлечения из Высочайшего манифеста о кредитных билетах» на оборотной их стороне стали помещать 3 параграфа из этого указа о правилах их обращения.

  1. «Размен Государственных кредитных билетов на золотую монету обеспечивается всем достоянием Государства.
  2. Государственные кредитные билеты имеют хождение по всей Империи наравне с золотою монетою.
  3. За подделку кредитных билетов виновные подвергаются лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу»[2].




Государственные кредитные билеты 1, 3, 5, 10, 25, 50, 100, 500 рублей образца 1898—1899 годов

В 1898 году были выпущены государственные кредитные билеты нового образца номиналами 1, 3, 5, 10, 100, 500 рублей.

Совершенно новыми по внешнему оформлению стали выпускаемые билеты номиналами 100 и 500 рублей.

В кредитных билетах выпуска 1898—1899 годов были объединены два типа билетов:

  • Кредитные билеты образца 1887 года (билеты 1 и 3 рубля), но с надписями согласно указу от 14 ноября 1897 года;
  • Кредитные билеты образца 1892—1895 годов (билеты 5, 10, 25 и вновь выпущенные билеты 50, 100 и 500 рублей) также с надписями согласно указу от 14 ноября 1897 года.

Нумерация кредитных билетов — шестизначная порядковая (например, «АА 123456»)

В качестве литер серий использовались следующие буквы алфавита: А, Б, В, Г, Д, Е, З, И, К, Л, Љ, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф, Х, Ц, Ч, Ъ, Ь, Э, Я, Ө

Дата на билетах, независимо от реального года их выпуска, оставалась неизменной (то есть начального года выпуска в обращение билетов данного типа).

На смену кредитным билетам выпуска 1898—1899 пришли кредитные билеты образцов 1905—1912 годов.

Кредитные билеты 1898—1899 годов находились в обращении до 1 октября 1922 года, когда согласно декрету Совета народных комиссаров от 8 октября 1922 года «Об установлении однородности денежного обращения» теряли платежную силу. Обмен их производился из расчета 10000 рублей за 1 рубль денежными знаками образца 1922 года[3].

Банкноты выпуска 1898—1899 годов
Изображение Номинал
(в рублях)
Размеры
(мм)
Основной
цвет
Описание Дата
Аверс Реверс Аверс Реверс
1
154×99 Синий Фон коричневый. Рисунок синий. Печать черно-синяя. Вензель «Н II». Управляющий Э. Д. Плеске, С. И. Тимашев, А. В. Коншин, И. П. Шипов Фон коричневый. Рисунок синий.
1898
3
150×96 Синий, зеленый Фон коричневый. Рисунок синий. Печать черно-синяя. Вензель «Н II». Управляющий Э. Д. Плеске, С. И. Тимашев Фон «тельного» цвета. Рисунок зелёный.
1898
5
95×154 Красный, синий Фон в три краски (зеленый, красный и коричневый). Рисунок и печать синего цвета. Управляющий Э. Д. Плеске, С. И. Тимашев Фон многоцветный (синий, оливковый и фиолетовый). Рисунок синего цвета.
1898
10
104×174 Красный Фон в три цвета (красный, жёлтый и зелёный). Рисунок ярко-красного цвета. Фигура и текст буровато-красного цвета. Подписи и номер чёрные. Управляющий Э. Д. Плеске, С. И. Тимашев Фон в верхней и нижней третях розовый. В средней трети фон серый. Рисунок красного цвета. «10» и «РУБ» желто-голубого цвета.
1898
25
175×104 Красный, голубой Фон многоцветный (красный, фиолетовый и синий). Печать и рисунок фиолетового цвета. Управляющий Э. Д. Плеске, С. И. Тимашев Фон в левой половине синий, а в правой половине фиолетовый (цает переходит один в другой посередине). Рисунок вверху синий, а внизу фиолетовый. В середине цвет переходит один в другой.
1899
50
189×119 Серый Фон голубой. Портрет Николая I и печать чёрного цвета. Управляющий Э. Д. Плеске, С. И. Тимашев, А. В. Коншин, И. П. Шипов Фон голубой с линиями желто-голубого цвета с синим оттенком. Рисунок многоцветный (зеленовато-синий, темно-фиолетовый и светло-зеленый).
1899
100
260×122 Жёлтый, синий Фон желто-коричневый. Портрет Екатерины II и печать чёрного цвета. Управляющий Э. Д. Плеске, С. И. Тимашев, А. В. Коншин Рисунок в три цвета (красный, зелёный и синий). Светлое поле для водяного знака на 1/4 длины билета.
1898
500
275×126 Серый, красный Фон бледно-зеленоватый. Портрет Петра I и печать чёрного цвета. Управляющий Э. Д. Плеске, С. И. Тимашев, А. В. Коншин Рисунок многоцветный (голубой, лиловый, фиолетовый, красный, зелёный и синий). Светлое поле для водяного знака на 1/4 длины билета.
1898

Государственный кредитный билет 1 рубль 1898 года образца 1887 года

Государственный кредитный билет 1 рубль по внешнему виду повторял аналогичный номинал образца 1887 года с изменениями в надписях согласно указу от 14 ноября 1897 года. Образцы этого билета стали рассылаться по конторам и отделениям Государственного банка только в 1900 году на основании циркуляра банка от 18 июля 1900 года (№ 16/а)[4]. При этом выдачу билетов 1 рубль 1898 года конторам и отделениям Государственного банка предлагалось производить только «лишь при совершенном израсходовании» запасов однорублевых билетов прежних выпусков.

Напечатан на белой бумаге с водяными знаками. Печатался с лицевой и обратной стороны в две краски типографским способом.

Кредитный билет 1 рубль выпускался до 1915 года.

1 рубль образца 1887 года с датой 1898 года. Формат 154х99мм
№ по
Денисову
Аверс Реверс Серии
К-24.1 Фон коричневый. Рисунок синий. Печать черно-синяя. Вензель «Н II». Управляющий Э. Д. Плеске Фон коричневый. Рисунок жёлтый. АА-БӨ
К-24.2 То же, но управляющий С. И. Тимашев БӨ-ВФ
К-24.3 То же, но управляющий А. В. Коншин ВХ-ВЧ
К-24.4 То же, но управляющий И. П. Шипов ВЪ-ЛЉ

Государственный кредитный билет 3 рубля 1898 года образца 1887 года

Государственный кредитный билет 3 рубля по внешнему виду повторял аналогичный номинал образца 1887 года с изменениями в надписях согласно указу от 14 ноября 1897 года.

Напечатан на белой бумаге с водяными знаками. Печатался с лицевой и обратной стороны в две краски типографским способом.

Кредитный билет 3 рубля выпускался до 1905 года.

3 рубля образца 1887 года с датой 1898 года. Формат 150×96мм
№ по
Денисову
Аверс Реверс Серии
К-25.1 Фон коричневый. Рисунок синий. Печать черно-синяя. Вензель «Н II». Управляющий Э. Д. Плеске Фон «тельного» цвета. Рисунок зелёный. АА-БХ
К-25.2 То же, но управляющий С. И. Тимашев БЧ-ЗЭ

Государственны кредитный билет 5 рублей 1898 года образца 1895 года

Государственны кредитный билет 5 рублей по внешнему виду повторял аналогичный номинал образца 1895 года с изменениями в надписях согласно указу от 14 ноября 1897 года.

Напечатан на белой бумаге с водяными знаками. С лицевой стороны рисунок отпечатан типографским способом по трехкрасочной подложечной орловской сетке. Оборотная сторона отпечатана в три краски орловским способом.

Кредитный билет 5 рублей выпускался до 1909 года.

5 рублей образца 1895 года с датой 1898 года. Формат 95×154мм
№ по
Денисову
Аверс Реверс Серии
К-26.1 Фон в три краски (зелёный, красный и коричневый). Рисунок и печать синего цвета. Управляющий Э. Д. Плеске Фон многоцветный (синий, оливковый и фиолетовый). Рисунок синего цвета. АА-БД
К-26.2 То же, но управляющий С. И. Тимашев БД-ДЬ

Государственный кредитный билет 10 рублей 1898 года образца 1894 года

Государственный кредитный билет 10 рублей по внешнему виду повторял аналогичный номинал образца 1894 года с изменениями в надписях согласно указу от 14 ноября 1897 года.

Напечатан на белой бумаге с водяными знаками. С лицевой стороны рисунок отпечатан типографским способом по трехкрасочной подложечной орловской сетке. Оборотная сторона отпечатана в три краски орловским способом.

Кредитный билет 10 рублей выпускался до 1909 года.

10 рублей образца 1894 года с датой 1898 года. Формат 104×174мм
№ по
Денисову
Аверс Реверс Серии
К-27.1 Фон в три цвета (красный, жёлтый и зелёный). Рисунок ярко-красного цвета. Фигура и текст буровато-красного цвета. Подписи и номер чёрные. Управляющий Э.Д. Плеске Фон в верхней и нижней третях розовый. В средней трети фон серый. Рисунок красного цвета. «10» и «РУБ» желто-голубого цвета. АА-АЪ
К-27.2 То же, но управляющий С. И. Тимашев АА-БН

Государственный кредитный билет 25 рублей образца 1899 года

Государственный кредитный билет 25 рублей выпуска 1899 года по внешнему виду повторял аналогичный билет образца 1892 года за исключением надписей, выполненных согласно указу от 14 ноября 1897 года. На водяном знаке портрет Александра III.

Напечатан на белой бумаге с водяными знаками. С лицевой стороны применена металлографическая печать по двухкрасочной подложечной сетке. С оборотной стороны применена двухкрасочная орловская печать по двухкрасочной подложечной сетке (ирис).

Кредитный билет 25 рублей выпускался до 1909 года.

25 рублей образца 1899 года. Формат 175х104мм
№ по
Денисову
Аверс Реверс Серии
К-30.1 Фон многоцветный (красный, фиолетовый и синий). Печать и рисунок фиолетового цвета. Управляющий Э. Д. Плеске Фон в левой половине синий, а в правой половине фиолетовый (цает переходит один в другой посередине). Рисунок вверху синий, а внизу фиолетовый. В середине цвет переходит один в другой. АА-АЉ
К-30.2 То же, но управляющий С. И. Тимашев АЭ-ВО

Государственный кредитный билет 50 рублей образца 1899 года

Новым по оформлению был билет 50 рублей с портретом императора Николая I в овальной украшенной рамке. Как сообщалось в газете в мае 1900 года: «Экспедиция заготовления государственных бумаг окончила печатание новых кредитных билетов 50-рублевого достоинства с портретом Николая I. Они поступят в обращение в начале июля 1900 года». Государственный кредитный билет 50 рублей образца 1899 года был выпущен в обращение в июле 1900 в соответствии с указом от 3 декабря 1899 года (№ 17823)[5]. Этим же указом был утвержден и образец этого билета. В отличие от всех выпускавшихся ранее кредитных билетов он был отпечатан на бумаге без водяного знака. К этим билетам предъявлялись более жесткие требования по их качественному состоянию в обращении. Все кредитные билеты 50 рублей образца 1899 года с механическими повреждениями, пятнами и посторонними надписями при их попадания в кассы Государственного банка, его контор и отделений в дальнейшем больше не допускались к выпуску в обращение и подлежали уничтожению в установленном порядке.

Напечатан на бумаге белого цвета без водяного знака. Ранние серии билетов (АА-АЛ) имеют голубоватый оттенок, а поздние серии (АМ-АТ) — сероватый оттенок. С лицевой стороны печатался металлографическим способом по многокрасочной орловской сетке. С оборотной стороны применялся многокрасочный рисунок, выполненный орловским способом.

Кредитный билет 50 рублей выпускался до 1918 года.

50 рублей образца 1899 года. Формат 189×119мм
№ по
Денисову
Аверс Реверс Серии
К-31.1 Фон голубой. Портрет Николая I и печать чёрного цвета. Управляющий Э. Д. Плеске Фон голубой с линиями желто-голубого цвета с синим оттенком. Рисунок многоцветный (зеленовато-синий, темно-фиолетовый и светло-зеленый). АА-АГ
К-31.2 То же, но управляющий С. И. Тимашев АЕ-АК
К-31.3 То же, но управляющий А. В. Коншин АК,АЛ
К-31.4а То же, но управляющий И. П. Шипов АМ,АН
К-31.4б То же, управляющий И. П. Шипов. Выпуск временного правительства. АО,АП,ДП
К-31.4в То же, управляющий И. П. Шипов. Выпуск правительства РСФСР. АР-АТ

Государственны кредитный билет 100 рублей 1898 года образца 1896 года

Государственны кредитный билет 100 рублей образца 1896 года (с датой на билете 1898 год) был выпущен с 1 декабря 1898 года на основании указов от 4 июля 1898 года (№ 15523, 15544)[6] Образец этого билета был Высочайше утвержден указом от 29 ноября 1896 года (№ 13457)[7] с изменением позднее надписей на нём согласно указу от 14 ноября 1897 года. Фактически этот билет подготавливался к выпуску ещё в 1896 году как продолжение серии кредитных билетов образца 1892—1895 годов. Однако в ходе денежной реформы Витте в 1897 году в уже утверждённый образец были внесены изменения на основании указов от 29 августа и 14 ноября 1897 года. В связи с чем выпкуск этого кредитного билета в обращение был осуществлен только в декабре 1898 года. На этом билете в овальной рамке был помещен парадный черно-белый портрет Екатерины II (гравюра с картины художника Иоганна-Батиста Лампи старшего, написанной в 1792 году) аналогичный портрет на билетах образца 1866 года, выполненный способом металлографической печати.

Напечатан на желтоватой бумаге с водяными знаками. Выпускался тиражом 200000 экземпляров каждой серии, то есть с № 0000001 по № 200000. На водяном знаке портрет Екатерины II. На лицевой стороне применена металлографическая печать по трехкрасочной орловской сетке. Оборотная сторона выполнена трёхкрасочной орловской печатью.

Кредитный билет 100 рублей выпускался до 1910 года.

100 рублей образца 1896 года с датой 1898 года. Формат 260×122 мм
№ по
Денисову
Аверс Реверс Серии
К-28.1 Фон жёлто-коричневый. Портрет Екатерины II и печать чёрного цвета. Управляющий Э. Д. Плеске Рисунок в три цвета (красный, зелёный и синий). Светлое поле для водяного знака на 1/4 длины билета. АА-ГЯ
К-28.2 То же, но управляющий С. И. Тимашев ГЭ-ИЗ
К-28.3 То же, но управляющий А. В. Коншин ИИ-КЛ

Государственный кредитный билет 500 рублей образца 1898 года

Государственный кредитный билет 500 рублей образца 1898 года был выпущен в марте 1899 на основании указов от 1 февраля 1899 года (№ 16434, 16437)[8]. Образец билета был Высочайше утвержден указом от 4 ноября 1898 года (№ 16031)[9]. Это был новый, никогда раньше не выпускавшийся номинал кредитных билетов. На этом билете в овально украшенной рамке был помещен черно-белый портрет Петра I в треугольной шляпе (так называемый «Пётр в шляпе»), выполненный эстампным способом печати. Портрет выполнен с памятника Петру I работы скульптора М. М. Антокольского (позднее установленного в Таганроге в 1903 году).

Кредитный билет 500 рублей выпускался тиражом 200000 экземпляров каждая серия, то есть с № 0000001 по № 200000

Напечатан на белой бумаге с водяными знаками. На водяном знаке портрет Петра I. На лицевой стороне применена металлографическая печать по трехкрасочной орловской сетке. Оборотная сторона выполнена трехкрасочной орловской печатью.

Кредитный билет 500 рублей выпускался до 1912 года.

500 рублей образца 1898 года. Формат 275х126мм
№ по
Денисову
Аверс Реверс Серии
К-29.1 Фон бледно-зеленоватый. Портрет Петра I и печать чёрного цвета. Управляющий Э. Д. Плеске Рисунок многоцветный (голубой, лиловый, фиолетовый, красный, зелёный и синий). Светлое поле для водяного знака на 1/4 длины билета. АА-АЕ
К-29.2 То же, но управляющий С. И. Тимашев АЗ-АС
К-29.3 То же, но управляющий А. В. Коншин АТ-АХ

Напишите отзыв о статье "Государственные кредитные билеты образца 1898—1899 годов"

Литература

  • Денисов А. Е. «Бумажные денежные знаки России 1769—1917» — Часть 3. Государственные бумажные денежные знаки 1898—1917. M.:Нумизматическая литература, 2004 г. 208 стр. ISBN 5-902689-02-3

Примечания

  1. ПСЗ-3, т. 17 (СУ-1897, № 2 от 4 января, ст.14).
  2. Извлечение из закона от 14 ноября 1897 года, помещенное на Государственных кредитных билетах выпуска 1898—1899 годов
  3. СУ-1922, отдел 1, № 59 от 8 сентября, ст. 738
  4. Секретные циркуляры банка конторам, отделениям и казначействам последовавшие за время с 8 июля 1894 года по 1 января 1908 года. Типография Государственного банка. СПб., 1908
  5. ПСЗ-3, т. 19 (СУ-1900, от 27 июля, ст. 1611)
  6. ПСЗ-3, т. 18 (СУ-1898, № 125 от 10 октября, ст. 1673, 1674)
  7. ПСЗ-3, т. 16 (СУ-1898, № 125 от 10 октября, ст. 1675)
  8. ПСЗ-3, т. 19 (СУ-1899, № 31 от 12 марта, ст. 391, 392)
  9. ПСЗ-3, т. 18 (СУ-1899, № 31 от 12 марта, ст. 390)

См. также

Отрывок, характеризующий Государственные кредитные билеты образца 1898—1899 годов

Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).