Государственный культурный центр-музей В. С. Высоцкого

Государственный культурный центр-музей В. С. Высоцкого
«Дом Высоцкого на Таганке»
Дата основания	1989
Местонахождение	улица Высоцкого, д. 3, строение 1, 109240, Москва
Директор	Высоцкий, Никита Владимирович
Сайт	[www.visotsky.ru/ visotsky.ru]

К:Музеи, основанные в 1989 году

Государственный культурный центр-музей В. С. Высоцкого «Дом Высоцкого на Таганке»  — культурный и научный центр, занимающийся сбором, хранением и изучением материалов, отражающих жизнь и творчество Владимира Семёновича Высоцкого, а также эпоху, в которой он жил.

Здание музея расположено по адресу: Москва, улица Высоцкого, дом 3, строение 1.

История музея

Мысль о создании музея появилась почти сразу после смерти Высоцкого. В Театр на Таганке приходило множество писем с предложениями о создании музея и даже начали поступать экспонаты для него. Было решено сформировать при театре инициативную группу, которая занялась комплектованием фондов будущего музея, а также проведением мероприятий в честь поэта.

После долгой работы, 16 января 1989 года вышло поручение Совета Министров СССР о создании музея, а летом того же года исполком Моссовета создал Дирекцию по созданию ГКЦМ В. С. Высоцкого.

Этой Дирекцией 24 — 31 января 1990 года был проведен проектный семинар по созданию культурного центра-музея. В семинаре также принимали участие и представители Советского фонда культуры и ЦК ВЛКСМ. В ходе этого семинара была определена структура музея, и подведены итоги социологического опроса на тему «Каким быть музею Высоцкого?», который проводился Дирекцией совместно с Институтом социологии АН СССР. По результатам опроса было предложены, чтобы музей совмещал функции как музея, так и культурного и научного центра.

В 1987 году Советский фонд культуры открыл благотворительный счёт для сбора средств на создание музея. Туда поступали личные средства граждан, гонорары с концертов и вечеров памяти, мать поэта — Н. М. Высоцкая передала в фонд будущего музея свою часть Государственной премии СССР, полученной сыном посмертно.

В конце 1988 года создаются рабочая группа и попечительский совет, в которые входит более 20 человек, в том числе: член-корреспондент АН СССР К. В. Чистов (председатель), директор ГМИИ им. А. С. Пушкина И. А. Антонова, ректор Московского Историко-архивного института Ю. Н. Афанасьев, родители В. С. Высоцкого, летчик-космонавт СССР Г. М. Гречко и другие.

Первым директором музея был назначен заведующий литературной частью Театра на Таганке П. М. Леонов.

Первой акцией, организованной музеем, была выставка к десятилетию со дня смерти Высоцкого: «Высоцкий в контексте русской культуры» (автор концепции — А. Гостев, художник — А. Тавризов). Так музей ещё не имел своего здания, выставка проводилась в зале Советского фонда культуры, а потом на ВДНХ. Её посетили более 3000 человек.

Фактически же музей «Дом Высоцкого на Таганке» открылся в 1992 году.

С 1996 года и по сегодняшний день директором музея является сын поэта — Никита Высоцкий.

За время работы музея увидели свет 18 различных изданий — это и исследовательские работы, и материалы научных конференций, и сборники документов, и иллюстрированные альбомы, и каталоги выставок.

Отделы музея

Постоянная экспозиция

Действующая в настоящее время экспозиция музея была открыта в 2000 году и приурочена к 20-летию со дня смерти Высоцкого. Всего в экспозицию входит более 1000 экспонатов, размещённых в трёх залах (третий был открыт позднее — 25 июля 2008 года), названия которым дали строки из стихотворений поэта:

1. «Я весь в свету…». В этом зале собраны экспонаты, связанные с творчеством Высоцкого: сценические костюмы, знаменитый пиджак Высоцкого, материалы со съёмочных площадок и т. п.
2. «Своя колея». В нём рассказывается о жизни Высоцкого, его семье, друзьях. Здесь представлены его детские игрушки, письма, автографы стихотворений и т. п. Часть экспонатов посвящена роли Высоцкого в сегодняшней культуре: первые сборники стихов поэта, первые пластинки, а также издания его произведений и воспоминаний о нём, вышедшие в 1980—2000-е годы.
3. Кабинет Владимира Высоцкого состоит из материалов из квартиры Высоцкого на Малой Грузинской улице, в которой он прожил с 1975 по 1980 год. Зал представляет собой небольшую комнату с самодельными книжными полками, шкафом и столом красного дерева, двумя старинными креслами и кушеткой.

Галерея «Сэм Брук»

Названа в честь Сэма Брука (нашего гвинейского друга) — героя песни Высоцкого «Марафон». Так называлась и первая экспозиция галереи.

Это единственная в Москве галерея, существующая как музейная структура, вошла на арену столичной художественной жизни в конце 1997 года яркими персональными и групповыми выставками. В настоящее время деятельность галереи осуществляется прежде всего в плане показа современных пластических тенденций как в творчестве классиков «другого искусства», так и в форме персональных арт-проектов, в том числе и в фотографии. Одним из приоритетных направлений являются оригинальные кураторские выставки.

В галерее проводятся персональные и групповые художественные и выставки. Постоянно выставляются в галерее Константин Батынков, Андрей Карпов, Лев Повзнер и Олег Тимофеев.

Театрально-концертный зал

Театрально-концертный зал музея, рассчитанный на 130 мест, был открыт в 1998 г. В основном, в нём выступает «творческая молодёжь» с «интересными сценическими экспериментами».

Кроме этого в зале проходили концерты таких исполнителей, как Елена Камбурова, Гарик Сукачёв, Александр Скляр, Александр Мирзаян, Константин Казански и другие, а также ставились спектакли по произведениям В. Высоцкого и о нём.

Библиотека и читальный зал

В 1994 г. при музее была создана научная библиотека, преобразованная в дальнейшем в отдел книжных фондов (ОКФ).

Фонды музея — крупнейшее собрание печатных материалов, посвящённых Высоцкому, насчитывающие на сегодняшний день около 50-ти тысяч единиц хранения.

В ОКФ хранятся книги, альбомы, буклеты, брошюры и периодические издания о Высоцком, а также, касающиеся проблем культуры, развития жанра авторской песни и т. п. Также там хранятся коллекции архивов близких родственников В. С. Высоцкого и известных деятелей культуры.

Книжная лавка

Для продажи представлены записи Высоцкого, вышедшие в последнее время; сборники стихов и прозаических произведений Высоцкого и книги, выпущенные музеем:

• фотодокументальный альбом «Добра. Высоцкий»
• Н. Крымова «Ненаписанная книга»
• «Владимир Высоцкий» из серии «Жизнь замечательных людей» В. Новикова
• сборники «Мир Высоцкого»

и другие

Галерея

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Вывеска музея

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Здание музея

• Vysotsky-House Taganka(2).jpg

  Дом Высоцкого - вход

• Vysotsky-House Taganka(1).jpg

  Дом Высоцкого

См. также

• Музеи Москвы

Литература

• Виктор Бакин. Музей Высоцкого // [books.google.com/books?id=MEtHAgAAQBAJ Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти]. — Эксмо, 2011. — 960 с. — ISBN 9785457514034.

Ссылки

• [www.visotsky.ru Официальный сайт музея]
• [www.museum.ru/M288 на сайте «Музеи России»]
• [www.museum.ru/N10506 Новый сезон в Галерее «Сэм Брук»]
• [www.visotsky.ru/192.html Каталог галереи «Сэм Брук»]

Отрывок, характеризующий Государственный культурный центр-музей В. С. Высоцкого

– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.