Государственная канцелярия

Государственная канцелярия — канцелярия Государственного совета Российской империи, существовала в 1810—1917 годах.

Состав и полномочия

Государственная канцелярия была учреждена как структурное подразделение Государственного совета манифестом «Образование Государственного совета» императора Александра I, изданным 1 (13) января 1810 года. Она была образована согласно плану государственных преобразований, разработанному М. М. Сперанским, который и стал первым её руководителем.

Государственную канцелярию возглавляли Государственный секретарь и его товарищ (заместитель). Канцелярия делилась на отделения, во главе каждого из которых стоял статс-секретарь. Первоначально в канцелярии были отделения: законов, военных дел, гражданских дел, государственной экономии, свода законов, которые соответствовали четырем департаментам Государственного совета и комиссии составления законов, а также отделение дел государственного секретаря и архива. Впоследствии число отделений изменялось в соответствии с изменениями в структуре Государственного совета. В частности, после преобразования последнего в 1906 году, в составе Канцелярии были образованы отделения: личного состава и общих дел, первое по делам законодательства, второе по делам законодательства, финансов, общего собрания, свода законов и отделения, управлявшие делами двух особых присутствий.

Через государственную канцелярию проходили все дела, требовавшие рассмотрения в Государственном совете. Они поступали на имя государственного секретаря и после определения, подлежит ли данное дело ведению Госсовета, распределялись по соответствующим отделениям канцелярии для подготовки рассмотрения в соответствующих департаментах Государственного совета. Дела докладывались на заседаниях департаментов статс-секретарями или их помощниками, а в общем собрании Совета — государственным секретарем или его товарищем. Помимо подготовки дел к слушанию, государственная канцелярия занималась оформленим журналов заседаний департаментов и общего собрания, а также составлением извлечений из них для императора.

Государственная канцелярия занимала одно из ключевых мест в административном аппарате Российской империи. В конце XIX — начале XX века из неё вышли многие государственные деятели, сыгравшие заметную роль в истории России.

Первоначально располагалась в Зимнем дворце, в 1885 году переведена в Мариинский дворец.

После Февральской революции канцелярия фактически прекратила свою работу. Окончательно была упразднена вместе с Государственным советом декретом Совета народных комиссаров РСФСР в декабре 1917 года.

Воспоминания современников

По воспоминаниям И. И. Тхоржевского, начинавшего службу в канцелярии Комитета министров:

Государственная Канцелярия пополнялась главным образом людьми с громкими русскими фа­милиями, с высшим образованием, а иногда уже и с учеными именами и с наследственной прочной культурностью. Я хорошо знал раньше среду рус­ской либеральной интеллигенции... Знал я и профессорский мир, и артисти­ческий... Но те круги высшей бюрократии, с которыми я соприкоснулся впервые, сразу показались мне самыми культурными, самыми дис­циплинированными и наиболее европейскими изо всего, что было тогда в России. При этом убеждении я остаюсь и теперь. В Государственной Канцелярии, кроме предста­вителей русской знати, было уже немало и людей моего типа, т. е. прошедших высшую научную шко­лу и приобретших в ней, кроме знаний, привычку быстро и объективно разбираться в сложных вопро­сах. Служилый Петербург, как бы предчувствуя предстоящую ему преобразовательную работу, уже запасался людьми: стягивал к себе, обирая профессуру, свежие умственные силы.

Государственные секретари Российской империи

1. Михаил Михайлович Сперанский (1810—1812)
2. Александр Семёнович Шишков (1812—1814)
3. Алексей Николаевич Оленин (1814—1827)
4. Василий Романович Марченко (1827—1834)
5. граф Модест Андреевич Корф (1834—1843)
6. Николай Иванович Бахтин (1843—1853)
7. Владимир Петрович Бутков (1853—1865)
8. князь Сергей Николаевич Урусов (1865—1867)
9. Дмитрий Мартынович Сольский (1867—1878)
10. Егор Абрамович Перетц (1878—1883)
11. Александр Александрович Половцов (1883—1892)
12. Николай Валерианович Муравьёв (1892—1894)
13. Вячеслав Константинович Плеве (1894—1902)
14. Владимир Николаевич Коковцов (1902—1904)
15. барон Юлий Александрович Икскуль фон Гильденбандт (1904—1909)
16. Александр Александрович Макаров (1909—1911)
17. Сергей Ефимович Крыжановский (1911—1917)

См. также

• Государственный совет Российской империи
• Государственный секретарь РСФСР

Источники и литература

• [runivers.ru/lib/book4716/ Государственная канцелярия 1810—1910. — СПб.: Государственная типография, 1910.— 557 с.] на сайте Руниверс
• [mirknig.com/knigi/history/1181369380-gosudarstvennaya-kancelyariya-1810-1910.html Государственная канцелярия. 1810—1910] / Составлено в Государственной Канцелярии. — Спб., 1910. — 530 с.
• Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801—1917. Т. 1: Высшие государственные учреждения. — СПб., 1998.
• Михайловский М. Г. Государственный совет Российской империи. Государственные секретари. // Вестник Совета Федерации. 2007. № [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20070425100147.pdf 5], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20070529144326.pdf 6], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20070625121101.pdf 7], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20070815130905.pdf 8], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20070918092017.pdf 9], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20071107165036.pdf 10], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20071207135740.pdf 11], [web.archive.org/web/20110911105058/www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20071220090008.pdf 12]; 2008. №[www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20080219170504.pdf 1], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20080303110243.pdf 2], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20080407152708.pdf 3], [web.archive.org/web/20110910193242/www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20080506153455.pdf 4], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20080519143159.pdf 5], [web.archive.org/web/20110911214553/www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20080620111639.pdf 6-7], [web.archive.org/web/20110911161857/www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20080620111726.pdf 6-7], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20080818155306.pdf 8-9], [www.council.gov.ru/files/journalsf/item/20080818155340.pdf 8-9].

Отрывок, характеризующий Государственная канцелярия

Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.