Государственный советник Российской Федерации 1 класса

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

Государственный советник Российской Федерации 1 класса — классный чин главной группы федеральных государственных гражданских служащих. Классный чин соответствует воинскому званию – полковник (капитан 1 ранга).

Правовая основа

Установлен Указом Президента Российской Федерации от 22 апреля 1996 г. № 578 «О присвоении и сохранении квалификационных разрядов федеральным государственным служащим». Указом Президента Российской Федерации от 1 февраля 2005 г. № 113 «О порядке присвоения и сохранения классных чинов государственной гражданской службы Российской Федерации», когда для федеральных государственных гражданских служащих были установлены классные чины. Ранее присвоенные квалификационные разряды стали считаться классными чинами (этим же указом утверждена таблица соответствия прежних квалификационных разрядов и вновь установленных классных чинов).

Классный чин государственного советника Российской Федерации 1 класса присваивается: а) в федеральных органах исполнительной власти - Правительством Российской Федерации; б) в иных федеральных государственных органах - руководителями этих органов.

По таблице соотношения классных чинов Федеральной государственной гражданской службы, воинских и специальных званий, классных чинов юстиции, классных чинов прокурорских работников (в ред. Указа Президента РФ от 30.09.2013 N 744) классный чин соответствует воинскому званию – полковник (капитан 1 ранга); специальному званию - полковник: полиции (милиции), внутренней службы, юстиции, таможенной службы; классному чину юстиции – государственный советник юстиции Российской Федерации 1 класса; классному чину прокурорского работника – старший советник юстиции.

Отрывок, характеризующий Государственный советник Российской Федерации 1 класса

– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.