Государственный строй Ливана
Согласно конституции, Ливан является парламентской республикой. Законодательная власть принадлежит парламенту (палате депутатов), исполнительная власть – президенту республики, который осуществляет её с помощью кабинета министров. Судебная власть представлена судами различных инстанций.
Особенностью конституционной системы Ливана является конфессиональный принцип, в соответствии с которым при назначениях на высшие государственные посты соблюдается определённый баланс между представителями различных религиозных общин. Он был закреплён в «Национальном пакте» — соглашении, заключённом в 1943 году между президентом страны и премьер-министром. В соответствии с данным соглашением, пост президента должен занимать маронит, премьер-министра — суннит, председателя парламента — шиит, заместителей премьер-министра и председателя парламента — православные и т. д. Соответствующая норма представительства от различных общин установлена в парламенте, правительстве и при распределении мест в отдельных министерствах и ведомствах.
Содержание
Законодательная власть
Законодательная власть представлена Ассамблеей представителей (араб. مجلس النواب) — парламентом Ливана, который состоит из 128 депутатов, избираемых прямым голосованием на четырёхлетний срок. В Ассамблее заседают 64 мусульманина (27 суннитов, 27 шиитов, 8 друзов и 2 алавита) и 64 христианина (34 маронита, 14 греческих православных, 8 греческих католиков, 5 армянских православных, 1 армянский католик, 1 протестант, а также ещё 1 христианин по усмотрению). Парламент избирает президента, утверждает состав правительства и контролирует его деятельность, рассматривает важнейшие международные договоры и соглашения до ратификации их президентом, избирает членов Верховного суда, утверждает законы и государственный бюджет республики.
Глава государства
Президент избирается Ассамблеей представителей на 6-летний срок, причём одно лицо не может дважды занимать этот пост. Дважды в истории Ливана это правило нарушалось: в 1995 на 3 года был продлён срок пребывания у власти Элиаса Храуи, а также в 2004 президентские полномочия до 23 ноября 2007 года были продлены для Эмиля Лахуда.
Глава государства разрабатывает основы политики страны, назначает и смещает министров и руководителей местной власти. Президент имеет право досрочно распустить парламент, ввести в действие любой срочный законопроект, утвердить чрезвычайные и дополнительные ассигнования средств. Глава государства может отложить вступление в силу парламентского закона (для преодоления вето президента необходимо набрать абсолютное большинство голосов парламентариев). Президент ведёт переговоры о заключении международных договоров и ратифицирует их после рассмотрения парламентом, назначает послов Ливана за рубежом, обладает правом помилования и другими правами.
Конституция предусматривает возможность выдвижения парламентом обвинения против президента перед Верховным судом в случае нарушения им конституции или государственной измены. Для выдвижения такого обвинения необходима поддержка не менее двух третей членов парламента.
Исполнительная власть
Правительство Ливана — Совет, или кабинет министров. Оно возглавляется премьер-министром. Президент по представлению парламента назначает премьер-министра и его первого заместителя. После консультаций с президентом и парламентом премьер-министр формирует кабинет министров по принципу религиозного квотирования. Состав кабинета официально утверждается президентом; правительство должно получить вотум доверия в парламенте. Премьер-министр вносит законопроекты в парламент (по согласованию с президентом).
Судебная власть
Судебная система Ливана состоит из уголовных и гражданских, а также административных судов. Параллельно существуют суды религиозных общин, которые самостоятельно действуют в рамках своей компетенции.
Напишите отзыв о статье "Государственный строй Ливана"
Ссылки
- [www.krugosvet.ru/enc/Earth_sciences/geografiya/LIVAN.html#1006329-L-115 Статья Ливан в онлайн-энциклопедии Кругосвет]
- [www.presidency.gov.lb/English/default.aspx Сайт президента Ливана]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Государственный строй Ливана– Служу. – Он помолчал немного.– Так зачем же вы служите? – А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился. – А, ну так вот видите! – Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же. Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему. – Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему. – Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами. – Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер. Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа. Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях. Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли. Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню. – Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать. – Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением. – Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его. Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви. – Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер. Навигация | ||||||||||||||||||||||
