Государственный чиновник
| Государственный чиновник | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Всеволод Павловский |
| В главных ролях |
Максим Штраух |
| Оператор |
Анатолий Солодков |
| Кинокомпания |
Московская фабрика Союзкино |
| Длительность |
88 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Государственный чиновник» (Госчиновник) — советский сатирический кинофильм, снятый Иваном Пырьевым в 1930 году.
Содержание
Работа над фильмом
Пырьев направляет остриё своей сатиры против бюрократизма и чиновничьей психологии среди некоторых слоёв советских служащих[1].
Фильм был подвергнут жесткой критике и запрещён к показу. В те времена было немало чиновников, считавших, что в социалистическом обществе сатире места нет[2]. «Фильм оказался вредным и формалистическим» — со скрытой иронией позднее написал Пырьев. Через некоторое время Ивана Пырьева вернули на студию с требованием «устранить допущенные ошибки» при работе над «Государственным чиновником». Пырьева заставили перемонтировать свой фильм и, при необходимости, доснять новые сцены. В результате перемонтажа «Государственного чиновника» все моральные уроды-бюрократы были представлены как вредители и диверсанты, работавшие в интересах Промпартии.
По воспоминаниям Михаила Ромма, то был редкий случай, когда художнику приказали собственноручно изуродовать свой собственный шедевр.
Отредактированный фильм продолжительностью 71 мин. вышел на экраны 13 июля 1931 года, но особого успеха у зрителя он не снискал.
Сюжет
Главарь вредительской группы, засевшей в правлении железнодорожной промышленности, делает всё, чтобы дезорганизовать работу железнодорожного транспорта. Повреждённые паровозы он отдаёт на слом вместо того, чтобы починить их. Однажды он принимает важного иностранца, готового дать деньги на развитие железных дорог. Однако бюрократ делает всё, чтобы эта затея провалилась: под различными предлогами он держит иностранца у себя до двух часов, а в 2 часа закрывается касса. В кассе работает Аполлон Фокин, кассир с 20-летним стажем. В 2 часа бюрократ отпускает спонсора, тот бежит в кассу, и едва успевает вручить деньги (1 миллион) Фокину. Тогда вредитель организовывает налёт на кассира. Кассир Андрей Фокин оказывает сопротивление, а никем незамеченный саквояж с деньгами оказывается под лестницей. Саквояж обнаруживает жена кассира, и тот получает возможность присвоить деньги. Они с женой распределяют деньги на необходимые нужды, но тут является грабитель и требует деньги себе. Кассир пытается выторговать себе хотя бы 40.000 на приданое дочери, но грабитель неумолим. Он берёт деньги и пытается скрыться, но кассир настигает его, между ними начинается борьба, и кассир побеждает. Деньги идут на развитие железнодорожной промышленности. Фокина хотят представить к награде. Он мысленно представляет себя важным начальником. Однако против него высказывается много голосов против, и в награде ему отказывают.
В ролях
- Максим Штраух — Аполлон Фокин
- Любовь Ненашева — жена Фокина
- Наум Рогожин — Аристарх Разверзаев
- Леонид Юренев — фон Мекк, стоящий выше
- Александр Антонов — председатель правления дороги
- Иван Бобров — «истинно русский» человек
- Татьяна Барышева — монахиня
- Наталья Васильева
Напишите отзыв о статье "Государственный чиновник"
Примечания
- ↑ [www.russkoekino.ru/publ/publ-0052.shtml Режиссёр Иван Пырьев]. Проверено 9 января 2013. [www.webcitation.org/6DzIqnfft Архивировано из первоисточника 27 января 2013].
- ↑ [www.pyrev.ru/index01.shtml Иван Пырьев и его женщины - Биография Ивана Пырьева]. Проверено 9 января 2013. [www.webcitation.org/6DzIsD2Wu Архивировано из первоисточника 27 января 2013].
Ссылки
- [www.pyrev.ru/index0124.shtml Государственный чиновник] на сайте, посвящённом Ивану Пырьеву
- [www.gctm.ru/branches/mkm/events/strrauh/ Максим Штраух в фильме Ивана Пырьева «Государственный чиновник» (1930)]
- [ruskino.ru/mov/9342 Государственный чиновник]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Государственный чиновник
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
