Государство Буэнос-Айрес

Государство Буэнос Айрес
исп. Estado de Buenos Aires
Республика
← 1852 — 1861 →
Флаг Буэнос-Айреса Герб Буэнос-Айреса
Государство Буэнос-Айрес и Аргентинская конфедерация в 1858 году.
Столица	Буэнос-Айрес
Язык(и)	испанский
Религия	католичество
Денежная единица	es:Peso Moneda Corriente
Губернатор
История
- 11 сентября 1852	Сецессия
- 12 апреля 1854	Утверждение конституции
- 30 августа 1857	первая ж/д ветка
- 23 октября 1859	Битва при Сепеде
- 11 ноября 1859	Пакт Сан Хосе де Флорес
- 17 сентября 1861	Битва при Павоне

К:Появились в 1852 годуК:Исчезли в 1861 году

Государство Буэнос-Айрес — непризнанное государство, существовавшее в течение нескольких лет на территории аргентинской провинции Буэнос-Айрес. Государство возникло после свержения в провинции Буэнос-Айрес власти правительства Аргентинской конфедерации, объединившей под своей властью все остальные провинции страны. Государство Буэнос-Айрес существовало в период с 11 сентября 1852 года по 1861 год и фактически не зависело от правительства конфедерации, которое не признавалось им законным, в том числе было экономически независимо.

Политическое устройство

Конституция была утверждена в 1854 году и во многом была схожа с конституцией Аргентины 1853 года. Срок полномочий губернатора был установлен в четыре года, в противоположность шести годам, установленным в Конфедерации. Конституция Буэнос Айреса признавала официальной религией католичество, в то время как в конфедеративной конституции значилось: "федеральное правительство поддерживает римскую католическую апостольскую религию". Выборы губернатора производились палатой представителей. Существовала Законодательная ассамблея состоящая из сената и палаты представителей.

Конфликт с Конфедерацией и роспуск

Весь период своего существования государство находилось на осадном положении. 23 октября 1859 года произошла битва при Сепеде, победу в которой одержали войска Хусто Уркисы, президента Конфедерации. Уркиса после этого потребовал капитуляции Буэнос-Айреса и его воссоединения с Аргентиной, но правительство сепаратистов отказалось, и война продолжилась.

17 сентября 1861 года состоялась битва при Павоне, в ходе которой войска Буэнос-Айреса во главе с Бартоломео Митре, будущим президентом Аргентины, при поддержке иностранных держав одержали победу над конфедератами. В результате поражения Уркиса и все поддерживавшие его губернаторы ушли в отставку. Несмотря на победу, Митре высказал свою приверженность принципу единства страны и согласился на воссоединение Буэнос-Айреса с остальной Аргентиной, но на условиях мятежной провинции. В частности, было установлено, что в течение пяти лет жители провинции будут присваивать себе часть дохода от осуществляемых здесь таможенных операций.

Таким образом, государство Буэнос-Айрес в 1861 году прекратило своё существование и воссоединилось с Аргентиной. Митре в 1862 году был избран президентом воссоединённой республики.

Отрывок, характеризующий Государство Буэнос-Айрес

Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.