Готская Библия

Го́тская Би́блия — первое литературное произведение на германском (а именно, готском) языке. Сегодня существуют лишь отдельные фрагменты этого перевода. Тем не менее, этот перевод Священного Писания — уникален и ценен.

Вульфила — миссионер и переводчик

Эту Библию перевёл Ульфила, известный также под готским именем Вульфила. Согласно историку Филосторгию, Вульфила был потомком пленников, взятых во время набега готов на Каппадокию (ныне — часть восточной Турции). Он родился около 311 года нашей эры, а спустя примерно 30 лет был посвящён в духовный сан Евсевием Никомидийским и обучен миссионерской работе среди готов.

«Он терпеливо перевёл с греческого языка на готский всю Библию, за исключением 3 и 4 книг Царств,— рассказывает историк Уилл Дюрант,— чтобы наставлять новообращённых и приумножать их число» («Эпоха веры», англ.). На сегодняшний день от рукописей Готской Библии уцелел лишь фрагмент книги Неемии и части Нового Завета.

Письменного готского языка не было. Поэтому Вульфила столкнулся при переводе с трудностью, потребовавшей от него исключительной изобретательности. Древние церковные историки приписывают Вульфиле создание готского алфавита, состоящего из 27 знаков и основанного главным образом на греческом и латинском алфавитах. Кроме того, в «Новой британской энциклопедии» (англ.) отмечается, что «он изобрёл в общегерманском языке христианскую терминологию, которая частично всё ещё употребляется».

Рукописи

Судя по сохранившимся свидетельствам, Библией Вульфилы пользовались и вест-, и остготы, поэтому считается, что она должна была иметь распространение в обширной части Европы — как минимум в Италии и Испании. В VI веке в Равенне трудился знаменитый каллиграф Вилиарих (Вильярит). Дж. Марченд и Э. Штуц также предполагают существование школы писцов в Тулузе, на юго-западе Галлии, входившей в состав Вестготского королевства. После падения королевства интерес к готским рукописям полностью пропал ещё в период раннего средневековья. Рукописи разбирали на листы, текст смывался, а дорогостоящий пергамент использовался для написания актуальных на тот момент сочинений.

Рукописей Готской Библии до нас дошло только 8, все во фрагментарном состоянии, однако одна из них — Серебряный кодекс, относится к числу богатых иллюминированных изданий, выполненных на пурпурном пергаменте. Ниже приводится перечень сохранившихся готских рукописей Нового Завета:

• Серебряный кодекс (лат. Codex Argenteus), выполненный в VI веке в Северной Италии, предположительно для Теодориха Великого в его резиденции в Равенне либо в Брешии. Написан на пурпурном пергаменте золотыми и серебряными чернилами, содержал полный текст Четвероевангелия. Первоначально включал 336 листов, из которых в Верденском аббатстве близ Эссена сохранились 187. Они были вновь обнаружены в середине XVI века. В 1970 году в Шпейерском соборе в 360 км от аббатства был обнаружен последний, 336-й лист рукописи.
• Рукопись из Шейх-Ибада. Двуязычная латино-готская рукопись, предположительно датируемая VI веком. Обнаружена в начале ХХ века в Египте, в Шейх-Ибада (древний Антинополь). Рукопись плохо сохранилась, содержала фрагменты последних глав Евангелия от Луки (Лк. 23:11-14, Лк. 24:13-17). Фрагмент погиб в начале 1945 года в Гиссене, куда был отправлен на хранение: воды реки Лан затопили подземное хранилище.
• Кодекс из Вольфенбютеля № 4148. Палимпсест, предположительно смытый и записанный новым текстом в Аббатстве Боббио. Обнаружен в 1756 году Францем Книттелем, издан в 1762 году им же. На 4-х листах кодекса содержалось 40 стихов готской версии Послания к Римлянам.
• Амвросиевы кодексы (лат. Codices Ambrosiani), всего 4, обнаруженные в 1817 году в Милане в Библиотеке св. Амвросия кардиналом Маи. Два кодекса содержат фрагменты всех посланий апостола Павла (полностью только 2-е Послание к Коринфянам), третий — фрагменты Евангелия от Матфея (главы 25 — 27), четвёртый — ветхозаветную книгу пророка Неемии (главы 5 — 7).
• Туринский кодекс (лат. Codex Taurinensis). Сохранились фрагменты 4-х, сильно повреждённых листов, принадлежащих той же рукописи, что и один из Амвросиевых кодексов. Обнаружен в 1866 году в составе переплёта другой рукописи. Идентифицируются краткие фрагменты Посланий к Галатам и Колоссянам.

Восстановление текста Готской Библии

Во второй половине первого тысячелетия нашей эры постепенно прекратили существование готские государства, готы ассмилировались местным и пришлым населением когда-то завоёванных ими территорий, и готские языки вышли из употребления. Из виду пропал и ценнейший Серебряный кодекс. Лишь в середине XVI века его фрагмент был обнаружен в Верденском монастыре, расположенном неподалёку от Кёльна (Германия).

В 1569 году была опубликована молитва «Отче наш» в готском переводе, что привлекло внимание к Готской Библии. Название Кодекс Аргентеус впервые появилось в печати в 1597 году. Из Вердена эта рукопись перешла в императорскую художественную коллекцию, которая находилась в Праге. Однако в 1648 году, когда закончилась Тридцатилетняя война, победители — шведы — захватили рукопись вместе с другими сокровищами. С 1669 года этот кодекс постоянно хранится в библиотеке Упсальского университета в Швеции.

Кодекс Аргентеус первоначально состоял из 336 листов, из которых 187 сейчас находятся в Уппсале. Ещё одна страница — последняя в Евангелии от Марка — была найдена в 1970 году в городе Шпайер (Германия).

Со времени обнаружения кодекса учёные начали исследовать текст рукописи, чтобы понять значения слов мёртвого готского языка. Использовав все доступные рукописи и учтя предыдущие попытки восстановить текст, немецкий учёный Вильгельм Штрейтберг суммировал всю проведённую работу и опубликовал в 1908 году «Die gotische Bibel» (Готская Библия), расположив параллельно древнегреческий и готский тексты.

Сегодня Готская Библия в основном интересует учёных. Но то, что она была создана и ценилась в то время, когда делались первые переводы Библии, свидетельствует о сильном желании Ульфилы и его решимости перевести Слово Бога на современный тогда язык.

Литература

• Библейские переводы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.gotica.de/ Проект, посвящённый сохранившимся готским рукописям]

Отрывок, характеризующий Готская Библия

На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.