Гофт, Ян ван

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ян ван Гофт
J. van Hooft
Место рождения

Нидерланды

Дата смерти

6 марта 1726(1726-03-06)

Место смерти

Сестрорецк

Принадлежность

Нидерланды Нидерланды
Российская империя Российская империя

Звание

шаутбенахт (1721)

Гофт, Ян ван, в России был более известен как Ян Фангофт (J. van Hooft, ? — 6 марта 1726) — шаутбенахт (контр-адмирал) российского флота, флагман.



Биография

По данным Я. Дена, являлся выходцем из Брабанта.

Принят в русскую морскую службу в 1703 году в звании капитана и с жалованием в 25 рублей. С 1 февраля 1704 по 1711 год заведовал экипажескими делами в Воронеже. 8 июня 1711 года возвращён на флот. В 1713 году командовал бомбардирским кораблём. В этом же году командовал под Выборгом 7 военными и всеми провиантскими судами.

В 1714 году, командуя линейным кораблём «Святой Антоний», находился вместе с котлинской эскадрой в плавании у Ревеля. В следующем году, командуя тем же кораблём, вновь ходил с флотом до Ревеля.

3 декабря 1715 года Гофт был по личной разметке Петра I через чин произведён в капитаны 1 ранга.

В сентябре 1716 года заведовал проводкой корабля «Москва» от Санкт-Петербурга до Котлина.

в 1717 году командовал линейным кораблём «Перл» в плавании с флотом до шведского острова Готланд. В июле, после возвращения флота, ван Гофт был послан в крейсерство в Балтийское море с двумя кораблями и пинком. Близ Аландских островов взял военный приз (шняву «Поллукс»), за это был награждён 500 рублей. В сентябре, пребывая в Ревеле, исполнял должность командующего флагмана ревельской эскадры.

1 ноября 1717 года произведён в капитан-командоры.

В 1718 году вновь крейсировал на корабле «Перл» в составе отряда русских кораблей в Балтийском море. Корабли отряда ван Гофта, находясь между островами Эзель, Готланд и берегом Курляндии, взяли 10 призов.

В мае 1719 года, вновь подняв брейд-вымпел на корабле «Перл», ван Гофт командовал отрядом из 3 кораблей, 3 фрегатов и пинка. Крейсировал с отрядом в Балтийском море, предпринял высадку на остров Эланд и взял 5 призов. После завершения кампании занимал должность командующего флагмана в Ревеле.

В 1720 году был послан в Балтийское море для действий против шведов с эскадрой в составе 7 кораблей и 1 фрегата (брейд-вымпел нёс на корабле «Перл»). После того, как на Балтике появился британский флот, возвратился в Ревель и оттуда с лучшими кораблями был послан к Котлину. Осенью с кораблём «Перл» крейсировал у Дагерорда.

В 1721 году, после вскрытия вод, вместе с ревельской эскадрой вышел на корабле «Перл» к аланду, выполняя задачу прикрытия русских галер, но появление в Балтийском море английского флота заставило эскадру ван Гофта вернуться в Ревель, ограничившись высылкой крейсеров к Дарерорду.

22 октября 1721 года ван Гофт был произведён в звание шаутбенахта.

В 1722 году по-прежнему командовал ревельской эскадрой, имея брейд-вымпел на корабле «Перл». Ходил с флотом в плавание в Финском заливе, посылал крейсера в плавание между Рогервиком и Дагерордом. В 1723 году, неся флаг на том же корабле, ходил с эскадрой в плавание в Финском заливе.

В 1723 году, выполняя обязанности командующего флагмана в Ревеле, принимал деятельное участие в приготовление русских кораблей к Мадагаскарской экспедиции.

В феврале 1724 года был послан в Санкт-Петербург для участия в деятельности Адмиралтейств-коллегии.

В ноябре 1725 года был послан на Сестрорецкие заводы для описи местных канцелярских дел, где 6 марта 1726 года умер.

Напишите отзыв о статье "Гофт, Ян ван"

Литература

Отрывок, характеризующий Гофт, Ян ван

– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.