Императрица Го-Сакурамати
| Го-Сакурамати яп. 後桜町天皇<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Свадьба Го-Сакурамати (императрица представлена как мужчина с бородкой)</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 31 августа 1762 — 23 мая 1771 | |||
| Предшественник: | Момодзоно | ||
| Преемник: | Го-Момодзоно | ||
| Отречение: | 23 мая 1771 | ||
| Рождение: | 23 сентября 1740 Киото, Япония | ||
| Смерть: | 24 декабря 1813 (73 года) Киото, Япония | ||
| Место погребения: | Мавзолей Цуки но ва но Мисасаги | ||
| Отец: | Император Сакурамати | ||
| Мать: | Нидзё Иэко | ||
| Супруг: | нет | ||
| Дети: | нет | ||
Императрица Го-Сакурамати (яп. 後桜町天皇 Го-Сакурамати тэнно:?, 23 сентября 1740 — 24 декабря 1813) — 117-я императрица Японии[1] согласно принятому порядку наследования[2]. Правила с 1762 по 1771 год[3] , после чего уступила хризантемовый трон своему племяннику Го-Момодзоно, успевшему стать наследным принцем за несколько лет до этого.
Тронное имя было дано ей в честь её отца, Императора Сакурамати, а «Го» (яп. 後) означает «следующая», «преемница» (то есть «Сакурамати II»).
Императрица Го-Сакурамати была последней из восьми женщин, когда-либо восходивших на императорский престол. В 1889 году был издан Статут императорской фамилии, который открыто исключал женщин из порядка наследования.
Жизнеописание
Императрица Го-Сакурамати родилась 23 сентября 1740 года. Она была второй дочерью императора Сакурамати. Матерью девочки была Нидзё Иэко, дочь императорского советника и левого министра Нидзё Ёсисады. Новорождённой дали имя Тосико и титул принцесса Иса, который впоследствии изменён на титул принцесса Акэ[4].
В 1762 умер император Момодзоно, младший брат принцессы. Его сын Хидэхито слишком мал, чтобы унаследовать трон. Поэтому по завещанию покойного 15 сентября 1762 новым монархом стала принцесса, которая приняла имя Го-Сакурамати. Она была последней женщиной на императорском престоле[4].
В декабре 1769 года императрица Го-Сакурамати сложила с себя полномочия и передала Хидэхито монаршие регалии. 23 мая 1770 14-летний принц прошёл интроницацию и стал императором Го-Момодзоно, а она приняла титул дайдзё тэнно. Бывшая правительница занималась поэзией, изучением японской литературы и историей[4].
24 декабря 1813 года Го-Сакурамати умерла в 74-летнем возрасте. Потомкам она оставила 41 книгу своего дневника и сборник поэтических и прозаических произведений «Ежегодные события императорского дворца» (яп. 禁中年中の事, きんちゅうねんじゅうのこと). Покойную правительницу похоронили в гробнице Цукинова (яп. 月輪陵, つきのわのみささぎ) на территории монастыря Сэнрю-дзи в районе Хигасияма в Киото[4][5]
Генеалогия
| (114) Накамикадо | (115) Сакурамати | (117) Го-Сакурамати | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| (116) Момодзоно | (118) Го-Момодзоно | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Наохито | Сукэхито | Харухито | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| (119) Кокаку | (120) Нинко | (121) Комэй | (122) Мэйдзи | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Сукэхира | Тикако | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Императрица Го-Сакурамати"
Примечания
- ↑ Управления императорского двора Японии (Кунайтё:): [www.kunaicho.go.jp/ryobo/guide/120/index.html 後桜町天皇 (120)]
- ↑ Ponsonby-Fane, Richard. (1959). The Imperial House of Japan, p. 120.
- ↑ Titsingh, Isaac. (1834). [books.google.com/books?id=Cg8oAAAAMAAJ&printsec=titlepage&dq=editions:OCLC63259938#PRA1-PA419,M1 Annales des empereurs du Japon, pp. 419—420.]
- ↑ 1 2 3 4 Императрица Го-Сакурамати // Энциклопедия Ниппоника : [яп.] = Ниппон дайхякка дзэнсё : в 26 т. — 2-е изд. — Токио : Сёгакукан, 1994—1997.</span>
- ↑ [www.kunaicho.go.jp/ryobo/guide/117/index.html Гробница Цукинова] // Официальная страница Управления императорского двора Японии
</ol>
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Японии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Императрица Го-Сакурамати
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
