Го Жоши, Иосиф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иосиф Го Жоши<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
архиепископ Тайбэя
7 августа 1952 год — 4 декабря 1959 год
Церковь: Римско-Католическая церковь
Преемник: епископ Станислав Ло Гуан
 
Рождение: 11 февраля 1906(1906-02-11)
Смерть: 18 декабря 1995(1995-12-18) (89 лет)
Принятие священного сана: 28 декабря 1931 год
Епископская хиротония: 26 октября 1952 год

Иосиф Го Жоши (11 февраля 1906 год, Китай — 18 декабря 1995 год, Тайбэй, Китайская Республика) — католический прелат, первый архиепископ Тайбэя с 7 августа 1952 года по 4 декабря 1959 год.



Биография

28 декабря 1931 года был рукоположён в священники. 13 июня 1950 года назначен апостольским префектом Тайбэя.

7 августа 1952 года Римский папа Пий XII назначил его архиепископом Тайбэя. 26 октября 1952 года состоялось рукоположение Иосифа Го Жоши в епископы, которое совершил кардинал Антонио Рибери в сослужении с епископом Чжумадяня Иосифом Марией Юэнь Кайчжи и епископом Чжэндина Иовом Чжэнь Цзимином.

4 декабря 1959 года подал в отставку и был назначен титулярным епископом Саламиса.

Участвовал в работе I, II, III и IV сессий II Ватиканского собора.

Скончался 18 декабря 1995 года.

Напишите отзыв о статье "Го Жоши, Иосиф"

Ссылки

  • [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bkuoj.html Информация]  (англ.)
  • [www.brender.eu/default.asp?iId=KFMFK Биографические сведения]  (англ.)
Предшественник:
Архиепархия Тайбэя
7 августа 1952 год4 декабря 1959 год
Преемник:
епископ Станислав Ло Гуан

Отрывок, характеризующий Го Жоши, Иосиф

– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.