Григорий (Граббе)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Граббе, Юрий Павлович»)
Перейти к: навигация, поиск

Епископ Григо́рий (в миру граф Юрий (Георгий) Павлович Граббе; 8 (21) апреля 1902, Санкт-Петербург, Российская империя — 24 сентября (7 октября) 1995, Элмвуд-Парк, Нью-Джерси, США) — епископ Русской Православной Церкви заграницей, епископ Вашингтонский и Флоридский. Ранее долгое время был священником РПЦЗ в сане протопресвитера. Автор ряда работ церковно-канонического и исторического характера; непримиримый критик коммунистического режима в СССР и Московской Патриархии.





Биография

Сын полковника графа Павла Михайловича Граббе и жены его Анастасии Георгиевны Демидовой. Правнук поэта А. С. Хомякова. Младшая сестра Нина — в монашестве игумения Магдалина, настоятельница Леснинского монастыря РПЦЗ (Провемон, Франция).

В 1917 году окончил 6-й класс гимназии в Кисловодске, куда переселился его отец.

В 1920 году вместе с родителями эмигрировал в Константинополь, затем в Белград, где в 1921 году сдал экзамены на аттестат зрелости.

С 1923 по 1926 год обучался на Богословском факультете Белградского университета, совмещал учёбу с журналистской деятельностью в официальным печатном органе Архиерейского Синода РПЦЗ журнале «Церковные ведомости» и с изданием монархической газете «Голос верноподданного».

В 1925 году женился на В. М. Яржембской, от которой у него было четверо детей.

С августа 1931 года управляющий канцелярией Архиерейского Синода РПЦЗ в Сремских Карловцах («фактически исполнял обязанности Секретаря Архиерейского Синода»[1]).

В 1935 году был одним из секретарей Совещания, созванного Сербским Патриархом Варнавой, имевшим цель объединить все русские эмигрантские приходы; составил первоначальный проект принятого «Временного Положения об управлении Русской Православной Церковью Заграницей».

В 1944 году переехал в Германию, в Карлсбад, и вывез туда значительную часть архива Архиерейского Синода.

В 1945 году рукоположён в иерея; с 1947 года протоиерей; с 1960 года — протопресвитер, настоятель, затем ключарь Синодальной церкви Знамения Божией Матери в Нью-Йорке.

В 1951 году, вместе с митрополитом Анастасием (Грибановским) переехал в Нью-Йорк, США.

13 апреля 1956 года награждён правом ношения митры.

В 1957 году в РПЦЗ в результате «клеветнической кампании» на покой отправляется епископ Пантелеимон (Рудык). По утверждению протоиерея Митрофана Зноско-Боровского, главным обвинителем являлся протоиерей Георгий Граббе[2].

В 1963 году был одним из главных противников деятельности архиепископа Иоанна (Максимовича) в Сан-Франциско. Поддержал возбуждение гражданского суда над ним, участвовал в его заседаниях как свидетель со стороны обвинителей.

30 сентября 1964 года в Нью-Йорке совершил венчание самозванца Михала Голеневского, выдававшего себя за чудесно спасшегося цесаревича Алексия с протестанткой немкой Ингрид Кампф в присутствии «его сестёр» неправославных и не говорящих по-русски «Ольги Николаевны Романовой» и «Татьяны Николаевны Романовой», за что получил более 10 тысяч долларов. Это вызвало скандал в РПЦЗ.[3][4] В результате канонизация РПЦЗ царской семьи, предполагавшаяся в том же году, была отложена на 17 лет, поскольку возникло сомнение в смерти всех пяти детей Романовых. Узнав об этом «венчании», архиепископ РПЦЗ Иоанн Шанхайский после литургии провёл литию в память об убиенном царевиче Алексее[5].

С 1967 года состоял консультантом при Архиерейском Синоде РПЦЗ и заведующим отделом внешних сношений.

С 1932 по 1946 год и с 1951 по 1967 год — редактор журнала «Церковная жизнь», органа Архиерейского Синода РПЦЗ.

Обладал большим влиянием на третьего Первоиерарха РПЦЗ митрополита Филарета (Вознесенского). В 1967 году архиепископ Аверкий (Таушев), настоятель Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, написал несколько писем митрополиту Филарету в которых сетовал на то, что митрополит находится под влиянием своего секретаря, протопресвитера Георгия Граббе, и его «партии»:

«…Невыразимо жаль Вас, Владыка Святый, что Вас так умело и хитро обхаживают люди нечестные, явно потерявшие совесть, если они способны так мерзко и гнусно клеветать на других, кто их видит и знает и кого они поэтому боятся. Ведь, кроме малой кучки личных друзей и родственников, да ещё связанных с ними общностью интересов такого же низкопробнаго свойства, абсолютно никто их не поддерживает. Подлинный церковный народ — не с ними, ибо видит и знает их насквозь и им не верит. Клевеща на других, они думают тем обелить себя… Все было бы у нас в Церкви мирно, тихо и дружно, если бы не стремление этой кучки захватить в свои руки диктаторскую власть…»[6].

3 мая 1979 года в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле митрополитом Филаретом (Вознесенским) пострижен в монашество с наречением имени Григорий в честь святьителя Григория Богослова. На следующий день возведён в сан архимандрита.

12 мая того же года в Знаменском синодальном соборе в Нью-Йорке рукоположен во епископа Манхаттанского, викария Восточно-Американской епархии вопреки полученным незадолго перед хиротонией протестам со стороны архиепископа Сан-Францисского Антония (Медведева), архиепископа Лос-Анджелесского Антония (Синкевича), епископа Сиракузского Лавра (Шкурлы), епископа Сиэтлского Нектария (Концевича) и епископа Брисбенского Константина (Ессенского) протоиерея Митрофана Зноско-Боровского и других клириков и мирян.

С 1981 года — епископ Вашингтонский и Флоридский.

После кончины митрополита Филарета (Вознесенского), новоизбранный Первоиерарх митрополит Виталий (Устинов), опираясь на поддержку сочувствующих ему членов Синода, приложил все усилия к устранению закулисного влияния партии Григория (Граббе). Громкой сенсацией было предание огласке шокирующих материалов, собранных протоиереем Виктором Потаповым на основании изученных им документов, а также показания многочисленных свидетелей, вскрывающих нравственные и финансовые преступления не только епископа Григория (Граббе), но и членов его семьи, в частности его сына, архимандрита Антония (Граббе). В ходе разбирательства, проводившегося на уровне Синода РПЦЗ, епископ Григорий на Архиерейском Соборе 1986 года был отстранён от всех занимаемых должностей и уволен за штат с определением места проживания в Лесненском женском монастыре во Франции[7].

Был горячим сторонником открытия в СССР приходов РПЦЗ. Категорически осуждал попытки сближения с Московским Патриархатом.

4 июля 1994 года на Архиерейском Соборе митрополит Виталий (Устинов) отмечал: «В связи с Суздальским бунтом выяснилось, что идеологом его является епископ Григорий. Он подвел всё дело якобы под каноны, под указ Патриарха Тихона № 362, но эта подтасовка — сомнительна»[8].

В 1994 году написал письмо митрополиту Виталию (Устинову), где говорил, что отступление от твёрдой позиции приведёт к падению РПЦЗ: «Я был свидетелем и участником славного периода жизни Зарубежной Церкви, а теперь с болью сердца смотрю на то, что считаю бесславным её концом.»[9]

В мае 1995 года посетил Суздаль, юрисдикцию Валентина Русанцова (ныне — Российская православная автономная церковь)[10].

Семья

С 1925 года был женат на Варваре Максимовне Яржембской (1903—1977). Их дети:

  • Алексей (1926—2005), в монашестве Антоний, епископ РПАЦ
  • Анастасия (ум. 2005), в замужестве Шатилова, публицист.

Труды

  • Корни церковной смуты. — Белград, 1927. 30 с.
  • Алексей Степанович Хомяков. — Варшава: Варшавская синодальная типография, 1929. 74 с.
  • Единство и единственность Церкви. — Варшава, 1929. 41 с.
  • Англикане и Православная Церковь. — Варшава: Варшавская синодальная типография, 1930. 39 с.
  • Истинная соборность. — Варшава: Варшавская синодальная типография, 1930. 36 с.
  • Культура, прогресс и Церковь. — Варшава: Варшавская синодальная типография, 1931. 47 с.
  • Свобода с христианской точки зрения. — Варшава: Варшавская синодальная типография, 1931.
  • Церковь и государство в будущей России. — Белград, 1931. 27 с.
  • Единение или раздробление. — Белград, 1932. 16 с.
  • Лже-православие на подъеме. — Джорданвилль, 1954. 212 с.
  • Правда о Русской Церкви на родине и за рубежом. — Джорданвилль, 1961. 216 с.
  • Церковь и её учение в жизни (Собрание сочинений). — Монреаль: Т. 1. 1964. 271 с.; Т. 2. 1970. 323 с.
  • Книга Правил Святых Апостолов и Вселенских Соборов в трех томах с примечаниями. — Монтреаль: Т. 1. 1971. 188 с.; Т. 2-3. 1974. 330 с.
  • The canonical and legal position of the Moscow Patriarchate. — 1971. 54 p.
  • Отрицание вместо утверждения. — Джорданвилль, 1971. 24 с.
  • Завет святого патриарха. -М., 1996. 340 с.
  • Дневник. 1917 год — Кисловодск
    • [portal-credo.ru/site/index.php?act=lib&id=1259 1917 г. 22 ноября — 31 декабря]
    • [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1277 1918 г. 1 января — 16 Января]
    • [www.portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1281 1918 г. 17 Января — 15 Февраля]
    • [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1295 1918 г. 16 Февраля — 6 Марта]
    • [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1304 1918 г. 7 Марта — 19 Апреля]
    • [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1313 1918 г. 20 Апреля — 11 Июня]
    • [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1319 1918 г. 12 Июня — 8 Июня]
    • [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1334 1918 г. 9 Июня — 1919 г. 4/17 Апреля]
    • [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1385 1929 г. 5/18 Апреля — 1930 г. 22 Марта /7 Апреля]
  • [portal-credo.ru/site/print.php?act=news&id=14743 Русская Церковь перед лицом господствующего зла]

Напишите отзыв о статье "Григорий (Граббе)"

Примечания

  1. [portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1751 Епископ Григорий (Граббе). Церковное блуждание между двух сосен]
  2. [www.orthodox-canada.com/ru/about-us/history/russkiy-zhiznennyiy-put-i-arhipastyirskoe-sluzhenie-v-kanade-arhiepiskopa-panteleimona-rudyika-k-yubileyu-50-letiya-uchrezhdeniya-edmontonsko-kanadskoy-eparhii-moskovskogo-patriarhata/ Жизненный путь и архипастырское служение в Канаде архиепископа Пантелеимона (Рудыка) (К юбилею 50-летия учреждения Эдмонтонско-Канадской епархии Московского Патриархата)]
  3. «Русский вестник» № 17 за 2012 г.
  4. Поспеловский Д. В. «Из истории русского церковного зарубежья.»
  5. «Святитель Иоанн Шанхайский в воспоминаниях современников». «Живой родник» (журнал Донецкой епархии), № 11-12, 2009
  6. [hristov.narod.ru/letopis5.htm Летопись Церковной Истории (1961-1971гг)]
  7. [minds.by/article/45.html «Святая Православная Церковь Северной Америки» («Бостонский Синод», Истинная Православная Церковь Греции)]
  8. [sinod.ruschurchabroad.org/Arh%20Sobor%201994%20Prot.htm Новая страница 1]
  9. [sinod.ruschurchabroad.org/documents%20b%20Grigory%20Grabbe%201994%20pismo%20m%20Vitali.htm На краю пропасти]
  10. [portal-credo.ru/site/?act=news&id=37139&type=view ФОТОГАЛЕРЕЯ: Визит епископа Григория (Граббе) (+ 8.10.1995) в Россию, май 1995 года]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Григорий (Граббе)

– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.


25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.