Грабб, Джим

Джим Грабб
Место проживания	Эрмоса-Бич, Калифорния, США
Рост	193 см
Вес	82 кг
Начало карьеры	1986
Завершение карьеры	2000
Рабочая рука	правая
Призовые, долл.	3 274 155
Одиночный разряд
Титулов	2
Наивысшая позиция	24 (12 февраля 1990)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	3-й раунд (1988)
Франция	2-й раунд (1992)
Уимблдон	3-й раунд (1988, 1990)
США	4-й раунд (1989)
Парный разряд
Титулов	23
Наивысшая позиция	1 (12 июня 1989)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	1/4 финала (1989, 1993, 1996)
Франция	победа (1989)
Уимблдон	финал (1992)
США	победа (1992)
Завершил выступления

Джим Грабб (англ. Jim Grabb; р. 14 апреля 1964, Тусон, Аризона) — американский профессиональный теннисист, специалист по игре в парах.

• Бывшая первая ракетка мира в парном разряде
• Двукратный победитель турниров Большого шлема в мужском парном разряде
• Победитель турнира Гран-при Мастерс (1989) в мужском парном разряде
• В общей сложности победитель 25 турниров Большого шлема, Гран-при и АТР-тура в одиночном и парном разряде
• В 2013 году включен в Международный еврейский спортивный зал славы

Спортивная карьера

Начало карьеры (1984—1988)

В 1984—86 годах, во время учёбы в Стэнфорде, Джим Грабб трижды подряд включался в состав символической любительской сборной США в парном и дважды в одиночном разряде. В 1985 году он стал полуфиналистом студенческого чемпионата Северной Америки.

Хотя уже во время учёбы Грабб выступал в профессиональных теннисных турнирах (дойдя, в частности, до полуфинала турнира Гран-при в Ливингстоне, Нью-Джерси), полноценную профессиональную карьеру он начал лишь в 1986 году, после окончания университета. В октябре того же года он вышел в финал «челленджера» в Фукуоке (Япония) в одиночном и парном разряде и одержал победу в парах (с Ларри Стефанки). В апреле 1987 года он дошёл уже до финала турнира Гран-при — Открытого чемпионата Сеула, снова в обоих разрядах, и завоевал свой первый титул на этом уровне, обыграв в финале восходящую звезду американского тенниса, юного Андре Агасси. В сентябре в паре с Патриком Макинроем он выиграл чемпионат Тихоокеанского побережья в Сан-Франциско — свой первый парный титул в турнирах Гран-при — после победы уже в первом круге над первой ракеткой мира Робертом Сегусо и Кеном Флэком. В октябре на турнире в Токио он в паре с Сэмми Джаммалвой обыграл Сегусо во второй раз за сезон и дошёл до финала, а через две недели вышел в четвёртый финал за сезон на Открытом чемпионате Стокгольма и окончил год в числе 30 сильнейших парных игроков мира.

Пик карьеры (1989—1993)

Серия успешных выступлений, не завершавшихся, однако, завоёванными титулами, продолжадась почти весь следующий сезон. С января по октябрь 1988 года Грабб пять раз проигрывал в финалах турниров, каждый раз с другим партнёром, а на Уимблдоне дошёл с австралийцем Питером Дуганом до полуфинала. За это время он поднялся до 16-й строчки в рейтинге АТР. Наконец в начале ноября в Стокгольме он наконец завоевал свой второй титул и закончил год на ближайших подступах к первой десятке рейтинга. 1989 год он начал с выхода в четвертьфинал Открытого чемпионата Австралии в паре со Стефаном Эдбергом, а затем с Патриком Макинроем вышел в финал крупного турнира во Флориде, что позволило ему впервые войти в десятку сильнейших парных игроков мира. В июне он, также с Макинроем, выиграл Открытом чемпионат Франции. Это был всего лишь третий титул в его карьере, но он позволил Граббу на неделю стать первой ракеткой мира в парном разряде. В конце сезона они с Макинроем выиграли ещё один из наиболее престижных титулов в мировом теннисе, победив на турнире Гран-при Мастерс, которым завершали год сильнейшие игроки мира. В этом турнире Грабб и Макинрой выиграли все пять своих встреч, победив в группе Джима Пью и Рика Лича — второго и четвёртого игроков в мировой иерархии, — а в финале действующую первую ракетку мира Андерса Яррида, выступавшего с бывшим обладателем этого звания Джоном Фицджеральдом.

Параллельно с успехами в парах Грабб доказывал, что может преподносить сюрпризы и в одиночном разряде. За 1989 год он дважды нанёс поражение соперникам из первой десятки рейтинга — шестой ракетке мира Майклу Чангу и вице-чемпиону Олимпиады в Сеуле Тиму Майотту, на тот момент восьмому в мире. В феврале 1990 года он поднялся в рейтинге до высшего в карьере 24-го места, и оставался опасен для фаворитов в дальнейшем, сначала обыграв в первом круге Уимблдонского турнира четвёртую ракетку мира Андреса Гомеса, а затем на турнире АТР в Вашингтоне — шестую ракетку мира Брэда Гилберта, прежде чем проиграть в финале Агасси.

Несмотря на часто удачную игру, титулы по-прежнему продолжали ускользать от Грабба. За 1990 год он пять раз играл в финалах в парном разряде (в том числе трижды с Патриком Макинроем), но только один раз, в самом конце года, добился победы. Это произошло в турнире на Уэмбли, к которому он подошёл на 24-м месте в рейтинге, однако в финале обыграл лучшую пару мира — Джима Пью и Рика Лича. Его лучшим результатом в турнирах Большого шлема стал выход в полуфинал Открытого чемпионата Франции. К середине 1991 года сотрудничество с Макинроем постепенно сошло на нет, и Грабб всё чаще стал появляться на корте с другим американцем — Ричи Ренебергом. Именно эта пара выиграла два турнира подряд осенью 1991 года, а за следующий сезон проделала это уже четыре раза, в том числе на Открытом чемпионате США, и столько же раз проиграла в финале, в том числе на Уимблдоне. Ещё два турнира Грабб выиграл в этом году с другими партнёрами. После Открытого чемпионата США он во второй раз в карьере возглавил рейтинг АТР в парном разряде и удерживал эту позицию до начала ноября (с перерывом в одну неделю). Год они с Ренебергом закончили как вторая пара мира. В этом году Грабб завоевал также второй за карьеру титул в одиночном разряде.

1993 год Грабб и Ренеберг начали с выхода в четвертьфинал Открытого чемпионата Австралии и победы на чемпионате США среди профессионалов на крытых кортах в Филадельфии. 8 марта Грабб в очередной раз оказался на первой строчке в рейтинге, но надолго остаться на ней ему помешала травма плеча, выведшая его из строя в конце марта. Он не появлялся на корте до начала следующего года, и его карьера в сборной США в Кубке Дэвиса прервалась уже после первого матча, сыгранного незадолго до травмы. После того, как стало ясно, что сезон он пропускает, двое его бывших партнёров — Ренеберг и Патрик Макинрой — образовали новую пару.

Возвращение и последние годы карьеры (1994—2000)

К моменту возвращения в турниры АТР-тура Грабб опустился в рейтинге парных игроков за пределы первой сотни. К концу года ему удалось с четырьмя разными партнёрами пять раз побывать в финале турниров и один из них выиграть, вернувшись в Top-50 рейтинга. Следующий год стал ещё более удачным — три победы в пяти финалах (с пятью разными партнёрами) и место в первой двадцатке к его завершению. В середине 1996 года Грабб снова сформировал пару с Ренебергом, завоевав с ним два титула и доведя общее число совместных побед до восьми, но на этот раз их сотрудничество оказалось недолгим, и они расстались уже к апрелю 1997 года.

После этого Грабб объединил усилия с Уэйном Блэком из Зимбабве и дважды подряд — на Уимблдоне и Открытом чемпионате США 1997 года — выходил в полуфинал, но и эта пара оказалась недолговечной. Во второй половине 1998 года последним постоянным партнёром Грабба стал чех Мартин Дамм, выигравший с ним два турнира, что позволило ему ненадолго вернуться в десятку сильнейших парных игроков мира. Победа в паре с Даммом на турнире АТР высшей категории в Торонто в августе 1998 года стала последней в карьере Грабба, однако он выступал ещё полтора сезона. В феврале 2000 года на турнире в Мемфисе в паре с Ренебергом он вышел в последний в карьере финал турнира АТР и завершил выступления в апреле того же года.

Участие в финалах турниров Большого шлема в мужском парном разряде (2+1)

Результат	Год	Турнир	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
Победа	1989	Открытый чемпионат Франции	Патрик Макинрой	Мансур Бахрами Эрик Виноградски	6-4, 2-6, 6-4, 7-65
Поражение	1992	Уимблдонский турнир	Ричи Ренеберг	Джон Макинрой Михаэль Штих	7-5, 6-75, 6-3, 6-75, 17-19
Победа	1992	Открытый чемпионат США	Ричи Ренеберг	Келли Джонс Рик Лич	3-6, 7-62, 6-3, 6-3

Титулы в турнирах Большого шлема, Гран-при и АТР за карьеру (25)

Легенда
Большой шлем (2)
Мастерс/Чемпионат мира АТР (1)
ATP Мастерс (1)
ATP Championship Series/ATP Gold (7)
ATP World/ATP International (11)
Гран-при (3)

Одиночный разряд (2)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперник в финале	Счёт в финале
1.	20 апр 1987	Сеул, Республика Корея	Хард	Андре Агасси	1-6, 6-4, 6-2
2.	19 окт 1992	Тайбэй, Китайская Республика	Ковёр	Джейми Морган	6-3, 6-3

Парный разряд (23)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
1.	28 сен 1987	Сан-Франциско, США	Ковёр	Патрик Макинрой	Гленн Лейендекер Тодд Уитскен	6-2, 0-6, 6-4
2.	31 окт 1988	Стокгольм, Швеция	Хард (i)	Кевин Каррен	Пол Аннакон Джон Фицджеральд	7-5, 6-4
3.	29 мая 1989	Открытый чемпионат Франции, Париж	Грунт	Патрик Макинрой	Мансур Бахрами Эрик Виноградски	6-4, 2-6, 6-4, 7-6
4.	6 дек 1989	Мастерс, Лондон, Великобритания	Ковёр	Патрик Макинрой	Джон Фицджеральд Андерс Яррид	7-5, 7-6, 5-7, 6-3
5.	5 ноя 1990	Уэмбли, Лондон	Ковёр	Патрик Макинрой	Рик Лич Джим Пью	7-6, 4-6, 6-3
6.	30 сен 1991	Сидней, Австралия	Хард (i)	Ричи Ренеберг	Люк Дженсен Лори Уордер	6-4, 6-4
7.	7 окт 1991	Токио, Япония	Ковёр	Ричи Ренеберг	Скотт Дэвис Дэвид Пейт	7-5, 2-6, 7-6
8.	6 янв 1992	Окленд, Новая Зеландия	Хард	Уэйн Феррейра	Грант Коннелл Гленн Мичибата	6-4, 6-3
9.	3 фев 1992	Сан-Франциско (2)	Хард (i)	Ричи Ренеберг	Дани Виссер Питер Олдрич	6-4, 7-5
10.	13 апр 1992	Гонконг	Хард	Брэд Гилберт	Байрон Блэк Байрон Талбот	6-2, 6-1
11.	8 июн 1992	Росмален, Нидерланды	Трава	Ричи Ренеберг	Джон Макинрой Михаэль Штих	6-4, 6-7, 6-4
12.	17 авг 1992	Чемпионат США на твёрдых кортах, Индианаполис	Хард	Ричи Ренеберг	Грант Коннелл Гленн Мичибата	7-6, 6-2
13.	31 авг 1992	Открытый чемпионат США, Нью-Йорк	Хард	Ричи Ренеберг	Келли Джонс Рик Лич	3-6, 7-6, 6-3, 6-3
14.	15 фев 1993	Филадельфия, США	Ковёр	Ричи Ренеберг	Маркос Ондруска Брэд Пирс	6-7, 6-3, 6-0
15.	11 апр 1994	Гонконг (2)	Хард	Бретт Стивен	Юнас Бьоркман Патрик Рафтер	без игры
16.	6 фев 1995	Сан-Хосе, США (3)	Хард (i)	Патрик Макинрой	Алекс О’Брайен Сэндон Столл	3-6, 7-5, 6-0
17.	20 фев 1995	Филадельфия (2)	Ковёр	Джонатан Старк	Паул Хархёйс Якко Элтинг	7-6, 6-7, 6-3
18.	9 окт 1995	Тель-Авив, Израиль	Хард	Джаред Палмер	Кент Киннэр Дэвид Уитон	6-4, 7-5
19.	12 авг 1996	Индианаполис (2)	Хард	Ричи Ренеберг	Петр Корда Цирил Сук	7-6, 4-6, 6-4
20.	30 сен 1996	Лион, Франция	Ковёр	Ричи Ренеберг	Нил Броуд Пит Норвал	6-2, 6-1
21.	23 фев 1998	Лондон	Ковёр	Мартин Дамм	Даниэль Вацек Евгений Кафельников	6-4, 7-5
22.	18 мая 1998	Санкт-Пёльтен, Австрия	Грунт	Дэвид Макферсон	Дэвид Адамс Уэйн Блэк	6-4, 6-4
23.	3 авг 1998	Торонто, Канада	Хард	Мартин Дамм	Рик Лич Эллис Феррейра	6-7, 6-2, 7-6

Статистика участия в центральных турнирах в мужском парном разряде

Турнир	1984	1985	1986	1987	1988	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999	2000	Итого	В/П за карьеру
Открытый чемпионат Австралии	НУ	НУ	-	НУ	1К	1/4	НУ	НУ	2К	1/4	1К	НУ	1/4	3К	2К	1К	НУ	0 / 9	11-9
Открытый чемпионат Франции	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	П	1/2	1К	1/4	НУ	1К	1/4	3К	3К	3К	1К	НУ	1 / 10	22-9
Уимблдонский турнир	НУ	НУ	НУ	1К	1/2	3К	3К	1К	Ф	НУ	НУ	1К	3К	1/2	3К	2К	НУ	0 / 11	21-11
Открытый чемпионат США	2К	НУ	НУ	1К	3К	2К	НУ	1К	П	НУ	1К	1К	НУ	1/2	1/4	2К	НУ	1 / 11	18-10
Мастерс/Чемпионат мира АТР	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	П	НУ	НУ	КЭ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	1 / 2	6-2
Рейтинг в конце года	167	406	268	28	13	9	24	22	3	116	36	15	25	32	15	85	208	-

Ссылки

• [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)

• [www.jewishsports.net/BioPages/Jim-Grabb.htm Биография]  (англ.) на сайте Международного еврейского спортивного зала славы

Отрывок, характеризующий Грабб, Джим

– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.