Грабли

Гра́бли — сельскохозяйственный инструмент, применяемый для разбивания комьев уже разрыхлённой почвы, очистки от выкопанных корней сорных трав, лёгкого разрыхления последней между рядами растений (употребляются тяжёлые железные грабли с остроконечными зубьями), а также для грабления, сгребания или сгромаживания скошенной травы (отсюда особенные названия рабочих: гребщик, гребчиха, громадильник, громадильница, громадильщик, громадильщица), переворачивания её и вообще при уборке культивируемых растений (применяются лёгкие, деревянные).

Грабли бывают:

• Ручными
• Конными
• Тракторными

Ручные грабли состоят из деревянного или железного бруска — «хребта», в который через сквозные дыры вколочены деревянные или железные «зубья» и перпендикулярно «хребту» укреплена деревянная ручка длиной в рост человека («грабелина, грабловище»), которая или вилообразно разделена на конце (эрфуртские огородные грабли, деревянные с железными зубьями), или имеет вид прямой палки, вложенной в отверстие, сделанное в хребте, и соединённой с последним железными дугообразными скреплениями (американские железные грабли), или, наконец, вставляется в железную втулку, припаянную к хребту и иногда помещающуюся «на ножках» (английские грабли).

Все указанные параметры различаются в зависимости от назначения граблей.

Происхождение термина

Изначально «граблей» называли любой предмет, позволяющий что-либо цеплять или удерживать. Этим словом называли и человеческую руку, и деревянную ложку. Подтверждением тому — многочисленные русские литературные произведения. В них часто описывался крестьянский быт — в частности, что тарелок не было, и вся семья ела из одного горшка (или чугунка) одновременно. Но есть разрешалось только после того, как к еде притронется глава семьи, или по его команде «Грабь!». До настоящего времени в центральных областях России деревенские жители называют словом «грабалка», в одинаковой мере как вилку, так и ложку.

Разновидности грабель

Небольшие грабли с особенно длинными зубьями, прикрепляемые к косе и помогающие более правильному укладыванию скашиваемого хлеба, называют грабками, а маленькие грабли, употребляемые при сборе ягод с низких кустов, но пригодные и для всцарапывания поверхности почвы возле растений, — грабилкой. В лесном хозяйстве устраиваются грабли с крестообразным хребтом или в виде буквы S, с длинными и толстыми зубьями и длинными железными ручками (это ручная борона Куттлера (Plaggenegge) и культиватор Баумшейда), которые служат для приготовления посадных ямок, для чего втыкаются в почву и поворачиваются в ней на полный оборот.

Конные грабли — для сгребания сена или хлебных колосьев, иногда для окончательной подготовки пашни к рядовому посеву. Они состоят из рамы, колёсного хода, сиденья для рабочего, оглобель или дышла для упряжки, грабильного прибора из изогнутых зубьев и особого подъёмного снаряда. Различают две системы: американские грабли, наиболее у нас распространённые, зубья которых сделаны из круглой закалённой стальной проволоки не толще 9,5 мм (³/₈ дюйма) и насажены на общий брусок, колёса деревянные, и сиденье прикреплено к оглоблям.

Английские грабли с толстыми зубьями, имеющими в поперечном разрезе преимущественно прямоугольную форму, иногда овальную, крестообразную или в виде буквы Т, помещёнными на общем стержне, с железными колёсами и сиденьем, помещённым на бруске; они сравнительно уже, но тяжелее. Особенно важно хорошее устройство грабельного прибора: зубья его должны отличаться упругостью, и в то же время каждый из них должен быть настолько подвижен, чтобы легко мог подниматься на неровностях почвы до некоторой высоты. Подъёмный снаряд, служащий для изменения положения бруска или рамы, что вызывает поднятие или опускание зубьев, приводится в движение или надавливанием педали ногой рабочего, сидящего на орудии, или автоматически, без участия рабочего, вследствие хода самих граблей — это самодействующие грабли, очень в настоящее время распространённые. Работа конных граблей в течение 10 часов, при одном рабочем, колеблется от 7 га (6—7 десятин) (при (7-футовой) ширине 2174 мм и упряжке в оглобли одной лошади) до 9,5 га (8—9 десятин) (при (9-футовой) ширине 2736 мм и упряжке в дышло пары лошадей).

Интересные факты

Интересной особенностью граблей является то, что если положить их на землю зубьями вверх и наступить на зубья, их рукоятка резко примет вертикальное положение, при этом ударив наступившего (как правило, по лбу, но могут и в другое место, в зависимости от длины ручки и роста человека). Отсюда происходят выражения «бег по граблям», означающее глупое, бессмысленное занятие, наносящее вред самому себе, и «наступать на грабли», что значит «совершать глупые ошибки».

Литература

• Грабли, в сельском хозяйстве // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Грабли

– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.