Грабовецкий, Аркадий Фёдорович

Аркадий Фёдорович Грабовецкий
Аркадій Федорович Грабовецький
Депутат Первой Думы, 1906 г.
Дата рождения:	23 октября 1865(1865-10-23)
Место рождения:	c. Турбовка Сквирский уезд Киевской губернии
Дата смерти:	неизвестно
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Вероисповедание:	православие
Партия:	Конституционно-демократическая
Род деятельности:	железнодорожный рабочий, депутат Государственной думы I созыва от Киевской губернии

Аркадий Фёдорович Грабовецкий (23 октября 1865 — ?) — железнодорожный рабочий, депутат Государственной думы I созыва от Киевской губернии.

Биография

По национальности украинец («малоросс»), православный. По происхождению крестьянин села Турбовки Сквирского уезда Киевской губернии. Окончил начальное училище. С 13 лет жил в Киеве, где стал учеником сапожника. Занимался самообразованием, много читал особенно на украинском языке, был поклонником творчества Тараса Шевченко, произведения которого почти полностью знал наизусть. В 17 лет начал работать на Новоселицкой линии Юго-Западной железной дороги, был рабочим в Самарканде и на Маньчжурской линии. Организатор чтений-бесед по общественно-политическим вопросам для крестьян. Политическая позиция в момент выборов в Государственную Думу определялась как "левее партии народной свободы".

21 апреля 1906 избран в Государственную думу I созыва от общего состава выборщиков Киевского губернского избирательного собрания. Вошёл в Конституционно-демократическую фракцию, одновременно активно участвовал в работе Украинской громады. Состоял в Распорядительной комиссии Думы. Поставил свою подпись под законопроектом «О гражданском равенстве». Участвовал в прениях по вопросам об отсрочке рассмотрения законопроекта «Об отмене смертной казни», о Государственном совете, по аграрному вопросу, о мобилизации казачьих войск. По последнему поводу его выступление являлось короткой репликой:

Тут нам говорят: "что будет, если взбудоражится патриотизм?" Я бачу, что будет, як он взбудоражится: то будет идиотизм!" (смех, аплодисменты)

Важно отметить, что только Аркадий Грабовецкий и депутат Николай Онацкий выступали в Думе на украинском языке, при этом председатель Думы С. А. Муромцев их не прерывал. После роспуска Думы подвергся преследованиям со стороны властей.

В 1926 году был репрессирован, в результате репрессий утратил имущество. До Второй мировой войны жил с семьей в городе Умани Черкасской области и в Киеве. Род занятий в это время неизвестен.

После войны до 1946 года находился в лагере перемещенных лиц в окрестностях Мюнхена. Дата смерти неизвестна.

Литература

• [dlib.rsl.ru/viewer/01003750528#?page=163 Боиович М. М. Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Первый созыв. М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина. 1906 С. 127.]
• [elibrary.karelia.ru/book.shtml?levelID=012002&id=6771&cType=1 Первая Государственная Дума. Алфавитный список и подробные биографии и характеристики членов Государственной Думы.] — М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина, 1906. — 154 с.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30876.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008. С. 145.]

Рекомендованные источники

• Российский государственный исторический архив. Фонд 1278. Опись 1 (1-й созыв). Дело 122. Лист 16; Фонд 1327. Опись 1.1905 год. Дело 141. Лист 74 оборот-75; Дело 143. Лист 60 оборот-61.

Отрывок, характеризующий Грабовецкий, Аркадий Фёдорович

Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.