Градо
| Коммуна
Градо
Farra d'Isonzo 
Показать/скрыть карты
|
Градо (итал. Grado, вен. Gravo, фриульск. Grau) — город в итальянской провинции Гориция (регион Фриули-Венеция-Джулия), между Венецией и Триестом, в живописных лагунах устья реки Изонцо. Нас. 8691 чел. (2001).
Хотя словенцы приписывают Градо славянское происхождение и называют его Градежем (Gradež), он существовал до прихода славян как Aquae Gradatae, средоточие морских купален, место стоянки для императорского флота и гавань великого города Аквилея. Во время варварских нашествий население Аквилеи стало переселяться в более тихий Градо, а в 452 году аквилейский епископ Никита выстроил здесь базилику Святой Евфимии, монастырь Санта-Мария-делле-Грацие и баптистерий.
Эти храмы продолжают существовать в том виде, который был им придан вскоре после того, как патриарх Павлин I бежал из Аквилеи в Градо от нашествия лангобардов в 568 году. Вследствие этого в патриархии случился раскол: патриарх Градо считал своей канонической территорией берег Венецианской лагуны, а патриарх Аквилеи распространил своё влияние на земли вглубь материка. После многих лет бесплодного соперничества патриарх аквилейский в 993 году силой взял Градо, но удержать его не смог, и только в 1027 году папа римский окончательно утвердил верховенство аквилейского примаса над градовским.
После переезда патриарха в Венецию (в 1451 году) жители Градо забыли о церковных диспутах, занимаясь главным образом рыбной ловлей и приготовлением сардин. С XIX века приморский город стал развиваться как курорт Австрийской Ривьеры для золотушных детей и австрийских чиновников из Триеста. По итогам Первой мировой войны он был присоединён к Италии.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Градо"
Отрывок, характеризующий Градо
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
