Градова, Екатерина Георгиевна
Поделись знанием:
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
| Екатерина Градова | |
| Имя при рождении: |
Екатерина Георгиевна Градова |
|---|---|
| Профессия: | |
| Карьера: |
1969—1992 |
| Награды: |
|
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[www.voteactors.ru/img.php?photoid=199&newwidth=800 Екатерина Градова. Фото.] |
Екатери́на Гео́ргиевна Гра́дова (род. 6 октября 1946, Москва) — советская актриса театра и кино.
Содержание
Биография
Екатерина Георгиевна Градова родилась 6 октября 1946 года в Москве в семье известного архитектора, профессора, член-корреспондента Академии архитектуры и альпиниста Георгия Александровича Градова (1911—1984), при одном из восхождений на Памир у него отказало сердце[1]) и актрисы Театра им. Гоголя Раисы Ивановны Градовой (1923—2011)[2][3]. Училась в Московском институте иностранных языков, Школе-студии МХАТ (руководитель курса — Василий Петрович Марков)[4]. Была замужем за Андреем Мироновым, у них родилась дочь Мария Миронова, сегодня — популярная актриса кино и театра.
Самое первое зрительское признание пришло к актрисе Екатерине Градовой в 1969 году, когда, будучи студенткой 4-го курса Школы-студии МХАТ, она сыграла главную роль А. Н. Негиной в спектакле «Таланты и поклонники» Московского академического театра им. Маяковского. Спектакль был поставлен выдающимися деятелями русского театра: постановка М. И. Кнебель, художник Ю. И. Пименов, актёры В. М. Орлова, Г. П. Кириллов, В. Я. Самойлов, Г. А. Анисимова, А. С. Лазарев, М. М. Штраух и другие.
Известность в кинематографе к актрисе пришла в 1973 году после выхода на экраны знаменитого телефильма Семнадцать мгновений весны, в котором она сыграла роль радистки Кэт.
Семья
- Отец — Георгий Александрович Градов (1911—1984) — архитектор.
- Мать — Раиса Ивановна Градова (1923—2011) — театральная актриса.
- Первый муж — актёр Андрей Миронов (1971—1976)[5]
- дочь — российская актриса Мария Андреевна Миронова (род. 28 мая 1973[6] или 1974[7])
- внук — Андрей Удалов-Миронов (род. 4 июня 1992)
- дочь — российская актриса Мария Андреевна Миронова (род. 28 мая 1973[6] или 1974[7])
- Второй муж (с 1991 года) — Игорь Тимофеев, бывший физик-ядерщик, занимался информационными технологиями и работал в фирме «ИнтерВИД», которой руководил бывший зять Екатерины Градовой Игорь Удалов. Познакомились Екатерина Градова и Игорь Тимофеев в паломнической поездке в Оптину пустынь
- приёмный сын — Алексей Суховерков (род. 1992) (После венчания взяли приёмного сына из детского дома)[8]
Творчество
Роли в театре
Московский академический театр им. Вл. Маяковского
- 1969 — «Таланты и поклонники» А. Н. Островского — А. Н. Негина
- 1969 — «Конец книги шестой» — Кристина
Московский академический театр Сатиры
- 1970 — «У времени в плену» — Жена Всеволода
- 1970 — «Интервенция» — Жанна Барбье
- 1971 — «Балаганчик дона Кристобаля» — Росита
- 1972 — «Таблетку под язык» — Светлана
- 1973 — «Чудак-человек» — Мария
- 1973 — «Маленькие комедии большого дома» — Она
- 1973 — «Пеппи Длинныйчулок» — Фрёкен Розенблюм
- 1974 — «Клоп» — Корреспондент
- 1974 — «Нам — 50!»
- 1974 — «Пощёчина» — Соня Захарова
- 1975 — «Пена» — Викторина
- 1975 — «Ремонт» — Залесская
- 1978 — «Таблетку под язык» — Светлана
- 1979 — «Феномены» — Ларичева
- 1980 — «Гнездо глухаря» — Искра
- 1980 — «Чудак» — Нихаль
- 1981 — «Бешеные деньги» — Лидия Чебоксарова
- 1987 — «Последние» — госпожа Соколова
Роли в кино
- 1967 — Осенние свадьбы — Марина
- 1973 — Семнадцать мгновений весны — Катя Козлова (Кэтрин Кин)
- 1976 — Рождение — Ксения
- 1979 — Место встречи изменить нельзя — Светлана Петровна Волокушина
Телеспектакли
- 1971 — Собака Баскервилей (фильм-спектакль) — Бэрил Стэплтон
- 1971 — Женский монастырь (фильм-спектакль)
- 1971 — Таланты и поклонники — Александра Негина
- 1974 — Маленькие комедии большого дома — Влюблённая
- 1978 — Чао!
- 1978 — Таблетку под язык — Светлана
- 1987 — Гнездо глухаря — Искра
Документальное кино
Награды
- 28 июня 1982 года — Орден Дружбы народов — за заслуги в производстве советских телевизионных фильмов и активное участие в создании фильма «Семнадцать мгновений весны»[9]
Напишите отзыв о статье "Градова, Екатерина Георгиевна"
Примечания
- ↑ [www.kuzrab.ru/publics/index.php?ID=1324 Архитектурная фамилия]
- ↑ [www.russiandvd.com/store2/person.asp?id=14674&media=6&type=actor Екатерина Градова]
- ↑ [www.htvs.ru/ru/institute/alumnus/all_by_years/year50/ ВТУ им. Б.Щукина. Курс Ц.Мансуровой Выпуск 1950 г. ]
- ↑ [mhatschool.theatre.ru/people/alumni/1960/ Школа-студия МХАТ: 1960—1969]
- ↑ [www.peoples.ru/family/dynasty/mironov/index.html Династия Мироновых]
- ↑ [ibaza.org/show?id=f76IA Телефонный справочник Москвы]
- ↑ [www.mariya-mironova.ru/biography.html Официальный сайт Марии Андреевны Мироновой] (рус.). Проверено 19 июля 2012. [www.webcitation.org/69ifoX65a Архивировано из первоисточника 6 августа 2012].
- ↑ [www.vzov.ru/2006/10/01.html Вечный Зов — российская православная газета. С любовью к Богу и России]
- ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР № 7425-Х от 28 июня 1982 года.
Ссылки
- Екатерина Градова (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:745972 Екатерина Градова] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
- [sudogda.ru/memory/mr17_000.htm «ВЫЛЕЧАТ ТОЛЬКО В ХРАМЕ». Екатерина Градова о религии, воспитании детей и судьбах мира.]
- [www.sudogda.ru/public/public23.htm Екатерина Градова. «Я хочу вечной жизни».]
Отрывок, характеризующий Градова, Екатерина Георгиевна
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
