Градоначальники Красноярска
Поделись знанием:
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
Мэры (Городские Головы) Красноярска в хронологическом порядке
Содержание
Воеводы Красноярского острога
- Дубенский, Андрей Ануфриевич — 1628 год. Сам Дубенский называл себя не воеводой, а городчиком.
- Акинфиев, Архип Фёдорович — 31 января 1629 года – 1631 год
- Карамышев, Никита Иванович — 11 октября 1632 год – 1633 год
- Мякинин, Фёдор Михайлович — 21 января 1635 года —
- Баскаков, Алферий Петрович — 24 декабря 1638 год – 1639 год
- Протасьев, Петр Ануфриевич (Данилович) — 1643 год – 25 августа 1647 года
- Дурново, Михаил Федотович (Федорович) — 1649 год — август 1649 года
- Бунаков, Андрей Андреевич — 1650 год — 1652 год
- Скрябин, Михаил Фёдорович — 21 октября 1652 года – 21 июня 1653 года
- Мотовилов, Данило Харитонович — 1656 год– октября 1659 года
- Веригин, Андрей Васильевич — 1659 год – 1662 год
- Никитин, Герасим Петрович — 11 декабря 1663 года – 7 октября 1666 года
- Сумароков, Алексей Иванович — 5 марта 1667 года – 21 июля 1675 года
- Загряжский, Данило Григорьевич — 1676 год – 31 января 1680 года
- Корсаков, Дмитрий Степанович — 31 января 1680 года – 29 июня 1683 года
- Шишков, Григорий Иванович — 1683 год – 1686 год
- Башковский, Игнатий Васильевич — 1686 год —
- Поскочин, Лев Миронович — 1686 год-
- Башковский, Алексей Игнатьевич — 1693 год- 1695 год
- Дурново, Семён Иванович — 1695 год -
- Мусин-Пушкин, Пётр Саввич — 1700 год
...
- Пелымский, Иван Яковлевич[1] — 1758 год — 1784 год.
Бургомистры
Городские головы
- Терсков Андрей (1822)
- Худоногов, Николай Иванович (1822)
- Гаврилов, Иван Тихонович (1823—1825)
- Кузнецов, Степан Яковлевич (1826—1828)
- Коростелев, Михаил Иванович (1829—1831)
- Власьевский, Василий Никифорович (1832—1834)
- Кузнецов, Иван Кириллович (1835—1837)
- Ларионов, Иван Петрович (1838—1840)
- Кузнецов, Степан Яковлевич (1841—1843)
- Кузнецов, Иван Кириллович (1844—1846)
- Белов, Савелий Федорович (1847—1849)
- Токарев, Николай Петрович (1850—1852)
- Кузнецов, Пётр Иванович (1853—1855)
- Шипилин, Павел Петрович (1856—1858)
- Щеголев, Сидор Григорьевич (1859—1861)
- Кузнецов, Пётр Иванович (1862—1864)
- Щеголев, Дмитрий Сидорович (1865—1867)
- Прейн, Павел Маркович (1868—1870)
- Кузнецов, Пётр Иванович (1871—1875)
- Прейн, Павел Маркович (1875—1879, 1879—1882)
- Токарев, Иван Иванович (1882—1884)
- Щепеткин, Егор Андреевич (1885—1886)
- Переплетчиков, Николай Кириллович (1887—1891)
- Матвеев, Иннокентий Алексеевич (1891—1893)
- Прейн, Павел Маркович (1894—1897)
- Шепетковский, Николай Александрович (1898—1901, 1902—1905)
- Гудков, Павел Козьмич (1906—1908)
- Смирнов, Павел Степанович (1910—1914)
- Потылицын, Степан Иванович (1914—1916)
Председатели Крассовета
- Дубровинский, Яков Федорович (1917—1918)
- Музыкин, Алексей Платонович (1918—1919)
- Староверов, Василий Иванович (1919—1920)
- Голиков, Петр Клавдиевич (1921—1922)
- Гольдич, Лев Ефимович (1922)
- Ерофеев, Петр Гаврилович (1923)
- Баженов, Гавриил Яковлевич (1924)
- Дзюбенко, Трофим Прохорович (1924—1925)
- Кузнецов (1926)
- Персиков, Павел Иванович (1927—1929)
- Соколов, Макар Павлович (1929—1930)
- Леушин, Иван Дмитриевич (1930)
- Шелестов, Кузьма Филиппович (1930—1932)
- Захаров, Михаил Парменович (1932)
- Карпухин, Николай Федорович (1933)
- Носов, Николай Федорович (1933—1935)
- Болховитин, Филипп Иванович (1935—1936)
- Кочуков, Емельян Никифорович (1937)
- Башкардин, Илья Семенович (1937)
Председатели горсовета
- Митрофанов, Григорий Иустинович (1938—1939)
- Котляренко, Виктор Прокопьевич (1939—1943)
- Бестужев, Иосиф Алексеевич (1943—1944)
- Шашелев, Иван Федорович (1944—1947)
- Громов, Петр Николаевич (1947—1950)
- Черемушкин, Матвей Алексеевич (1950—1955)
- Механников, Илья Иванович (1955—1960)
- Сафронов, Петр Георгиевич (1960—1963)
- Курешов, Алексей Семенович (1963—1971)
- Сизов, Леонид Георгиевич (1971—1972)
- Морев, Анатолий Ильич (1972—1979)
- Глотов, Валерий Леонидович (1979—1983)
- Лобачев, Евгений Семенович (1983—1988)
- Брюханов, Василий Викторович (1988—1989)
- Кузнецов, Владимир Степанович (1989—1991)
Глава администрации города Красноярска
Главы города
- Пимашков, Пётр Иванович (1996 — 2011)
- Акбулатов, Эдхам Шукриевич (с 2012 — по настоящее время)
Напишите отзыв о статье "Градоначальники Красноярска"
Примечания
- ↑ [www.krasplace.ru/dom-voevody-i-ya-pelymskogo Дом воеводы И.Я.Пелымского]
Отрывок, характеризующий Градоначальники Красноярска
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.