Гражданская война в Бурунди
| Гражданская война в Бурунди | |||
 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина | |||
| Итог |
Президентом стал хуту Пьер Нкурунзиза | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Гражданская война в Бурунди (21 октября 1993 года — август 2005 года) — вооружённый конфликт между этническими группами тутси и хуту. Конфликт вспыхнул после первых в стране со времён получения независимости от Бельгии в 1962 году многопартийных выборов и формально завершился лишь со вступлением в должность президента Пьера Нкурунзизы в августе 2005 года. В войне погибло порядка 300 тыс. человек.
Истоки конфликта
Происхождение тутси и хуту до сих пор остаётся неясным, но европейские колонизаторы (сначала немцы, а затем и бельгийцы) закрепили превосходство тутси над хуту, как в имущественном, так и в политическом плане. Предоставление Бурунди независимости не изменило политической картины. Уже в 1966 году Мишель Мичомберо сверг монархию и установил в Бурунди президентскую республику, а по-сути — военную хунту. Последовало 25 лет правления военных режимов тутси. Последний из военных переворотов произошёл 9 сентября 1987 года. Его возглавил майор Пьер Буйоя. Пытаясь начать национальный диалог, Буйоя провёл ряд реформ, направленных на снижение контроля над СМИ. Но вместо диалога эти реформы зародили среди хуту надежды на ослабление и последующее падение власти тутси, что привело к росту межэтнической напряжённости. На севере страны произошло несколько локальных восстаний хуту против местных руководителей-тутси, в ходе которых сотнями вырезались местные тутси. Буйоя направил на подавление мятежей армию, и войска убивали хуту тысячами.
Война
Геноцид 1993 года
В таких условиях 27 июня 1993 года в стране были организованы первые многопартийные выборы. Их, конечно, выиграл хуту Мельхиор Ндадайе, представлявший «Демократический фронт Бурунди» (Front pour la Démocratie au Burundi, FRODEBU). Но уже 21 октября 1993 года он был убит экстремистами из числа тутси. Структуры «Демократического фронта Бурунди» ответили нападениями на тутси. Было убито до 25 тыс. человек. В ответ часть бурундийской армии (многие солдаты были тутси) и тутси из числа гражданских лиц ответили нападениями на хуту, включая гражданское население, убив примерно столько же. Всего в последующий год на территории страны было убито от 50 до 100 тысяч человек.
Позднее[1] ООН объявила события 1993 года геноцидом тутси со стороны хуту, организованным как государством, так и группами ополченцев.
Гибель Сиприена Нтарьямиры
Переворот тутси, в попытке которого погибли Мельхиор Ндадайе и 6 членов правительства, в ходе последующих событий провалился, и парламент, в котором доминировал «Демократический фронт Бурунди», 5 февраля 1994 года избрал новым президентом Сиприена Нтарьямиру. Но 6 апреля 1994 года на подлёте к аэродрому Кигали потерпел катастрофу самолёт, на борту которого находились возвращавшиеся из Танзании, с международной встречи по урегулированию конфликта между тутси и хуту на территории Руанды и Бурунди. Находившиеся на его борту Сиприен Нтарьямира и президент Руанды Жювеналь Хабиаримана погибли. По одной из версий, самолёт был сбит, и представители хуту обвинили в этом своих оппонентов из числа тутси. Следствием этой трагедии стал геноцид в Руанде, который привёл к ещё большей волне убийств тутси в Бурунди. Правда, происходили не организованные убийства, как в соседней стране, а лишь беспорядки. Исполнявший с 6 апреля должность президента спикер парламента Сильвестр Нтибантунганья был 8 апреля наделён президентскими полномочиями на четырёхлетний период, но реально оставался президентом лишь до октября 1994 года. Ситуация в стране продолжала обостряться, особенно с появлением тысяч руандийских беженцев.
После переворота 1996 года
Несмотря на беспорядки, политическая система с президентом-хуту и армией из тутси сохранялась до 1996 года, когда Пьер Буйоя сверг очередного президента в ходе военного переворота. 20 июля 1996 года боевики-хуту убили 300 тутси. 5 января 1997 года солдаты-тутси убили 126 беженцев-хуту. Только в 1998 году Буйоя и парламент, в котором по-прежнему доминировали хуту, договорились о принятии переходной конституции страны, и Буйоя смог официально стать президентом. 15 июня 1998 года начались мирные переговоры. Однако, война продолжилась. В 2000 году в Танзании при посредничестве Нельсона Манделы проходили переговоры о перемирии в Бурунди. Их результатом стало создание переходного правительства, в котором посты президента и вице-президента занимали, сменяя друг друга каждые 18 месяцев, представители хуту и тутси. Но соглашение было достигнуто только между правительством и тремя повстанческими группами тутси. Две группировки хуту не участвовали в переговорах и отказались признать договорённости. Продолжавшиеся с 1998 года мирные переговоры были прекращены 30 ноября 2000 г. практически без подвижек. 28 декабря 2000 г. боевики хуту устроили резню в автобусе «Титаник Экспресс», следовавшем из Кигали. Погибли 20 тутси и британская подданная Шарлотта Уильсон. 18 апреля 2001 г. провалилась очередная попытка переворота. 9 ноября 2001 г. произошло похищение 300 учащихся колледжа. 25 декабря 2001 года отказывавшиеся вступать в мирные переговоры группировки хуту безуспешно атаковали армейские подразделения. Погибло 500 боевиков. В результате, более упорные бои продолжались несколько месяцев. 9 сентября 2002 года в Итабе в результате боёв между армией и повстанцами из Национального конгресса за оборону демократии — Войск за оборону демократии (англ. National Council for the Defense of Democracy–Forces for the Defense of Democracy, FDD, фр. Conseil National Pour la Défense de la Démocratie–Forces pour la Défense de la Démocratie, NCDD–FDD) было убито до 267 безоружных гражданских лиц.
Президентство Ндейезейе
В июле 2003 г. атака повстанцев на столицу страны — г. Буджумбура — привёла к гибели 300 человек. Ещё 15 тыс. стали беженцами. В том же месяце президент Буйоя передал власть представителю хуту Домитьену Ндайазейе. В ноябре 2003 года на саммите африканских лидеров в Танзании Ндайазейе подписал соглашение о перемирии с крупнейшей группировкой повстанцев-хуту Национальный конгресс за оборону демократии — Войска за оборону демократии (англ. National Council for the Defense of Democracy–Forces for the Defense of Democracy, FDD). По этому соглашению, Войска за оборону демократии становились политической партией, а боевиков было решено интегрировать в армию. 29 декабря 2003 г. был убит папский нунций в Бурунди архиепископ Майкл Кортни.
В декабре 2004 года другая группировка повстанцев-хуту Силы национального освобождения (англ. Forces of National Liberation, FNL) взяла на себя ответственность за убийство 160 конголезских тутси в лагере беженцев ООН Гатумба на территории Бурунди близ границы с ДРК. СБ ООН осудил массовое убийство, подчеркнув, что большинство убитых — женщины и дети. Посланнику ООН в Бурунди было приказано расследовать преступление, и этот шаг знаменовал возрастающее вмешательство ООН в гражданскую войну на территории Бурунди. В декабре 2004 года ооновские и правительственные силы начали разоружать тысячи бурундийских солдат и бывших боевиков.
Мирный процесс и завершение войны
В январе 2005 года президент подписал закон о создании новой национальной армии из военных сил тутси и боевиков почти всех группировок хуту. В ходе первого с 1994 г. волеизъявления граждан была одобрена новая конституция страны. А в июле прошли парламентские выборы. Их выиграла FDD. Через несколько месяцев новый двухпалатный парламент, обе палаты которого находились под контролем хуту, избрал президентом страны представителя FDD Пьера Нкурунзизу. 15 апреля 2006 г. был отменён комендантский час, действовавший в ночные часы с 1993 года. Наконец, в Танзании было подписано соглашение с последней из группировок хуту — Силами национального освобождения (англ. Forces of National Liberation, FNL).
Но в середине апреля 2008 года отряды FNL подвергли столицу Бурунди обстрелу. Погибло 33 человека.
Основные действующие силы
Демократический фронт Бурунди
Партия «Демократический фронт Бурунди» (англ. Front for Democracy in Burundi, FRODEBU, фр. Front pour la Démocratie au Burundi, FRODÉBU) — прогрессивная (левая) партия, сформированная в 1986 году сторонниками Мельхиора Ндадайе из числа членов марксистской Рабочей партии Бурунди (англ. Burundi Worker's Party, фр. Parti des travailleurs du Burundi, рунди Umugambwe wa'Bakozi Uburundi, UBU). Последняя была основана в августе 1979 года и опиралась на беженцев из Бурунди, находившихся на территории Руанды. Мельхиор Ндадайе был одним из её виднейших лидеров. ФРОДЕБУ стала легальной политической партией только в 1992 году. Консультативный член Социнтерна.
Национальный конгресс за оборону демократии — Войска за оборону демократии
Национальный конгресс за оборону демократии — Войска за оборону демократии (англ. National Council for the Defense of Democracy–Forces for the Defense of Democracy, NCDD-FDD, фр. Conseil National Pour la Défense de la Démocratie — Forces pour la Défense de la Démocratie, CNDD-FDD) — самая влиятельная повстанческая группировка времён Гражданской войны в Бурунди, ставшая ведущей политической партией страны. Основана в 1994 году. Состояла из политического крыла (NCDD) и вооружённой группировки (FDD). В политическом крыле доминировали интеллектуалы-хуту из южного региона Бурури, ведомые Леонардом Ньянгомой. В военном крыле были боевики, собранные со всей страны. Это привело к распаду группировки в 2001 году. Часто, говоря о CNDD-FDD, как о группировке, участвовавшей в войне, её название сокращают до FDD. В октябре 2001 года внутри группировки произошла борьба за власть: фракция Пьера Нкурунзизу, насчитывавшая 10—12 тыс. боевиков, свергла лидера боевого крыла Жан-Боско Ндайикенгурукийе, за которым пошли только 5000 вооружённых членов FDD. В результате, оставшиеся с Ндайикенгурукийе подписали соглашение о перемирии с правительством в октябре 2002 года и, в общем, соблюдали его. А группировка Нкурунзизу заключила перемирие только в декабре 2002 года и только для вида, продолжив вооружённую борьбу. В январе 2005 года в ходе официальной церемонии CNDD-FDD была зарегистрирована в качестве политической партии. На выборах 4 июля 2005 г. она получила примерно 60 — 80 % голосов, что позволило ей выбирать президента. И 19 августа 2005 г. в ходе безальтернативных выборов в парламенте лидер CNDD-FDD Пьер Нкурунзиза был избран президентом Бурунди.
Силы национального освобождения
Силы национального освобождения (англ. Forces of National Liberation, FNL) или Национальные силы освобождения (англ. National Forces of Liberation, фр. Forces nationales de libération, FNL) или (прежнее название) Партия освобождения народа хуту (англ. Party for the Liberation of the Hutu People, фр. Parti pour la libération du peuple hutu, PALIPEHUTU) — повстанческая группировка хуту. FNL, возглавляемые Агатоном Рвазой, являлись изначально её военным крылом, тогда как политическое вёл Жан-Боско Синдайигая. PALIPEHUTU была основана в 1980 году в Танзании в среде беженцев из Бурунди, скрывавшихся от репрессий правительства тутси. Провозглашая принцип вооружённой борьбы, политическая группировка в 1985 году создала в своём составе FNL. В 1990 году из PALIPEHUTU выделился Фронт национального освобождения (FROLINA), а в 1991 году откололось вооружённое крыло, назвавшись PALIPEHUTU-FNL. Эту группу возглавлял Коссан Кабура. Политическое крыло бывшего PALIPEHUTU было переименовано в Партию освобождения народа — Агакиза (англ. Party for the Liberation of People-Agakiza (PALIPE-Agakiza)). Эту партию возглавил Этьен Каратази. В годы войны PALIPEHUTU была популярна среди жителей центральных районов Бурунди. PALIPEHUTU-FNL несёт ответственность за убийство папского нунция Майкла Кортни, случаи массовых убийств в «Титаник Экспресс» и Гатумбе. Последний инцидент привёл к провозглашению PALIPEHUTU-FNL террористической организацией. Однако, и с ней (правда, последней из всех) в сентябре 2006 года правительство Бурунди подписало соглашение о перемирии. Во Второй конголезской войне PALIPEHUTU участвовала на стороне армии ДРК, ополчения Май-Май и Армии освобождения Руанды против регулярной армии Бурунди. Название PALIPEHUTU было заменено на FNL в связи с запретом на использование послевоенными политическими партиями Бурунди этнонимов в своём названии.
Фронт национального освобождения (фр. Front de Libération Nationale, FROLINA или FLN) — малозначительная группировка хуту, которая одной из последних пошла на прекращение огня.
Напишите отзыв о статье "Гражданская война в Бурунди"
Примечания
- ↑ [www.usip.org/files/file/resources/collections/commissions/Burundi-Report.pdf Part V: Recommendations — II. Genocide] International Commission of Inquiry for Burundi (7 мая 2011 года).
Ссылки
- [news.bbc.co.uk/2/hi/africa/7354005.stm]
- [www.cidcm.umd.edu/mar/chronology.asp?groupId=51601]
Отрывок, характеризующий Гражданская война в Бурунди
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
