Гражданский кодекс Швейцарии
Гражда́нский ко́декс Швейца́рии (официальное полное название Швейцарский гражданский кодекс от 10 декабря 1907 года; нем. Schweizerisches Zivilgesetzbuch, ZGB, фр. Code civil suisse, итал. Codice Civile Svizzero, ромш. Cudesch civil) — кодифицированный законодательный акт, регулирующий общественные отношения в сфере частного права на территории Швейцарии. Принят 10 декабря 1907 года, при этом вступил в силу с 1912 года.
Основным автором Гражданского кодекса являлся известный швейцарский юрист Ойген Хубер, который приступил к его разработке по поручению Федерального правительства Швейцарии. Изначально Гражданский кодекс был опубликован только на немецком языке, впоследствии он был переведен на два других государственных языка — французский и итальянский (в то время ретороманский диалект не имел статуса государственного языка).
Гражданский кодекс принят во многом под влиянием Германского гражданского уложения, и отчасти под влиянием французского гражданского кодекса, вместе с тем большинство учёных по сравнительному правоведению утверждают, что швейцарский кодекс имеет собирательный характер и не строится исключительно по образцу указанных актов, а имеет в том числе и свои исторические и национальные особенности[1].
В Швейцарии не была принята в отличие от Франции или Германии концепция дуализма частного права, поэтому все гражданские и предпринимательские отношения урегулированы в рамках только Гражданского кодекса, никаких других специальных кодексов не принято, как например, Коммерческий кодекс Франции или Торговый кодекс Германии, которые регулируют отношения сугубо в сфере предпринимательской деятельности.
Гражданский кодекс Турции, принятый в 1926 году в ходе масштабных реформ правительства Кемаля Ататюрка по превращению Турции в светское государство, практически полностью повторяет Гражданский кодекс Швейцарии за исключением мелких особенностей[2].
Структура
Швейцарский гражданский кодекс состоит из пяти книг:
- Книга первая — «Субъекты права — физические и юридические лица»;
- Книга вторая — «Семейное право»;
- Книга третья — «Наследственное право»;
- Книга четвёртая — «Вещное право»;
- Книга пятая — «Обязательственное право» (принята в форме отдельного закона в 1911 году), состоит из разделов: I — «Общие положения об обязательствах»; II — «Отдельные виды обязательств»; III — «Торговые товарищества»; IV — «Торговая регистрация, право на фирму, торговое счетоводство»; V — «Ценные бумаги».
Напишите отзыв о статье "Гражданский кодекс Швейцарии"
Примечания
- ↑ Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2-х томах. — Пер. с нем. Ю.М. Юмашева. — М.: Международные отношения, 2000. — Т. 1. — С. 255-259. — ISBN 5-7133-1048-5.
- ↑ [www.ejpd.admin.ch/ejpd/en/home/dokumentation/red/archiv/reden_christoph_blocher/2006/2006-10-04.html Turkey and the adoption of the Swiss Civil Code]. Federal Department of Justice and Police. Проверено 19 января 2009. [www.webcitation.org/6HQuGBNNW Архивировано из первоисточника 17 июня 2013]. (англ.)
Ссылки
- [www.admin.ch/ch/e/rs/210/index.html Текст Гражданского кодекса Швейцарии] (англ.)
- [www.admin.ch/ch/e/rs/220/index.html Швейцарский обязательственный закон. Федеральный закон о дополнении Швейцарского гражданского кодекса (Часть пятая: Обязательственное право)] (англ.)
|
Это заготовка статьи о Швейцарии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гражданский кодекс Швейцарии
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
