Граничары

Граничары, также гранычары — обобщенное название основного населения Военной границы Габсбургской империи (сербов и хорватов). Граничары были освобождены от большинства феодальных повинностей. За это в военное время они были обязаны выставлять определённое количество полков. Необходимое военное снаряжение они приобретали за свой счёт и получали денежное содержание только во время войны.

В XVIII веке веке граничары (нем. Grenz-Infanterie — пограничная пехота, от нем. Grenze — граница) составляли треть австрийской армии. В военное время граничары формировали батальоны легкой пехоты, а с 1798 — пехотные полки. В период наполеоновских войн они использовались в качестве лёгкой и вспомогательной пехоты для разведывательно-патрульной службы. С 1805 года 17 полков пограничной пехоты имели в своем составе три полевых и один резервный батальон по четыре роты в каждом. В состав полка также входило артиллерийское (50 канониров и три 3-х фунтовых пушки) и понтонное подразделение.

В XVIII веке часть граничар переселилась в Россию, где образовались области Новая Сербия и Славяносербия.

См. также

• Новая Сербия
• Пандуры
• Казаки
• Хайдучия

Литература

• Николић Д. [books.reenactor.ru/?bookid=749 Одевање граничара Војне крајине у XVIII и XIX веку.] Београд: Српска академија наука и уметности, 1978. 216 с.

Отрывок, характеризующий Граничары

Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел: